Весь последний год мысли девушки заняты были новым учителем, который пришёл в их сельскую школу первого сентября. Игорь Андреевич, так его звали, преподавал биологию, и Марина сразу же полюбила этот предмет, хотя до этого особого рвения к нему за собой не замечала. Она вызубрила наизусть все внутриклеточные биохимические реакции, принципы генетики и селекции, виды и популяции живых организмов, и прочую науку. Мало того, Марина подтянулась и по остальным предметам, так вдохновляла её эта первая, чистая и искренняя любовь, ворвавшаяся в её ничем не примечательную жизнь вместе с приходом высокого брюнета с тёплым располагающим голосом, который хотелось слушать и слушать. Марина пересела на первую парту, чтобы быть ближе к учителю и исподтишка рассматривала во время урока его черты лица, словно бы стараясь запомнить их, как художник, желающий повторить облик, перенеся тот на холст, не упустив ни единой мелочи. Хотя, по правде сказать, её мечты и желания были не такими уж и невинными. Что говорить, она часто представляла по ночам, как Игорь Андреевич признаётся ей в любви, целует её нежно, положив руки на её тонкую талию. И Маринка вспыхивала, прикасалась кончиками пальцев к своим губам, а те горели огнём от несуществующих поцелуев.

Однажды, когда она ещё училась в восьмом классе, Санёк из девятого зажал её в школе под лестницей, ведущей на второй этаж, и принялся жадно целовать прямо в губы. Маринка в ужасе попыталась вырваться, но парень был сильным и ей не удалось это сделать. Санёк прижал её к стене так, что стало трудно дышать, да ещё закрыл рот своими ртом. Фу! На её счастье прозвенел звонок, Санёк ослабил хватку, и она пулей выскочила в коридор. Больше Санёк так не делал, но постоянно бросал в её сторону влюблённые страдальческие взгляды и писал ей смс с признаниями в любви. После того, как Маринка его заблокировала, он начал передавать ей бумажные записки.

– Тоже мне Ромео нашёлся! – злилась Маринка, Санёк ей совершенно не нравился. Но вкус поцелуя она запомнила и было в нём нечто будоражащее, бесстыдное и первобытное. Она бы хотела повторить эти ощущения, но уж точно не с Саньком. А потом появился Игорь Андреевич и она пропала. Она влюбилась в него сразу и бесповоротно, ещё в тот момент, когда директриса представила им нового педагога на торжественной линейке.

– Прошу любить и жаловать, – объявила она ученикам.

– Любить, любить, – стучало в висках у Маринки и она стояла, замерев от восторга, глядя, как новый учитель, галантно поклонившись детям, прошёл к своему классу, в котором ему дали руководство. К великому огорчению и сожалению Маринки, это оказался не их девятый класс, а малявки-пятиклашки. Что ж. Зато все уроки биологии были её! Жаль, что их было всего два в неделю, она была готова проводить время с любимым каждый день по все шесть уроков. В школе Маринка усердно старалась учиться, а по ночам вздыхала и порой плакала от невозможности открыться любимому в своих чувствах. Да и если бы она сделала это, забив на стыд и дистанцию, что бы он ей мог ответить? Она была ученицей шестнадцати лет, а он учителем. И хотя ему было всего двадцать три, и разница была не столь существенной, но эта пропасть социальных законов и морали казалась ей бездонной. Но ничего, она подождёт, а когда ей исполнится восемнадцать, она добьётся его любви. Обязательно!

Выбрав себе серую строгую юбку карандаш и белую приталенную блузу, Маринка схватилась за живот и охнула.

– Ты чего? – тут же обернулась к ней взмыленная Ольга Михайловна, она изнывала от жары, пытаясь под кучей сарафанов и блуз, которые она держала в руках, забирая у девчонок одну вещь и тут же подавая им другую, не задохнуться от духоты, царившей в помещении.

– Ой. Мне в туалет, кажется, приспичило. Живот скрутило.

– Вот ещё, невовремя, – недовольно пробурчала воспитательница, – Подожди, сейчас сходим все вместе.

– Да я и сама могу, что я, маленькая что ли? – насупилась Маринка.

– Я за вас отвечаю!

– Да что со мной сделается-то? Мы же не в первый раз на этом рынке, я знаю, где что находится, – не отставала Маринка.

– Ладно, иди, – сдалась Ольга Михайловна, – Только не задерживайся там надолго и никуда не сворачивай. Сделала дело – и марш обратно!

– Конечно, конечно, не переживайте вы так, я мигом, – Маринка притворно покорно закивала и тут же метнулась к выходу.

Сердце колотилось, как бешеное, когда она пронеслась в другое крыло и бросилась в тупик коридора, где раньше находился ломбард, но, к её изумлению, его там не оказалось. Дверь была закрыта на замок, вывеска тоже отсутствовала.

