Потребовался еще месяц, чтобы получить все необходимые для поездки бумаги и освободить место в расписании Хило. Тем временем в Порт-Масси уже пожелтели листья, а небо потемнело до буровато-серого цвета. Город украсили ко Дню урожая гирляндами из желудей и сушеных яблок, куклами и изображениями Соломенного Джека, в окнах выставляли шеренги желтых свечей. Улицы и стены города усеяли листовки и объявления, магазины и рестораны приглашали на праздники кукурузного пирога и откормленного кролика, универмаги объявляли о крупнейших в году скидках.

В Южном капкане Бригады все так же нападали на кеконцев и их заведения. Когда в реке Камрес нашли тело одного из наркодилеров Босса Кромнера, трое громил с пистолетами ворвались в ресторан, где обедал Рон Торо. Зеленая кость почувствовал их приближение и ускользнул через заднюю дверь, но теперь Анден почти всегда видел на Роне черные перчатки. Они и сейчас были на нем, даже в аэропорту. Рон низко нахлобучил кепку с козырьком и часто отвлекался, чем бы ни был занят, взгляд становился расфокусированным – Рон напрягал Чутье в поисках угрозы.

Чтобы скоротать время, Анден попытался втянуть Рона в разговор.

– Кто-нибудь из родных приедет вас навестить на День урожая, Рон-цзен?

Рон ненадолго оторвался от путеводителя, который листал.

– Дочь приедет на несколько дней.

Анден не знал, что у Рона есть дочь или другие родственники, он был знаком с Роном столько же, сколько с Дауками, но инстинктивно держался на почтительном расстоянии и мало что знал о нем как о человеке.

– Она старше тебя. Живет в Ивенфилде, рядом с матерью. Мне бы хотелось видеться чаще, но это зависит от нее. – Ивенфилд находился в пяти часах езды на автобусе или поезде. Рон на мгновение задумался, а потом передернул плечами. – Наверное, были времена, когда я мог бы стать лучшим семьянином. Но я в долгу перед Дауками. Теперь они – моя семья.

Наконец-то приземлился рейс из Жанлуна, начали выходить пассажиры. Одними из первых появились Хило и Маик Тар. Анден нервно встал и пошел навстречу кузену. Они остановились в десяти шагах друг от друга, словно их одновременно одолели сомнения.

– Коул-цзен, – произнес Анден, опустив взгляд и прикоснувшись сомкнутыми ладонями ко лбу в приветствии.

Потом снова поднял голову. Хило выглядел старше, бурная энергия как будто стала сдержанней, хотя, возможно, это потому, что Анден смотрит на него здесь, посреди оживленного аэропорта в чужой стране, где Хило кажется просто очередным уставшим пассажиром. Хило перебросил пиджак через руку, но пуговицы голубой рубашки были застегнуты до самого верха, скрывая нефритовые вставки в ключице, которые обычно гордо выставлялись напоказ. Колосс не улыбался, но через мгновение в его глаза невольно закралась нежность. Губы нерешительно дернулись, словно он разрывался между желаниями болезненно поморщиться и радостно ухмыльнуться. Хило пересек оставшееся между ними пространство и поприветствовал Андена горячими объятьями.

– Энди, – сказал Хило и поцеловал кузена в щеку.

Андена окатила волна неожиданного облегчения, так что даже коленки задрожали. Ровный гул мощной нефритовой ауры Хило так близко к нему был настолько ослепляюще знакомым, и вместе с голосом Хило, вместе с запахом его одежды – слабым ароматом сигаретного дыма, смешанным с не поддающимся описанию пряным благоуханием Жанлуна – вызвал у Андена острый приступ тоски по родине. Он, запинаясь, начал что-то отвечать, но потом вспомнил о своей роли. Он отпрянул и поприветствовал Маика Тара, который тоже тепло его обнял, пусть и менее пылко, а затем Анден обернулся через плечо и сказал:

– Коул-цзен, это Рон Торо, он… – Тут Анден понял, что не знает официальный титул Рона в клане и есть ли вообще у других Зеленых костей, помимо Дауков, какие-либо титулы. – Считайте его Штырем. Здесь, в Порт-Масси, он второй по старшинству среди Зеленых костей после Даука Лосуньина, с которым вам предстоит встретиться.

– Здесь мы не придерживаемся ритуалов, – сказал Рон, как всегда, ровным, слегка настороженным голосом, – но я польщен, что принимаю вас в Эспении, Коул-цзен.

