Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

‹1935›

ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
Как уносятся птиц вереницы,
Поколенья уходят в отлет, —
Человечество то веселится,
То отраву смертельную пьет.
То в тисках, то ломая оковы,
Точно русла стареющих рек,
Изменяются снова и снова
И вселенная и человек.
Всех на счастье влечет изначала,
Но, над нами смеясь искони,
Подпускало к себе, ускользало
И звало на бегу: «Догони!»
О безумная, дивная пери,
Брось негодную, злую игру,
Я свидетельствую и верю:
Все живое стремится к добру.
Этой тяги таящейся ради
Окажи свою помощь живым.
Смерть — проклятое ада исчадье,
Жизнь — сияющий серафим.
С сотворения мира две силы —
Свет и тьма — в вековечной войне.
Тьма — зияющая могила,
Солнце — к воле взывает извне.
Зло досталось вселенной в наследье
В незапамятные времена,
Но, дыханье зимы обезвредя,
Настает в наших душах весна.
Между горестями и весельем
Нет похожего ничего.
На два мира особенных делим
Мы уныние и торжество.
Но крылит из столетья в столетье
Мысль, исполненная огня, —
И фантазия щелкает плетью,
Погоняя веками коня.
Утро счастья, таинственный гений,
Перелей благодать через край,
Осчастливь и направь поколенье,
Руку помощи людям подай.
Чем ты радовать станешь, стихия,
Если будешь, как камень, гола?
Как бездетности недра сухие,
Бесполезные гибнут дела.
Не сойди же со сцены в бесплодье,
Стань за новую правду горой.
Дай победу над рабством свободе,
Славой сторону нашу покрой.
Божество прошлых дней, угнетенье,
Нами вдоволь натешилось встарь.
Отжила и становится тенью
Эта подлая старая тварь.
Счастье — детище нашего века
И, как истинное дитя,
Улыбается человеку,
Солнцем будущего светя.

‹1942›

Я НЕ СПЕШУ…
Все в звездах небо, с моря дует ветер.
Мы встретим за стаканами зарю.
Не говорю: «Забудем все на свете!» —
«Согреемся немного», — говорю.
Пусть длится ночь, пусть опоздает утро, —
В объятьях дум сижу я у огня.
Пусть то, что я скажу, не так уж мудро,
Но мудрость друга — выслушать меня!
Пока любить и петь я мучим жаждой,
Пока, живой, теплом земли дышу,
Я жизнь продлю в ее мгновенье каждом,
Мне некуда спешить.
Я не спешу.
Любовь моя! Чтоб лет моих не выдать,
Не говори, что я устал и стар.
Я видел меньше, чем хотел бы видеть!
Встань, обойдем земной летящий шар!
И если парус дум моих летучих
Нас бросит в океаны и моря,
Не бойся! Я дорог не знаю лучших,
Чем те, где не встают на якоря.
Звезда ль меня лучами с неба тронет,
Иль сам звезду на небе погашу,
Пусть радость и печаль своих коней не гонят,
Мне некуда спешить.
Я не спешу.
И ты, мой друг, охотник, всю округу
Облазивший со мною на веку,
Давай пройдемся медленно по лугу
И «здравствуй» скажем каждому цветку.
Я должен над цветами наклониться
Не для того, чтоб рвать или срезать,
А чтоб увидеть добрые их лица
И доброе лицо им показать.
Они раскроются по доброй воле
На час, на день, на сколько попрошу.
Куда спешить мне? Я не ветер в поле! —
Мне некуда спешить.
Я не спешу.
Пусть туча медленней пройдет над нами.
Пусть медленней течет река. И пусть,
Весь мир на капли разделив глазами,
Я каждую запомню наизусть.
Не думай, я не постарел, я просто
Хочу, чтоб все в нас оставляло след,
Чтоб мы, не доживающие до ста,
Прожить умели за день десять лет.
Пусть не спешит перо в руке поэта
Скорее книгу жизни завершить,
Пусть длится день!
Пусть вертится планета!
Я не спешу.
Мне некуда спешить.

‹1953›

ТЕЛОГРЕЙКА
Ты помнишь, друг, как я назад три года
В Москве с утра к тебе ворвался в дом?
И сколько б мы ни пили в ту погоду,
Дай бог, чтоб чаще было так, вверх дном!
Южанин, был я в ту метель простужен,
И как же ты ругал меня, корил!
Что даже пусть я сам себе не нужен,
Тебе я нужен! — так ты говорил.
Сняв телогрейку, теплую от тела,
Ее мне по-солдатски подарил.
«Простуженный поэт — дрянное дело!
Не смей болеть!» — так мне ты говорил.
И голос твой, как огонек за вьюгой,
Не позабуду я, пока живу.
Пусть будет щепкою подарок друга, —
С той щепкой я моря переплыву!
Когда теперь с ружьем в степи шагаю
И зимний холод режет, как стекло,
Я сразу телогрейку надеваю,
Хранящую еще твое тепло.
Когда в Баку ударит норд весенний,
И с легкими опять вдруг канитель,
И все родные хором — нет спасенья —
Зовут врачей, чтоб класть меня в постель, —
Я надеваю телогрейку эту
И в ней сижу упрямо у огня.
Каких врачей еще искать по свету,
Когда ты взялся вылечить меня!
138
{"b":"255208","o":1}