Очевидно, о Шакре в первую очередь подумал и Визареш.

– Я знаю, кто он, – прорычал ифрит. – Твой брат, Джамшид. Манижа долго хранила эту тайну, но в конце концов мы вытянули из нее правду. – Он снова занес топор. – Я надеялся в один прекрасный день убить сначала его, а потом тебя. Как там говорят люди, око за око? Я хотел, чтобы и твой брат страдал, чтобы его смерть стала такой же мучительной, как отравление крови.

В его голосе звучало неподдельное горе. Нари вспомнила гнев Кандиши на Ниле и пронзительный вой самого Визареша в тот момент, когда он обнаружил тело Шакра. Это теперь она знала, что тогда на Гозаре Шакр хотя бы не грешил против истины – он действительно работал на Манижу.

А Нари убила его.

Мое имя Нари. Она сделала вдох, и к ней вернулся голос.

– Вряд ли ты мне поверишь, но в глубине души я действительно сожалею об этом.

Визареш нахмурился:

– Ты права, я тебе не поверю. Ты происходишь из рода лжецов. Лжецов и грязнокровок, и даже если бы твои сожаления были искренними, они мне не нужны. – Он приподнял с шеи цепочку с сосудами, снова поглаживая кольца. – Пожалуй, после того как я убью тебя, я подброшу несколько таких штук на твою человеческую родину. Посмотрим, какой начнется хаос. А пока помолчи, Гюльбахар, и лежи неподвижно.

Но Нари надоело лежать неподвижно, и, когда Визареш снова занес топор, она воззвала к магии Дэвабада, к печати и к своей собственной силе.

К маленькой девочке, которая сама выбрала свое имя.

Кандалы и цепи разлетелись на куски.

Визареш так и обмер.

– Но твое имя…

– У меня есть другое.

Он опомнился и все-таки ударил топором. Нари пригнулась и перекатилась на ноги. Она подняла руки, снова призывая магию и готовясь к следующей атаке. Она сорвет эту чертову цепь с его шеи.

Но на этот раз Нари ошиблась в чтении своей мишени. Потому что Визареш бросил один взгляд на нее, озаренную неведомой магией, другой – на бушующий город, где с неба лилась кровь, а о стены бились волны маридов, – и ифрит, совсем недавно заявивший о своей стойкости, исчез в яркой вспышке молнии.

– Нет!

Нари бросилась к тому месту, где только что стоял Визареш, но его и след простыл. Вместе с десятками похищенных им душ.

И Нари ничего не могла с этим поделать. Не сейчас, когда на горизонте маячили иные катастрофы. Погоня Дары за Джамшидом. Вопли с озера, которым у нее не находилось объяснения. И за всем этим стояла ее кровожадная мать, которая не постоит ни за какой ценой, включая порабощение собственного народа и выдачу родной дочери на откуп демонам, чтобы остаться у власти.

Нари стиснула кулаки. Кольцо плотно сидело на ее пальце.

А потом она повернулась к Дэвабаду. Пришло время положить этому конец.

Нари знала, что такое жестокость. Она видела кровавую бойню, которой обернулось шествие в честь Навасатема, она помнила мучительную смерть наставницы у нее на руках. Она бежала по дворцу, полному мертвых джиннов, из чьих ушей текла кровь, и беспомощно смотрела, как невинных ученых пожирают кровавые звери. Она пролетала над целыми кварталами, где когда-то кипела жизнь, а теперь превратившимися в кладбища, под обломками которых были погребены несчетные жертвы.

Ничто из этого не подготовило ее к последнему бастиону Манижи.

Кровавый огонь падал с неба клочьями, освещая жутких перекошенных тварей, как зачарованных, так и воскрешенных. Полумертвые симурги, разлагающиеся слоны, львы и каркаданн с безжизненными глазами носились по дворцовой территории, топча разбегающихся слуг и вопящих солдат. По галереям слонялись гули: знатные дэвы, зверски убитые Манижей. По-прежнему в своих окровавленных облачениях, но уже без реликтов, они нападали на живых, не делая различий между Дэвами и джиннами. Нари до конца не понимала, намеренно ли ее мать учинила такой хаос или магия крови вышла из-под ее контроля. Но подозревала, что Маниже было все равно. Победа есть победа, какой бы ценой она ни досталась.