– Что ищешь? – окликнула её женщина из отдела с игрушками напротив.

– Тут ломбард, кажется, был…

– Переехал он. В западное крыло, место номер 58, кажется. Там спроси, подскажут.

– Ага. Спасибо! – поблагодарила Маринка и шустро рванула в другую сторону. Кулон, припрятанный в кармане накалился и теперь грел кожу сквозь толщу ткани. Девушка сунула руку в карман и ойкнула, обжёгшись. Взяв кулон через носовой платок, она извлекла его наружу и, осмотрев, убедилась, что он в порядке, только отчего-то стал горячим. Так, сжимая его в ладони, она добежала до нужного ей крыла здания. Отыскав не без труда нужный отдел, она вбежала внутрь. Полный мужчина средних лет, одетый в широкую голубую футболку с потными подмышками, уставился на неё.

– Здравствуйте, слушаю вас!

– Я… это, – Маринка вдруг резко заробела, но тут же взяла себя в руки, – Мне нужно показать вам одну вещицу. Хочу её сдать.

– Что ж, выкладывайте сюда, – мужчина кивнул на блюдце, стоявшее на прилавке, – Поглядим, оценим.

Маринка положила солнце на прилавок и стала наблюдать за действиями хозяина. Тот внимательно осмотрел кулон, покрутив его в руках, потёр пальцами, затем ветошью.

– Странная штуковина. А откуда у тебя такая?

– Это бабушкин! – выпалила Маринка, – Она попросила меня сдать.

– А паспорт у тебя имеется? – с сомнением поднял бровь мужчина.

– Конечно! Вот, – Маринка вытащила из сумочки документ и протянула его хозяину ломбарда. Мужчина ознакомился и вернул паспорт девушке. – Жди здесь, я сейчас.

Отойдя за ширму, створки которой смыкались неплотно, он склонился над столом и принялся производить с кулоном какие-то манипуляции, капая на него из пипетки, протирая и разглядывая под лупой. Действия затянулись и Маринка начала нервничать, Ольга Михайловна рассердится и может из-за неё наказать всех остальных. То-то же потом девчонки будут ей «благодарны». Наконец, мужчина вернулся к стойке и, положив кулон на место, произнёс:

– Не приму. Вещь – безделушка.

– Как безделушка? – удивилась Марина, – Разве это не золото и платина? Ну вот же, жёлтенькое и беленькое.

– Не всё то золото, что блестит. Знаешь такую поговорку? – ухмыльнулся тот в ответ.

– А из чего же он тогда сделан? – вопросом на вопрос ответила Маринка.

– Понятия не имею. У меня тут не химическая лаборатория. Скорее всего какой-то сплав металлов. Денег он не стоит. Так бабушке и передай. Простая бижутерия. Да. И, кажется, он покрыт фосфором. Светится немного.

– «Светится немного», – мысленно передразнила Маринка, а вслух вздохнула и, забрав кулон с блюдца, сунула его в карман.

– Спасибо, – буркнула она и вышла из ломбарда. Что ж. Тут ничего не вышло, но есть ещё лавка антиквариата и она туда обязательно сегодня попадёт. А пока нужно как можно быстрее вернуться к остальным, Ольга Михайловна уже, небось, там мечет икру.

Ольга Михайловна, конечно же, дала нагоняя за долгое отсутствие, но как-то мимолётно и не особо строго, так что Маринка даже не расстроилась. Воспитательнице, женщине плотного и роскошного телосложения, было очень жарко в душном помещении и хотелось поскорее закончить с примерками и выйти на свежий воздух, поэтому на Маринку она шибко не распалялась – не было сил. Девчонки же перебирали все возможные варианты, бегая от примерочной к стойке с формой и обратно, никак не решаясь сделать этот извечный нелёгкий женский выбор между «вон тем» и «вот этим» платьицем. Тем временем послеобеденное солнце поубавило свой пыл. С востока потянуло лёгким ветерком. От зданий и деревьев протянулись тени, в которых можно было укрыться от жары. Форма наконец-то была закуплена и подоспевший Ренат Александрович повёз всю девичью компанию в сторону городского парка. Пакеты с покупками закинули на задние сиденья. Получился целый ворох. Ольга Михайловна устроилась в кабине водителя у открытого окна и блаженно подставляла ветру раскрасневшееся лицо, то и дело утираясь платком. Ренат Александрович что-то докладывал ей по закупкам краски и ценам на саморезы, жаловался на бешеные очереди в строительном отделе, а девчата в салоне микроавтобуса весело щебетали, обсуждая обновки и предстоящую прогулку по тенистым аллеям, вкусное мороженое и работает ли в парке фонтан или же его снова отключили из-за «дураков, что бросают в него мусор». Маринка шёпотом, чтобы не услышали остальные, пересказала Дине и Геле подробности разговора с хозяином ломбарда.