– Не из каждого можно сделать Зеленого, – сказал Тенн.

Все согласились, что Дэнни Синцзо – Зеленый, но второй актер, эспенец, явно пользовался услугами каскадеров и страховкой.

– А сцена на крыше? – фыркнула Аша. – Вы когда-нибудь видели, чтобы иностранец прыгал с такой Легкостью? Да никогда в жизни.

Цзая положила руку на открытое окно, отстукивая ритм музыки по корпусу «Барсука», смеялась и шутила, хотя ехала навстречу опасности. А может, именно поэтому она еще больше радовалась жизни. Она гордилась своими достижениями за последние четыре года. Тошон не был таким же крупным и важным городом, как Жанлун, но быстро рос и вносил свой вклад в дела клана, именно здесь она превратилась в настоящего Кулака с собственными заслугами. Южан не сильно волновали дела клана в столице. И хотя соперничество между Горными и Равнинными влияло на всю страну, у юга были собственные проблемы.

Самая главная проблема заключалась в безработице и наркомании. Больше времени, чем хотелось бы, Цзае приходилось проводить у телефона, за разговорами с тетей Шаэ и ее сотрудниками, просить о покровительстве для новых Фонарщиков. Она сотрудничала с местной администрацией и полицией, чтобы бороться с преступностью и заманивать на полуостров больше бизнесменов и туристов с севера. За наркоторговлю «сахарком», «кайфом», «песком» и, конечно же, «сиянием» она взялась с решительностью и жестокостью не просто жанлунца, а Коула. В этом Цзая не стеснялась воспользоваться отцовской репутацией. За первое правонарушение наркоторговцу отрубали большой палец, за второе – еще один, а на третье перерезали ему горло.

Она собрала отряд из преданных ей Кулаков, молодых Зеленых костей, готовых трудиться в поте лица и веселиться на всю катушку. Сероглазая Эйтен Аша, единственная девушка из группы, приехавшая с Цзаей из Жанлуна, была на два года старше Цзаи, ее считали способной и сильной Зеленой костью, и многих удивляло, что она еще и наследница знаменитого производителя хоцзи, компании «Про́клятая красота». Нойю Кайн, старший брат одноклассницы Цзаи по Академии Нойю Наны, специально перевелся в Тошон, чтобы работать вместе с Цзаей. Ичо Тенн, выходец из семьи руководства бывшего клана Цзо Сан и единственный из их отряда, кто родился в Тошоне, был до мозга костей предан родному городу. Под их началом было около шестидесяти Пальцев.

Цзая не ждала, что ей сразу же будут беспрекословно подчиняться, даже с учетом того, сколько нефрита она носила, ведь она женщина. Ей не удавалось перенять ни властную самоуверенность Айт Мады, ни холодный профессионализм тети Шаэ. А кроме того, эти надменные немолодые женщины сидели в кабинетах. Ей придется найти собственный стиль.

Многие Пальцы последовали за ней, потому что она была веселой и щедрой, устраивала совместные походы в кино и групповые тренировки и по возможности учитывала мнение остальных, принимая решения. На конфискованные деньги наркоторговцев Цзая купила два больших дома, где собирались ее Зеленые кости, и частенько устраивали бурные вечеринки, напивались и занимались сексом. Однако «сияние» и другие наркотики были под строжайшим запретом.

Первого Пальца, который нарушил правила, Цзая немедленно отправила обратно в Жанлун. Второго привязала к стулу и вырезала нефритовые вставки из его ушей и носа, навсегда изуродовав, а потом уже вышвырнула. Она никогда не пользовалась своей фамилией в качестве оружия, но в этом не было необходимости – все признавали, что она истинная дочь своего отца. Ее отряд был известен под названием Ножики, и слухи об их крепких традициях достигли даже Жанлуна.

Цзая и ее друзья прибыли в предместье Луканга еще до ужина и провели ночь в мотеле за пределами города, чтобы их не заметили и не доложили местным Зеленым костям об их появлении. На следующее утро они позавтракали в придорожной лапшичной, а потом забрали еще шестерых Ножиков, приехавших накануне на других машинах. Все вместе они отправились в клуб «Большая тройка», куда по пятницам регулярно наведывался Цзио Сому.

