Теперь Арт Вайлз, к удовольствию Шаэ, скорее всего, будет расплачиваться по долгам в тюрьме.

«Кабриоле» в конце концов пришлось остановиться – путь ей преградило плотное скопление людей перед чугунными воротами особняка Айт.

– Дальше не проедем, Коул-цзен, – сказал водитель.

Шаэ открыла дверь и вышла из машины. За ней последовали два телохранителя.

– Вы уверены, что это разумно, Коул-цзен? – вполголоса спросил один из них.

Она не сказала ни Хило, ни даже Вуну, куда собирается сегодня поехать.

– Я знаю, что делаю.

Шаэ приблизилась к воротам особняка. Телохранители не отходили ни на шаг, но каких-либо препятствий не встретили. Люди расступались, изумленно уставившись на нее и что-то бормоча, даже репортеры, подбежавшие, чтобы сделать несколько фотографий, держались на почтительном расстоянии. Все собравшиеся здесь понимали, что ничего подобного раньше не случалось. Уж конечно, и Шаэ никогда не могла себе представить, что у ворот особняка Айт соберется такая толпа. Больше тысячи членов Горного клана – Кулаки и Пальцы, Фонарщики и Барышники – пришли сюда, чтобы публично осудить поведение собственного Колосса. Добравшись до первых рядов толпы, Шаэ пришлось поднырнуть под огромный транспарант с написанными от руки буквами на белой ткани, который на деревянных шестах держали несколько Зеленых костей. Длинная надпись на нем гласила:

«Колосс – повелитель клана, его хребет. Колосс должен соблюдать айшо, а не нарушать. Колоссу не пристало сотрудничать с иностранными преступниками. Колосс знает, когда приходит время уступить свое место другому».

Иностранцу демонстрация показалась бы вялой, даже на удивление почтительной. Никаких выкриков и скандирования, ничего похожего на толпу протестующих на острове Эуман, которую Хило в прошлом месяце так легко подбил на атаку. Однако для Зеленых костей эта ситуация была шокирующей и беспрецедентной. Кланы всегда решали свои проблемы внутри клана. Открыто показывать несогласие и неодобрение действий Колосса на глазах у врагов, простых граждан и прессы… Это равносильно мятежу. Новость национального масштаба, превосходящая даже гибель людей на острове Эуман и уж точно затмившая падение какого-то политика в Эспении.

Между Зелеными костями с белым транспарантом и десятком верных Айт Маде Кулаков, охраняющих ворота поместья, стояла плотная стена напряжения. Кулаки настороженно и сердито наблюдали за своими товарищами по клану, их ладони лежали на рукоятках сабель. Враждебность была почти осязаема, как будто Шаэ может ее Почуять. Надвигалась гражданская война.

Шаэ подошла к ближайшему Кулаку:

– Скажите Колоссу, что с ней хочет поговорить Шелест Равнинного клана.

Охранник плюнул Шаэ под ноги:

– Все вы, Коулы, просто жадные псы, вечно строите козни. Нет среди вас ни одного такого же Зеленого, как Айт-цзен. Ей следовало давным-давно отрезать вам головы.

– Если вы действительно преданы своему Колоссу, то передадите ей мои слова. Скажите, что я пришла одна и не по поручению брата.

Все с той же ненавистью взирая на Шаэ, Кулак гаркнул приказ одному из своих Пальцев, и тот поспешил в дом. Шаэ терпеливо ждала, а вместе с ней и вся толпа, разморенная летним зноем. Лица лоснились от пота. Люди обмахивались веерами, пили воду и перетаптывались, но не расходились. Через несколько минут снова появился Палец, и Кулак с явным облегчением приказал открыть ворота и впустить Шаэ.

Ее проводили по мощеной дорожке к массивным двойным дверям, потом в просторную прихожую с деревянным полом, а оттуда по коридору к толстой закрытой двери.

– Подождите снаружи, – велел ей охранник и открыл дверь в кабинет Айт Мады.

Лишившись нефрита, Шаэ еще ни разу не встречалась с Айт. Видеть Айт Маду и не Чуять ее уникальную, густую и мощную нефритовую ауру было все равно что смотреть на фотографию Колосса, а не на живую женщину. Айт стояла у большого окна, солнечный свет из него заливал просторную комнату. На ней были коричневые брюки и бордовая блузка без рукавов, а руки, как всегда, обвиты нефритовыми браслетами.

