– Тебе бы только от него избавиться! А вот не буду. Назло вам, блин, буду носить, – заявила Маринка, – А что? Оно вполне себе симпатичное. У меня и цепочка под него имеется.

С этими словами девушка раздражённо открыла молнию на сумочке и бросила кулон внутрь, а затем закинула ногу на ногу и деловито уставилась на малышню, качающуюся на качелях, давая понять, что разговор окончен.

Наступили первые дни сентября. Школьные будни закрутили девчонок в своей суете, заставляя вновь вливаться в рабочий ритм и насыщенный график. Десятый класс, впереди ЕГЭ, некогда валять дурака, нужно включаться в работу. Дина, Марина и Геля вместе с остальными ребятами вошли в учебный процесс. Да и «домашних» хлопот ребятам хватало. У Ирины Вениаминовны был принцип – научись всему сам. Поэтому, несмотря на наличие кадров, дети всегда были вовлечены в работу. Они помогали сгребать листву по осени, собирать плоды в саду и огороде, разгребать снег зимой, поливать грядки летом, проводить генеральную уборку в своих спальнях и помогать воспитателям в прочих заботах. Мальчишки вместе с Ренатом Александровичем возились с машиной, с дядей Мишей пилили, строгали, забивали гвозди и мастерили что-то. Девочки помогали готовить обед, закатывать на зиму банки, ухаживать за цветами, гладить и развешивать выстиранное бельё. Никому из детей и в голову не приходило жаловаться, что их напрягают, утомляют или обращаются с ними не по закону, всем было интересно и приятно осознавать свою значимость в коллективе и вносить собственный вклад в их общий дом. Кулон, найденный летом, забрала себе Дина, поспорившая с Маринкой, что солнышко простая безделушка, и что она докажет, что толку от него нет. Нацепив солнце на верёвочку и одев на шею, Дина сказала:

– Всё. Ношу его весь сентябрь. И ты, Марина, увидишь, что никакого волшебства в нём нет. Спорим на…

Она задумалась.

– На твою жилетку. Серую.

– Эй! Это моя любимая! – воскликнула Маринка.

– Тем интереснее, – заключила Дина.

– Ну, хорошо, по рукам, – девчонки пожали друг другу ладони, а Геля «разрубила» их, подтвердив уговор.

Про кулон на время забыли. Маринка вновь вздыхала по Игорю Андреевичу, который после летних каникул «стал ещё круче и брутальнее», Геля засела на каком-то вновь открытом ею сайте по паранормальному, Дина искала способы повязать красивее платок, чтобы скрыть свой редкий пушок на голове, а всё потому, что в этом году в их класс пришёл новичок. Их семья переехала сюда из-за каких-то проблем в городе, то ли скрывались от кредиторов, то ли ещё что. Характер у Стаса, так звали новенького, оказался не сахар. Надменный, задиристый, он с первых дней приметил объектом своих насмешек Дину, которая выделялась из толпы одноклассников своей особенностью. Маринка уже два раза побывала в кабинете директора за драку с новеньким. Ей вынесли замечания, и заставили написать объяснительную, но она была жутко довольна собой, что расцарапала этому подонку его мерзкую толстую харю и порвала его какой-то очень уж дорогой рюкзак.

– Я ему вообще башку разобью, пусть только попробует над Динкой издеваться, – пообещала она перед классом, вернувшись от директора.

На следующий день после драки в школу прибегала мама Стаса, крикливая, в боевой раскраске, женщина. Кричала, что эти детдомовские дикари совсем ошалели, и она не даст им спуску, но директору удалось её утихомирить, объяснив, что в общем-то стыдно парню жаловаться на победившую его девчонку, и во-вторых, он сам виноват в инциденте, поскольку устроил травлю ученицы Галяутдиновой. Мамашка осталась недовольной, но ушла тихо, поджав выкрашенные в рыжий жуткий цвет губы.

В один из вечеров, когда девчонки решили помыть волосы, в детдоме выключили электричество, что в общем-то не являлось редкостью в их селе. Но настрой уже был и ничто не могло его испортить, и девчонки, попросив воспитательницу Ольгу Михайловну нагреть воды на плите, взяли две кастрюли и направились в душевую, чтобы развести воды в тазу. Захватив шампунь и полотенца, девчонки вошли и заперли за собой дверь.

