— Это где? У Цзы Аня? И что же не осталась там? — недоверчиво спросил мужчина.

— Так все знают, что ваш дом представлений самый лучший. Работать у вас — огромная честь для каждой танцовщицы, — ответила демоница, в которой невольно сами собой включились старые навыки обольщения.

— Что правда, то правда. Представления этого прохвоста никогда не сравнятся с моими. Что ж, ты сделала правильный выбор. Но больше двадцати пяти монет дать не могу, сама понимаешь, мне ещё налоги платить. Но… давай так, если кто-то из господ захочет дополнительно тебя отблагодарить, ты получишь… тридцать процентов от этой суммы. По рукам?

— Только потому, что очень вас уважаю и хочу работать в вашем доме, пойду вам на уступку, двадцать пять монет и пятьдесят процентов, — по-деловому сказала Сяо Чэнь, больше не жеманничая. Она еле сдерживалась, чтобы не выдать клокочущую внутри неё радость.

— Сорок процентов, — торговался мужчина.

— Пятьдесят, — стояла на своём Сяо Чэнь, понятия не имея, кто такой Цзы Ань или как зовут этого небожителя. Однако она уже точно знала, что на рынке кругом обман, и нужно стоять на своём.

— Нет, слишком много, тогда иди к Цзы Аню.

Сяо Чэнь поклонилась и направилась на выход. Сердце бешено колотилось от страха, что она всё испортила. Однако внутреннее чутьё подсказывало ей, что она всё делает правильно. Господину очень нужна танцовщица. И он обязательно заплатит. Нужно только выстоять.

— Постой, — окликнул её небожитель, когда Сяо Чэнь уже закрывала за собой дверь, больше не веря в свой успех. — Двадцать пять монет, пятьдесят процентов с вознаграждений, пять вечеров. Приступаешь к репетиции сейчас же!

Яркие всполохи молний внутри воронки из тёмной энергии, закрученной вокруг Мо Цзинь Лао, пугали даже обожжённые камни Пустыря Забвения. Место, в котором Владыка обычно тренировался и медитировал, сотрясалось от ударов его меча. Стоя по пояс обнажённым на круглом каменном помосте, он выплёскивал свою ярость. Капли пота стекали по крепкому торсу, а в глазах искрило янтарное пламя.

— Несносная девчонка! Думаешь скрыться от меня?! Невозможно! — во всё горло кричал он, снова и снова рассекая чёрные скалы, окружавшие пустырь.

Ню Лан стоял у ворот и дожидался окончания очередной вспышки гнева, которые в последнее время участились.

— Вы нашли её?! — проревел Цзинь Лао, и Ню Лан сразу же направился к нему с докладом:

— Повелитель, стража ждёт у каждого выхода. Как только она захочет покинуть рынок, мы тут же её схватим.

— Если ей удастся ускользнуть и в этот раз, пощады не будет никому! Я был глупцом, что не наложил связующую нас печать повторно, после того, как прошлая сгорела в Лампе, — сквозь зубы процедил Владыка, злясь на самого себя.

Ню Лан молча склонился в поклоне. Однако, когда он уже развернулся, чтобы уйти, всё же решился сказать:

— Повелитель, я боюсь, что из-за этой девушки история повторится. Лучше вам её отпустить.

— Отпустить?! Она умеет открывать Лампу Нефритового Пламени! Ты хочешь, чтобы её заполучил культиватор Хаоса?! — прогремел Владыка.

— Я имел в виду, что именно вам следует её отпустить, предоставив решать все вопросы Старшему Жрецу. Её нужно убить, так как она обладает силой выпустить чудовище, способное уничтожить кого угодно, — тихо ответил Ню Лан. — Но вы не имеете возможности мыслить ясно. Она окутала ваше сердце своей паутиной, из-за чего вы можете вновь совершить непоправимые ошибки.

— Что ты себе позволяешь?! — закричал Цзинь Лао, который и сам думал об этом много раз, однако никак не мог выкорчевать демоницу из своего сердца. Чувства к ней уже пустили свои корни в его душу, высасывая из Владыки здравый смысл. Но он всё ещё тщетно сопротивлялся, не желал признавать полное поражение, и уж тем более не хотел это слышать от кого-то другого, даже от самого близкого слуги.

