– Будто и правда искупалась, надо же какой живой сон приснился, – усмехнулась Кира, оглядывая себя в зеркале, – Вроде всё в порядке, хоть это радует. Пуговицы застёгнуты, помада не размазана, причёска тоже в норме. Уф…

Кира развернулась и направилась к столу. Уже садясь в кресло, она ощутила, как что-то щекочет шею. Девушка провела ладонью под волосами и вытащила длинную ниточку водоросли. В недоумении уставившись на красивую ярко-зелёную «ёлочку», Кира сглотнула. Та была ещё мокрой и пахла рекой. Откуда бы ей взяться тут, посреди города-миллионника, на шее офисного сотрудника в разгар рабочего дня? Кира подошла к графину и налила себе стакан воды, выпила залпом. Что происходит в её жизни? Эта странная картина, сны, видения. Они словно не новый образ, а воспоминания из прошлого. В сегодняшнем сне она так чётко видела бабушку с дедом, что… Кира замерла. Нет. Это не просто сон. У неё была эта самая бабушка и именно этот дед. Как же их звали? Кира наморщила лоб, силясь вспомнить, но никак не могла. И этот домик с картины. Она совершенно точно жила в нём. Это дом её бабушки с дедушкой. Но мамины родители живут с ними в одном городе, и это точно не они. Да и дома в деревне у них никогда не было… Выходит, что это бабушка и дедушка по отцовской линии. Но мама всегда говорила Кире, что те умерли ещё до её рождения. Да и похоронены где-то в глубинке. Далеко от этих мест. Откуда же она тогда может помнить то, чего не было? И не было ли? Но тогда выходит, что мама врёт ей? Но зачем? И как она вообще могла забыть такую важную часть своей жизни, ведь в раннем детстве она столько времени провела там? Если, конечно, она не ошибается… Ничего не понимая, Кира рухнула в кресло и уставилась на водоросль, протянувшуюся по столу, как волос русалки – зелёный и кудрявый. В этот вечер, перед тем, как уснуть, Кира долго рассматривала в полумраке картину, и чем дольше она смотрела, тем больше убеждалась в том, что ей знакомо и это место, и люди, живущие в этом домике. А та девчушка в голубом сарафанчике и есть она сама, Кира. Руся.

Три последующих дня пролетели птицей. С восьми до пяти Кира занималась рабочими делами, по ночам же теперь начиналась её вторая жизнь. Она словно раздвоилась. И какая из двух была настоящей сложно было различить. Кира и Руся существовали теперь бок о бок в одном теле, разрывая его между собой пополам, и каждая пыталась перетянуть в свою сторону. А всё это было связано со странной покупкой. Внешне загадочная картина не менялась, как это было в первое время. Но едва только Кира засыпала, как тут же подхватывали её сны самого небывалого и невероятного содержания: деревенская изба, наполненная бутафорными предметами быта, гротескные существа, роящиеся вокруг, лесные поляны с дивными растениями, она сама, склонившаяся над речной гладью с мостков, а оттуда, из толщи вод, смотрели на неё из глубины чьи-то громадные глаза, похожие на два сияющих зелёных камня, и волосы… Густые, расплывшиеся водоросли вокруг головы существа – то ли нимбом, то ли короной, колышущиеся, словно и сами они были отдельными живыми созданиями. То являлись во сне из тумана низенькие, на коротких ножках, старички с седыми бородами до самой земли, в надвинутых на глаза капюшонах и с посохами, смотрели молча на Киру, и так же беззвучно уходили обратно в туман. То в полной темноте блуждала Кира по незнакомому месту, спотыкаясь о тут и там разбросанные кочки, и торчащие из земли палки, пока не понимала, что она находится на кладбище, а кругом неё кресты и могилы. И голос… Постоянно зовущий её голос. Он рассказывал что-то, звал, шептал, смеялся, угрожал, умолял. В очередной раз проснувшись в холодном поту, Кира поняла, что с этим нужно что-то делать. В магию она не верила, но тут и ежу было понятно, что источником всего является картина, купленная ею у деда на барахолке. С неё всё началось. Затем сверху наслоилась усталость, вымотанность организма от жары – и вот пожалуйста. Получите и ночные кошмары, и бредовые мысли. С чего она взяла, что та девочка с картины это она, Кира? Ну ведь глупо же. Ничего, до отпуска всего каких-то два дня. В субботу, правда, придётся поработать, разгрести всё напоследок, оставить поручения тому, кто будет замещать её на время отпуска, передать все дела в лучшем виде и можно выезжать к тётке, на Алтай. А от картины она избавится. Не впрок ей этот пейзаж. Забавный, конечно, но отчего-то он весьма странно влияет на её психику. И тем же вечером Кира вынесла картину к подъезду и оставила на лавке. Выбросить на мусорку, рука не поднялась, а тут, глядишь, и заберёт кто, вещица-то неплохая, милая. С чистой совестью Кира вернулась обратно в квартиру, приняла душ, почитала немного и легла спать.