Он уже начал наклоняться в приветствии, но Хило удивил его, протянув ладонь для крепкого и дружеского рукопожатия. Когда их нефритовые ауры скрестились, Рон и Хило обменялись взглядами, и Анден понял, что Хило тут же признал в Роне Торо человека определенного сорта, который есть в каждом клане, в точности как Анден признал его, когда Рон вошел в столовую Дауков после ужина.

– Я много слышал об Эспении, но впервые сюда приехал, – сказал Хило с улыбкой – дружелюбной и обезоруживающей, но все же достаточно официальной. – Я гость в вашей стране и благодарен, что меня принимают друзья моего кузена. – Он кивнул в сторону Тара. – Это мой помощник и шурин Маик Тар.

Рон и Тар поздоровались с одинаково легкими поклонами, как два пса одного размера.

– Как приятно, что вы сразу откликнулись на просьбу Андена, – сказал Рон.

Улыбка Колосса не изменилась, и он сказал, не глядя на Андена:

– Энди не стал бы просить без причины. Кому же еще доверять, если не родным?

Анден знал, что хотя Хило и рад его видеть, но не простил окончательно.

Хило и Тар получили багаж, и Рон Торо повел их через парковку к взятой напрокат черной машине. Рон объяснил гостям, что Даук Лосун забронировал им номера в отеле «Крествуд» в центре Порт-Масси. Хотят ли они сразу поехать туда и немного передохнуть? Хило с интересом смотрел в окно, пока Рон вел машину по шоссе. Хило ответил отрицательно – он выспался в самолете и сейчас не хочет ехать в гостиницу, заставив другого Колосса ждать, лучше сразу встретиться с Дауком Лосуном.

Рон проехал через центр Порт-Масси, специально выбрав более длинный маршрут, чтобы гости могли посмотреть на городские пейзажи. Бо́льшую часть пути Хило молчал, но несколько раз толкал Маика Тара в бок и показывал на то, что его заинтересовало – знаменитый на весь мир небоскреб «Мачта», пестрые оранжевые автобусы, названия знакомых брендов на рекламных щитах. Андену столько всего хотелось рассказать кузену, он ощущал странное желание выступить гидом, отмечая любопытные факты, которых не знал, когда впервые прибыл в Порт-Масси, но выяснил позже, а Колоссу это может понравиться. Но он не понимал, как вести себя с кузеном, порадуют ли того его комментарии или рассердят.

Анден развернулся на сиденье и сказал:

– Это колледж Порт-Масси, Хило-цзен. А вон те арки – вход на территорию общежитий. – Когда они въехали в Южный капкан, он отметил: – Я живу примерно в трех кварталах отсюда. Если у тебя будет время, ты мог бы навестить Хианов – ту пару, в чьем доме я живу.

Хило не ответил, но когда через несколько минут машина остановилась у дома Дауков, наклонился вперед и похлопал Андена по плечу, а потом открыл дверь и вышел. Анден несколько секунд сидел в машине, чувствуя себя идиотом. Он прожил в Порт-Масси почти два года, хорошо учился, говорил и читал по-эспенски, работал и получал неплохие деньги. У него были друзья и своего рода дом. Но все же в присутствии Коула Хило он снова чувствовал себя пацаном. До сих пор он не осознавал, насколько нуждается в одобрении кузена и его прощении. Вероятно, это было очевидно не только для Хило, но и всем в машине. Анден вылез и последовал за остальными.

Даук Лосун и Даук Сана встречали гостей у двери. Кори тоже присутствовал, он вернулся домой из Вотерсгардского университета на двухнедельные каникулы по случаю Дня урожая.

К счастью, после нескольких месяцев бесплодной слежки полицейские сдались и перестали наблюдать за домом Дауков, а может, тоже ушли в двухнедельный отпуск. Для важного гостя Дауки постарались придать своему скромному жилищу презентабельный вид. Балясины и перила сверкали полировкой, в кухне висела более яркая лампа, на столе стояла ваза с ароматными цветами.

Даук Лосун выглядел более официально, чем обычно. Вместо привычного свитера он надел серую рубашку и красный галстук с золотой булавкой и не был похож на себя. Он поприветствовал Коула Хило почтительным поклоном, сказал, как рад видеть Колосса великого Равнинного клана, и поинтересовался, как прошел полет. Кори сверкнул в сторону Андена быстрой улыбкой из-за отцовского плеча, и Анден ответил собственной, мимолетной, и тут же отвел взгляд. Многие месяцы он сгорал от желания снова увидеть Кори, но сейчас был слишком выбит из седла присутствием кузена и потрясением от того, что такие разные стороны его жизни сошлись под одной крышей.