– Тогда чего ты ждешь?

На тротуаре появились два человека, они быстро шли навстречу. Когда они приблизились, Вен узнала Второго пса и другого барукана, который первым вышел из машины. Оба несли по два металлических чемодана, с Силой напрягая руки. Они прошли мимо Вен и Младшего, даже не взглянув на них. Вен не смела обернуться, но услышала, как за ее спиной открылся багажник машины и чемоданы с глухим стуком положили внутрь.

– Повезло тебе сегодня, сучка, – сказал Младший и убрал пистолет от ее головы. Сердце Вен снова начало биться. – Шагай.

Вен сделала шаг, потом еще один. Она шла все быстрее и быстрее и вдруг поняла, что барукан не последовал за ней. Она споткнулась и схватилась за перила, чтобы идти дальше. Поначалу впереди не было видно ничего, кроме тумана, а потом из мрака проступили фигуры. Два человека. Еще несколько шагов, и она узнала своего племянника Цама, рядом с ним стоял Хами Тумашон.

С приглушенным криком Вен бросилась к ним. Цам побежал вперед и подхватил ее, крепко обняв.

– Тетя Вен, слава богам! – вибрирующим от волнения голосом воскликнул он.

Хами накинул на ее голые плечи свой пиджак, и они повели дрожащую от радости Вен к другой стороне моста, где ждала машина. За рулем сидел Фин, Первый Кулак клана, и, как только все сели, машина тронулась. Цам сел назад с Вен, вручил ей термос с горячим чаем и накрыл теплыми одеялами, пока она не перестала дрожать.

– Через двадцать минут мы будем в самолете, – заверил ее Хами.

К Вен потихоньку возвращалась ясность ума.

– А что с Шаэ?

Она заметила, как Хами сжал челюсти.

– Она пока у них, – ответил он. – Они потребовали деньги и нефрит за ваше освобождение и сказали, что отпустят Шелеста, как только мы закроем отделение клана в Лейоло и полностью уйдем из Шотара.

– И сколько времени это займет?

– Неделю, – сказал Хами, оглянувшись через плечо. – Если мы уничтожим все, чего добились здесь за прошлый год, это серьезно повредит бизнесу, но придется согласиться с их требованиями. Мы уже начали готовиться к вывозу людей. Как только мы вернем Шаэ-цзен, то решим, как спасти положение и разделаться с этими собаками-баруканами.

Неделя. Вен вспомнила слова, которые подслушала в коридоре ее темницы. Тогда она не понимала, о чем они говорят. «У нас еще будет время». Вен подалась вперед и схватила Хами за плечо.

– Мы не можем сесть на самолет! – воскликнула она. – Нужно остановиться и позвонить Хило.

– Не волнуйтесь, я поставил Кулаков присматривать за мостом, – сказал Фин. – Они сейчас же позвонят Колоссу и сообщат ему, что обмен прошел гладко, а вы в безопасности.

– Будем надеяться, это означает, что и остальные вернуться целыми и невредимыми.

Вен энергично покачала головой. Ее слишком легко отпустили. Эти люди – Большой пес, Второй пес, даже Младший – пылали беспощадной ненавистью. Они с радостью отправили бы Хило ее изуродованный труп. Лишь какая-то по-настоящему серьезная причина могла заставить их отпустить ее невредимой. Они не боялись мести Равнинных, так что причина не в этом. И она не слышала, чтобы они с бурной радостью обсуждали, как получат нефрит и деньги.

Нет, отдав заложника в обмен на выкуп, они просто показали, что с ними можно договориться. Уловка, чтобы усыпить бдительность Колосса, заставить его отозвать людей в ложной надежде, что похитители выполнят обещание.

– Я должна лично поговорить с Хило, – со все большим пылом настаивала Вен. – Им нельзя верить. Нельзя вывозить людей. Мы должны бросить все силы на поиски Шаэ, потому что они не собираются ее отдавать.

Шаэ рассмотрела возможность побега и решила, что шансы стремятся к нулю. Без нефрита она не смогла бы одолеть похитителей, даже если бы не была привязана к стулу, с кляпом во рту, мучаясь от нефритовой ломки. Она уже дважды проходила через отказ от нефрита, и это было неприятно, но тогда она способна была о себе позаботиться, ее не морили голодом враги. Беспощадная головная боль стучала в лоб и в глаза, лицо и шея покрылись пленкой пота, и она дрожала в ознобе. Почему-то она вспомнила Юна Дорупона, давно умершего человека, которого она презирала, но Шаэ вдруг ощутила с ним неприятное сходство – ведь когда-то он был Шелестом, и его тоже поймали шотарцы, лишили нефрита и пытали.