— Простите, Повелитель, но кто как не я должен вам об этом сказать? В тот раз я не смог уберечь, недооценил вашу одержимость небожительницей Шэнь. Сейчас же, молю вас, не повторяйте ошибок прошлого! Не дайте любовной отраве управлять вами! Подумайте о Тёмном Царстве! — высказал Ню Лан давно свербящие его мысли. Он сам не знал, откуда взял столько смелости. — Если вы снова увлечётесь женщиной, бросив своих подданных, второй раз вам этого уже никто не простит, — продолжал он, покачивая головой. — Заполните опять свой гарем лучшими красавицами! Но не отдавайте больше своего сердца всего лишь одной из них! — закончил стражник и склонился в низком поклоне, ожидая наказания.

Однако Владыка, внезапно, усмирив гнев и тёмную энергию, опёрся на тренировочный меч, остриё которого вонзил в помост.

— Думаешь, я плохой правитель, да? — тихо заговорил он, закрыв глаза. Цзинь Лао окончательно принял свою слабость к этой демонице, больше ей не сопротивляясь. — Отец, полностью отказавшись от любви, оставил мою мать умирать в лабиринте кошмаров. Заплатив высокую цену сердечной болью, он сохранил свою силу и умножил могущество. Но я не смог, выбрал Лу-Лу, отказавшись ради неё от абсолютной власти. Мне потребовалось несколько тысяч лет, чтобы восстановить свои силы. И вот сейчас я предаю её из-за другой, — он презрительно усмехнулся сам себе. — Однако ничего не могу с собой поделать. Находиться даже день вдали от этой негодной девчонки невыносимо: мои внутренности словно выворачивает наружу, меня будто сжимают и растягивают в разных направлениях. Это как чувство неутолимой жажды — пока не сделаешь глоток, не сможешь даже нормально вздохнуть. Я запутался, Ню Лан. Сильно запутался. И злюсь на себя не меньше твоего. Я всё понимаю, но не могу с собой ничего поделать.

— Повелитель, но если она будет представлять угрозу для Тёмного Царства, сможете ли вы защитить своих подданных, приняв единственно верное решение?

Цзинь Лао молчал, с огромной силой сжимая рукоять меча, отчего та искривилась.

— Простите, Повелитель, но в таком случае я не смогу поддержать вас, — сказал Ню Лан и встал на одно колено, сложив руки в поклоне. — Вам нужно отдать её Верховному Жрецу. Это ваш последний шанс оправдаться перед своим народом за прошлое предательство! Если бы тогда Небесный Император не одумался, сейчас Тёмного Царства не существовало! Я не могу допустить, чтобы подобное повторилось! — пересохшим горлом сказал Ню Лан, тело которого пробила дрожь. — Демоницу нужно убить, она не должна попасть в руки того, кто в тайне культивирует ци Хаоса. Или передайте меч власти Цзюэ Дуй Цюань Ли другому.

— Ты понимаешь, что за такие слова я могу прямо сейчас снести твою голову, а душу рассеять без возможности перерождения? — властно спросил Цзинь Лао, поднимаясь и расправляя плечи.

— Понимаю, Повелитель. Но сказать вам это — мой долг. Жрецы недовольны вашим поведением. И второй раз слабости не простят. Это ваш шанс всё исправить и снова заявить о себе как о могущественном Тёмном Владыке.

Угол рта Цзинь Лао дёрнулся кверху.

— Это всего лишь женщина, Повелитель! Не губите себя ради неё! — затараторил Ню Лан, давая Повелителю последнюю возможность.

— Если с её головы упадёт хоть один волос без моего разрешения, пощады не будет, — ледяным тоном прочеканил Цзинь Лао, ясно давая понять, что своё решение он не изменит.

— Я понял, Повелитель, — тихо произнёс Ню Лан, украдкой утерев скупую слезу. Он сделал ещё один поклон и, поднявшись с колен, удалился.

Цзинь Лао бросил меч на камни помоста и закричал со всех сил:

— А-а! А-а! — вкладывая в звуковой поток всю свою боль. В этот раз судьба заставляла его выбирать не только между собственными чувствами и долгом, но и между двумя ставшими ему дорогими женщинами. Его душа раскалывалась на части, острыми гранями оставляя на сердце кровоточащие раны и причиняя невыносимую боль.

Стражник, боясь подойти ближе, мялся у ворот. Наконец, Цзинь Лао смог взять себя в руки и крикнул:

— Что тебе нужно?

— Повелитель, — стражник тут же подбежал и встав на колени, передал свиток. — Вам послание от Небесного Императора.