А, проснувшись утром, первое, что она увидела – была картина, висевшая на стене, на своём прежнем месте, как ни в чём не бывало. Сев на кровати, свесив ноги, Кира в отупении смотрела на пейзаж в деревянной раме и, туго соображая, долго думала – а точно ли она вчера оставляла картину на лавке или же это был очередной сон? Она уже плохо соображала теперь, где заканчивается грань между явью и сновидениями. Ещё несколько минут прошли в полном оцепенении. Кира смотрела, как солнечный луч крадётся по ламинату к её ступням и перебирала краешек одеяла, комкая его и теребя. Как произошло то, что она сделала позже, она и сама не смогла бы объяснить, никогда до того Кира не проявляла ни к кому на свете агрессии. Разве что здравой, спортивной, на секции тхэквондо. Но сейчас… Она вскочила с кровати, будто подброшенная ввысь пружиной, изогнув спину, как кошка и, казалось, что на её загривке даже вздыбилась невидимая шерсть. Подскочив к стене, Кира с яростью сдёрнула с неё картину, и, размахнувшись, саданула об пол, вложив в этот бросок все силы, какие только у неё были с утра, когда тело ещё полно сонной неги. Раздался сухой, короткий треск и рамка, разломившись в нескольких местах, рассыпалась почти в труху, хотя до того выглядела вполне себе крепкой и надёжной. Полотно картины скукожилось, свернулось в комочек, надорвавшись по всему периметру десятками желтовато-белёсых нитей и Кире даже почудилось, что в этот момент картина испустила тяжёлый предсмертный вздох, прокатившийся эхом по всей квартире, и тут же наступила какая-то особая зловещая тишина. Кира выдохнула:

– Так тебе и надо, дурацкая картина, сводящая с ума нормальных людей.

Усмехнувшись, она уставилась себе под ноги. Мелкие щепки разлетелись по всему паркету.

– Ещё, чего доброго, заноз насобираю на пятки, – со злостью пробурчала девушка и уже хотела было пойти за щёткой и совком, как внимание её привлёк небольшой квадратик, лежавший чуть в стороне от полотна. Похоже, это был лист бумаги, свёрнутый вчетверо. Приподняв бровь в недоумении, Кира наклонилась и подняла его. Бумага пожелтела от времени, уголки листа обтёрлись и приобрели чайный оттенок. Кира развернула лист. Обычная, старая бумага. Вероятно, лежала внутри картины, между холстом и фанеркой, что была сзади. А теперь вот вылетела. От неожиданности Кира замерла и, кажется, даже перестала дышать. Посередине листа, чётко выведенные то ли чернилами, то ли графическим карандашом (в детстве у Киры был такой, его нужно было помуслявить и тогда вместо обычного серого, он начинал писать красивым черничным цветом) виднелись строки.

– «Приезжай, Руся. Нужно довершить начатое. Ты должна исполнить обещанное. Время не ждёт», – вслух прочитала девушка. Затем перечитала ещё и ещё раз.

– Что? «Руся»? – Кира прислонилась к стене, на миг ей показалось, что пол уходит из-под ног.

Кто мог знать, что её так называли в детстве? Да и то только бабушка с дедом. И да, она вспомнила их имена, отчего-то ушедшие в глубины памяти. Их звали Акулина и Демьян, баба Куля и деда Дёма, так она называла их, когда была совсем ещё маленькой девочкой. Отчего из её сознания словно вычеркнули тот простой факт, что у её отца отчество Демьянович, и, стало быть, деда звали Демьяном, Кира не знала. Ей словно подчистили память, отрезав, обрубив всё ненужное, как это бывало в нелепых историях про инопланетян и похищения людей. Неужели эта записка от старичков? Но каким образом? Как? Как они могли знать, что спустя столько лет картина, нарисованная неизвестным художником, попадёт именно в её руки? Как предвидели, что рамка разобьётся и их внучка прочитает, предназначенную ей записку? Голова поплыла, внезапно возник из небытия образ деда Дёмы, сидящего на берегу с мольбертом, который он сам себе соорудил, кистями и красками. Как она могла забыть! Дедушка ведь отлично рисовал и увлекался художеством. Правда, был он самоучкой, и специального образования не имел, но картины у него получались очень душевные и настоящие. Какие-то он оставлял себе, а другие продавал. Хорошо, допустим, это дедушкина картина. Но… каким образом внутри неё оказалась эта записка? Кира присела на кровать и бессильно опустила лицо в ладони. Что происходит? Опомнившись, что ей нужно на работу, Кира наконец нашла в себе силы, быстро собрала с пола то, что осталось от рамки, выбросила в мусорное ведро. Холст бережно разгладила руками и положила на столик. А записку, немного поколебавшись, сунула в свою записную книжку, и, приведя себя в порядок, понеслась на работу.