– Сначала я тебе полью, потом ты мне, – отдала приказ Геля и Маринка кивнула.

– Мне только воды оставьте, – напомнила о себе Дина.

Хотя у неё и имелся лишь светлый пушок, однако под платками кожа головы потела и требовала такой же гигиены, как и у подруг с шевелюрами. Когда Геля с Маринкой закончили и повязали головы полотенцами, скрутив их в тюрбаны, Марина позвала Дину.

– Динуся, теперь ты, вот тут ещё целый таз воды получился, хватит. Наклоняйся. Да сними ты уже свой платок, совсем тебя этот ублюдок затюкал, ты уже даже дома не снимаешь его! Я и забыла, когда я тебя видела без этих повязок. Забудь ты про этого городского сволочину и его словечки.

– Да я не из-за него, – виновато отведя глаза, вздохнула Дина.

Развязав платок, она стянула кофточку, дабы не замочить её и, оставшись в одной майке, склонилась над тазом.

– Поливай давай.

Маринка зачерпнула ковшом воду, продолжая проходиться по личности Стасика-маминого масика, как она прозвала его, и вдруг замерла на полуслове.

– Ди-и-ин, – позвала она несмело.

– Ну чего? Поливай давай, мне холодно.

– Дин, а что это у тебя?

– Где? – Дина разогнулась так резко, что выбила из рук Маринки ковш и тот, с громким стуком попрыгал по кафельному полу, – Ты чего пугаешь? Что там? Вши?!

– Там… волосы… Дин.

– Какие ещё волосы? – Дина в недоумении переводила взгляд с Гели на Маринку.

– Геля, посмотри ты, – Марина кивком подозвала подругу и Геля приблизившись, взяла Дину за плечи и развернула к себе спиной. Обе подруги ахнули.

– Дина, – заговорила, заикаясь, как это было всегда, когда она начинала сильно волноваться, Геля, – У тебя тут волосы… на затылке. Чёрные! Совсем другие! И они густые.

– Девочки, если это шутка, то она не смешная, – в голосе Дины зазвучала обида, – Мало мне Стаса, ещё вы будете… От вас я не ожидала!

– Диночка, какие шутки! – Маринка пришла в себя. – У тебя вот тут и тут, – она показала на себе, – Начали расти волосы. Они ещё короткие совсем, вот такие, ну, сантиметра три, не больше, но они чёрные! И похоже, что будут очень густыми! Дина! Это же чудо!

– Девочки, – руки Дины тряслись, – Принесите зеркало.

– Сейчас, сейчас! – Маринка сорвалась с места и поскакала в комнату.

Схватив с тумбочки круглое зеркало, она понеслась обратно в душевые. Поставив Дину в предбаннике перед большим зеркалом, она поднесла маленькое так, что затылок Дины отразился в нём и Дина увидела саму себя. В первые секунды она молчала, затем в изумлении провела пальцами по темени, захватила пробивающиеся сквозь кожу волоски, подержала их, покатав между пальцами, и вдруг разрыдалась, опустившись на лавку и опустив лицо в ладони.

– Дина, Диночка, ты чего? – робко подсели с обеих сторон подружки, Маринка накинула на плечи Дины кофточку, – Дина, не плачь. Это же прекрасно. Это невероятно. Это… это волшебство какое-то!

– Врачи столько времени пытались сделать так, чтобы они начали расти, – сквозь рыдания произнесла Дина, – И всякие обкалывания мне делали в санатории, и физиолечение, и витамины… А тут они сами! Не верю!

– А ты поверь, поверь, Динусь, – гладила её по голове Марина, – Ты же видела всё своими глазами.

– Видела.

– Вот! А троим сразу показаться не могло. Геля, ведь ты же тоже видела Динкины волосы?

– Д-да, к-конечно, – закивала Геля.

– Девочки, – Дина резко перестала плакать и обвела подруг строгим взглядом, – Никому пока об этом не говорить! Поняли? Не хочу радоваться раньше времени. Потом будет ещё больнее. Давайте это будет наша тайна. Подождём, понаблюдаем.

– Конечно, Дин, как скажешь! Мы молчок! – Маринка провела по своим губам, словно закрывая их на молнию.

– И всё ж таки интересно, отчего это произошло? Может гормоны и всё такое? – пробормотала Геля, теребя уголок полотенца, свисающий с её головы.