В какой-то момент Шаэ показалось, что она слышит крики Вен, и в голове пронеслись картины, одна ужаснее другой. Потом раздались шаги, и прогремел выстрел. Без Чутья она не могла понять, жива ли еще Вен. Шаэ предположила, что баруканы захватили их в качестве рычага воздействия на Равнинных. Она рассчитывала, что может воспользоваться своей должностью Шелеста, чтобы поторговаться за жизнь Вен, но в пустую комнату, где она сидела, несколько часов никто не заходил.

Голова у нее налилась тяжестью, и несколько раз Шаэ теряла сознание. Похоже, прошел целый день, прежде чем дверь открылась и вошли двое: коротышка со злобной физиономией, в камуфляжных штанах и с подвеской в виде черепа из фальшивого нефрита, и юнец с татуировкой на шее.

– Скучала, наверное, Коул Шаэлинсан? – насмешливо спросил коротышка, вероятно главарь.

Тот, что моложе, встал сзади и развязал кляп. Шаэ пошевелила затекшей челюстью и попыталась проглотить слюну, чтобы увлажнить пересохшее горло.

– Вы убили мою невестку?

Главарь баруканов ухмыльнулся, понимая, какие мучения она испытывает.

– Наоборот, она сейчас на пути домой, – сказал он. – Твой брат очень любит жену и заплатил выкуп за ее возвращение.

Шаэ отчаянно хотелось вернуть нефрит и Чутье, чтобы понять, не врет ли он. А пока она понадеялась, что барукан говорит правду и Вен в самом деле на свободе.

– Если это правда, нам есть о чем поговорить, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Вы знаете, кто я и сколько денег и нефрита находится под моим контролем. Уверена, мы можем прийти к соглашению.

– Уж конечно, можем, – сказал главарь баруканов на кеконском с сильным акцентом, и от его улыбки Шаэ стало не по себе. – Ведь главные ценности Шелеста – не деньги или нефрит, а информация.

Он встал прямо перед ней, буравя Шаэ глазами навыкате.

– Твой клан пришел в Шотар, заведя друзей в полиции и правительстве. Вы давали им информацию, полученную от своих шпионов. Два месяца назад полиция перехватила груз «сахарка» стоимостью два с половиной миллиона сепов. Об этом грузе невозможно было узнать, если в Матиос нет крысы.

Шаэ медленно покачала головой:

– Вы же не из банды Матиос.

Благодаря шпионской сети Равнинных в Шотаре и сотрудничеству с полицией Шаэ заочно знала двух главарей Матиос, и этот человек явно не был одним из них.

– К дьяволу Матиос! – рявкнул барукан. – Они провозят товар через Оортоко, но охраняем его мы, так что в тюрьме или в земле оказываются Фальтас, и в потере груза тоже винят нас, хотя на самом деле винить нужно крыс Равнинного клана. – Он наклонился так близко, что Шаэ вдохнула смесь сладкого одеколона и несвежего дыхания. – Через две недели после того налета Равнинные получили лицензии для бизнеса и разрешение на торговлю спиртным в четырех заведениях, недавно приобретенных в Лейоло. Может, это совпадение, но я не верю в совпадения. Кто ваша крыса?

– Я Шелест, – сказала Шаэ. – Я не занимаюсь Белыми крысами. Информаторами занимается Штырь.

Отговорка могла бы сойти за правду, но Шаэ лично отвечала за все рискованные операции по внедрению клана в Шотар. Она работала с Лоттом и Хецзо. И видела имена.

– Думаешь, мы не умеем пользоваться нефритом и не способны понять, когда ты лжешь? – с оскорбленным видом сказал главарь. – Наверное, ты не поняла. Никто тебя не спасет. Твой брат получил свою жену целой и невредимой и вывозит из страны Зеленых костей. Если ты дашь нам то, что мы просим, можешь приятно провести время с нами или вернуться домой. А если нет, твой труп они начнут искать только через неделю. И мне не хотелось бы делать такое с женщиной.

Не успел главарь закончить речь, как в комнату вошел еще один человек, с мотком веревки и цепью.