Но еще не все было потеряно. Как из ведра хлынул дождь, вода погасила несколько тлеющих кровавых очагов. Нари бегом пересекла наружные сады и увидела, как через стены перелезают озерные обитатели, мариды, человекокрабы и водяные змеи, атакуя кровавых зверей. Деревянные двери с оглушительным треском сорвались с петель, пропуская вперед разношерстный отряд солдат: послушник дэва на коне отдавал приказы группе одетых похожим образом юношей, а гезирская воительница размахивала зульфикаром.

– Акиса! – крикнула Нари, пытаясь перекрыть общий гвалт, узнав подругу Али.

Акиса стала пробираться к ней, попутно обезглавив одного гуля, в то время как Нари подняла руки, призывая дворцовую магию, и обрушила стену на каркаданна, чуть не растоптавшего отряд джиннов и дэвов.

– Нахида, – поприветствовала ее Акиса, сжимая запястье Нари. – Мы решили, что тебе может понадобиться подкрепление.

Нари была готова обнять ее.

– Правильно решили. Ты видела Али?

– Нет, но рискну предположить, что крабы-великаны – дело рук того же джинна, который находил родники в пустыне.

– Да, я тоже пришла к такому выводу.

Из дворца донесся вопль, от которого стыла кровь в жилах.

Акиса схватила ее за плечо, вмиг забыв о шутках.

– В подземельях Манижи заперты сотни пленников, которым конец, если эти твари прорвутся дальше.

– Тогда идите, спасайте их. – Нари кивнула на коллекцию ножей, которые имела при себе Акиса: – Одолжишь один?

Акиса вручила ей клинок.

– Куда ты?

– Убивать мою мать.

В мрачном, понимающем взгляде Акисы читалась смесь уважения и обреченности.

– Я дам тебе несколько своих бойцов.

Нари заткнула нож за пояс.

– Спасибо, но в одиночку мне будет проще застать их врасплох. Если увидишь Али, пожалуйста, не дай ему умереть, ладно?

– Я постараюсь. Ступай с Богом. – Акиса оглянулась на своих воинов: – За мной!

Нари уже отвернулась, позволяя дворцовым теням укрыть себя. Схватившись на нож, как за спасательную соломинку, она на мгновение закрыла глаза, обращаясь в мыслях к своему родовому гнезду, как к больному пациенту, зараженному извращенной магией, замаравшей его залы свежими смертями.

Отследить очаг болезни не составило труда.

– Хм, – тихо протянула она. – Какая ирония.

И Нари направилась к павильону с видом на озеро, где был убит Гасан аль-Кахтани.

Библиотеку, на которую они с Али обрушили водопад, так и не отремонтировали, только отгородили поврежденную секцию шторой и вынесли оттуда книги. Она пустовала, единственными источниками света служили пожар, бушевавший в другой части дворца, и жгучие струи тлеющей, нездоровой крови, которые продолжали падать с неба. Но Нари все равно старалась придерживаться теней по углам и, крадучись, осторожно проскользнула в дверь, ведущую к винтовой лестнице.

Крики с крыши она услышала задолго до того, как вышла наверх.

– Тогда позволь мне увидеться с ней! – Джамшид. – Пожалуйста! Если Нари и Мунтадир в безопасности, просто позволь мне с ними увидеться!

Нари приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы одним глазком прижаться к полоске света. Она увидела Мишмиша, пойманного в сети, и Джамшида в железных кандалах, взывающего к матери. На поясе Манижи сверкнул лед – кинжал пери все еще был при ней.

– Бану Нахида, я прошу тебя! – говорил Дара, оставаясь вне поля зрения Нари. – Постарайся контролировать свою магию. Я не могу защищать наш народ и сражаться одновременно!

Истошно стрекоча, жуткая, распухшая саранча величиной с собаку приземлилась на парапет возле Джамшида и Манижи. Нари увидела, как Дара и еще один солдат Дэв бросились на их защиту, и Дара разрубил саранчу пополам, когда та отвлеклась на его воина. Броня Дары была разодрана на груди, обнажив новые полосы тлеющего света. В следующее мгновение из сада донеслись крики на дивастийском, и Дара круто развернулся, выпустив вниз череду серебряных стрел, прежде чем вскочить на парапет, чтобы столкнуть со стены марида в виде гигантского лилового омара.