Даже в жару ее шею закрывал белый шарф. Айт не повернулась в сторону Шаэ. Из окна кабинета Айт не видела, что происходит за воротами, но, несомненно, Чуяла, сколько взбунтовавшихся членов клана собралось за стенами поместья. Шаэ навсегда запомнила эту сцену: профиль Колосса Горных, молча стоящей с прямой спиной и скрещенными на груди руками, ее взгляд слегка расфокусирован, а солнечный свет подчеркивает контуры фигуры. Статуя старого полководца перед финальной битвой.

В душе у Шаэ зародились тяжелые предчувствия. Каждый раз, когда она сталкивалась с Айт Мадой в прошлом, последствия были драматическими и еще много лет влияли на оба клана и на их жизнь. А сейчас Шаэ пришла сюда, считая, что эта встреча предопределена богами.

– Умный ход, Коул-цзен, – наконец сказала Айт.

Шаэ сделала еще один шаг.

– Я училась у очень умного врага.

Десятью днями ранее по телевидению показали интервью Ийло, которое он дал ведущему новостей КТРК Тоху Ките. В своих показаниях из тюрьмы барукан-контрабандист в подробностях поведал о сотрудничестве Ти Пасуйги с Горным кланом. Ийло объяснил, что во время его работы в качестве главного помощника и телохранителя Запуньо он вместе со своим кузеном Сорадийо был связным между увивским наркобароном и Колоссом Горных. Именно Айт Мада в обмен на то, что будет сквозь пальцы смотреть на контрабанду нефрита, предложила план убийства Коула Хило с помощью заложенной в машине бомбы, от которой в итоге погиб Маик Кен и получили увечья несколько мирных граждан.

Позже Ийло хитроумно исключил своего босса из диалога с Горными и вместе с ними задумал и осуществил захват бизнеса Запуньо, убив его сыновей. С нескрываемым удовольствием он рассказал журналисту, как согласился на союз с Айт Мадой в обмен на обещание, что Королевский совет примет закон о беженцах из Оортоко, и, благодаря внезапной смерти канцлера Сона Томаро, так и произошло.

Ийло в деталях рассказал и о создании треугольника, включающего Ти Пасуйгу, банду Матиос и Горный клан, между которыми перемещался контрабандный нефрит и «сияние» – с Кекона на острова Увива и дальше на континент Ориус. Айт Мада, по словам Ийло, контролировала цены на черном рынке: скупая нефрит для собственного клана, она тайно ввозила камни на Кекон через Луканг, тем самым спровоцировав гражданскую войну в клане Единство шести рук.

Потом Айт Мада позволила и даже помогала Ти Пасуйге и баруканам из банды Матиос беспрепятственно перевозить нефрит в Югутан и Восточное Оортоко для программы неколва и других локальных конфликтов Вялотекущей войны – в обмен на долю прибыли. Полученные деньги она отмывала через растущий легальный бизнес Горных. Иногда во время долгого интервью Ийло говорил об Айт Маде с восхищением и уважением, как о партнере по бизнесу, а иногда с откровенным презрением, как обо всех Зеленых костях. Порой же, например, когда он возмутился тем, что Айт Мада бросила его кузена Сорадийо и позволила Равнинным отомстить, Ийло переполняли ненависть и обида.

Когда его спросили, не боится ли он, что Айт Мада убьет его за это интервью, бывший наркобарон из Ти Пасуйги хохотнул.

– Конечно, убьет, – сказал он, беспечно махнув рукой. – У шотарцев есть поговорка: «Женишься на демоне и в придачу получишь мать демона». От демона не сбежишь. Нефритовый бизнес – это и есть демон, а Айт Мада – его мать.

Телевизионное интервью Ийло немедленно подхватили газеты и радио, они приводили слова возмущенных сторонников Айт, которые уверяли, что интервью – фальшивка, которую состряпали Равнинные с целью уничтожить Горных, подкупив приговоренного преступника, чтобы тот солгал.

Тем не менее, как и надеялись Шаэ и Анден, удар попал в цель. Признание Ийло выглядело слишком правдоподобным. Оно не казалось заранее отрепетированным и подготовленным, Ийло говорил с тоской и откровенностью человека, которому нечего терять и он воспользовался последней возможностью облегчить душу. По просьбе Кеконской телерадиокомпании Тоху Кита сопровождали на интервью две Зеленые кости из нейтрального клана Щит Хаэдо, и они поклялись своим нефритом, что не Почуяли в признаниях заключенного лжи.