Большая вывеска на здании гласила: «Петушиные бои. Игровые автоматы. Интернет». Тенн обогнул квартал и высадил Цзаю, Ашу и Кайна на углу, а сам уехал. Три Кулака вошли внутрь. «Большая тройка» была старым, провонявшим плесенью местом, бодро пытающимся идти в ногу со временем с помощью современных нововведений. Слева находилась небольшая арена для петушиных боев с электронными терминалами для ставок. Было еще слишком рано, и арена пустовала, только несколько владельцев петухов сидели на скамьях и болтали о своих птицах, дожидаясь публики. Справа был зал с несколькими компьютерами, а за прилавком, где продавали закуски, висел листок с ценой на пятнадцатиминутную сессию.

Цзая прошла дальше и увидела Цзио Сому, Колосса Единства шести рук, за круглым столом в отдельном кабинете, где он обедал вместе с двумя своими соратниками. Рядом стояли три охранника. Их нефритовая аура гудела, а руки лежали на пистолетах и рукоятках ножей. Они Почуяли Кулаков Равнинного клана, как только те вошли в дверь.

– Цзио-цзен, – сказала Цзая, с улыбкой подходя к столу, и уважительно поприветствовала Цзио Сому. – Меня зовут Коул Цзаялун, меня послал сюда отец, Колосс Равнинного клана, с важным предложением клану Единство шести рук. Я могу присесть?

Цзая сразу поняла, что в молодости Цзио Сому был хорош собой. Теперь же, в сорок с лишним, его волосы потускнели, но кожа на шее и вокруг проницательных глаз за янтарными стеклами очков осталась упругой. За последние годы Цзио Сому пытались убить много раз, и параноидальная подозрительность сослужила ему хорошую службу. Из всех Колоссов только он не присутствовал на заседании КНА в день взрыва, и пока другие мелкие кланы боролись за выживание и распадались, клан Единство шести рук в Луканге только усилился.

Цзио снял очки и посмотрел на Цзаю и двух ее спутников со смесью подозрительности и веселья.

– С каких это пор Равнинные посылают с деловым предложением детей?

Его глаза шныряли вверх и вниз, рассматривая ее с головы до пят. Цзая надела модные кроссовки, цветастую летнюю юбку и красную блузку с широкими рукавами и большим декольте, а поверх нее – кожаный жилет, сшитый в современном стиле, придающем традиционной боевой одежде Зеленой кости больше женственности. На золотом ожерелье и браслетах сверкал искусно обработанный нефрит.

– Цзио-цзен, мои слова предназначаются только для ваших ушей. – Цзая многозначительно покосилась на других присутствующих в клубе людей – владельцев бойцовых петухов, официантов и немногочисленных клиентов.

Цзио с любопытством и отвращением поднял брови, а потом обратился к двум своим Зеленым костям:

– Уберите этих людей, а сами встаньте в дверях и никого не пускайте. – Цзио посмотрел на двух юных Кулаков, стоящих по обе стороны от Цзаи. Он не чувствовал угрозы – в конце концов, нефрита у него было намного больше. – Если ваши телохранители останутся, то и мои тоже.

– Как пожелаете, – беззаботно отозвалась Цзая.

Как только спутники Колосса неохотно удалились, она села на мягкую скамью рядом с Цзио. Его телохранители подошли ближе, но Колосс взмахом руки вернул их на место. Коул Хилошудон не пожертвовал бы любимой дочерью ради попытки убийства.

– Могу я выпить холодного чая? – спросила Цзая. – Сегодня в городе невыносимая жара.

Цзио налил ей стакан цитрусового чая и придвинулся ближе, наблюдая, как дергается ее белая шея, когда она пьет. Закончив, Цзая пальцем стерла с края стекла отпечаток губной помады.

– Цзио-цзен, – начала она, глядя ему в глаза, – клан Единство шести рук многие годы был верным союзником Горных. Но вы прагматик и первым делом преследуете собственные интересы. В конце концов, вы же предали своего дядю и спокойно смотрели, как он умирает на ваших глазах, так что наверняка с легкостью меняете стороны.

С лица Цзио пропала снисходительность.

– Коул Хило сошел с ума, если думает, что после стольких лет может меня купить!

Глаза Цзаи округлились, и она пылко воскликнула: