Это было замечено окружающими не сразу, всё ж таки это вам не волосы у прежде лысого человека, но, когда Маринка с Диной обнаружили этот факт, новость тут же разлетелась по всему детдому. В тот же день во время урока литературы, когда Гелю вызвали к доске рассказывать наизусть стихотворение Есенина, учительница Елена Геннадьевна остолбенела, не смея прервать поток речи, льющийся из уст её ученицы. Геля декламировала строки поэта с такой лёгкостью, тактом, выражением и чувством, что класс замер в восхищении, а когда она произнесла последнюю строку, Елена Геннадьевна вскочила с учительского места и подбежала к девушке.

– Ангелина, ты в порядке? У тебя ничего не болит? – она взволнованно положила ладонь ей на лоб.

– Нет, Елена Геннадьевна, со мной всё отлично, а почему вы спрашиваете?

– Но… ты…

– Ты больше не заикаешься, Геля, – с места выкрикнул Максим, слушавший всё выступление Ангелины, затаив дыхание. Это был симпатичный долговязый рыжеволосый парень, давно и безнадёжно влюблённый в девушку. Сейчас он смотрел на неё восхищённым взглядом и на его ресницах дрожали слёзы. Весь класс обернулся на него. Смутившись, Макс спохватился, и, опередив взгляды, пока не увидели его слабость, буркнул: «Елен Геннадьевна, мне выйти надо» и, не дожидаясь ответа, выскочил пулей из кабинета. Уже в туалете он перевёл дыхание и вдруг расплакался, как девчонка, спрятав лицо в ладонях. Его любимая, его Геля, заговорила и это было лучшим, что случилось в его жизни за все школьные годы. Ирина Вениаминовна не находила себе места, не понимая, что происходит с воспитанниками. Такие внезапные, хотя надо признать, очень приятные перемены, не могли не ввести в ступор и растерянность. На школьном педсовете в понедельник только и говорили о чуде с Диной и Гелей, произошедшем с разницей в два месяца. Никто не мог найти внятных объяснений случившемуся. Оставалось единственное разумное решение – просто радоваться за сирот, избавившихся от своих недугов. Приближался Новый год.

Подготовка к новогоднему концерту шла полным ходом и в школе, и в детском доме. Ренат Александрович с дядей Мишей привезли из леса большую ёлку и установили в фойе. Ребята вместе с воспитателями дружно нарядили её собственноручно сделанными игрушками. Получилось прекрасно. В школе затеяли поставить пьесу по мотивам сказки «Двенадцать месяцев», но переделанной на иной лад. Неожиданно обнаружилось, что у Гели прекрасные вокальные данные. Но где их было прежде разглядеть за заиканием? В пьесе ей поручили одну из важных ролей. Дина тоже увлечённо репетировала сцены из спектакля, который ставили ребята у себя в детском доме. Дина получила главную роль – юной озорной ведьмочки, решившей испортить детишкам праздник и заколдовать подарки от Деда Мороза. Маринка же ходила смурная. Она искренне рада была за подруг, но теперь, окончательно уверовав в силу кулона, она и хотела, и одновременно боялась загадать исполнение своего самого сокровенного желания. На уроках биологии она с тоской смотрела на Игоря Андреевича, и размышляла – будет ли считаться её просьба к кулону приворотом или нет? Она читала про присухи, это было зло. Да и Геля так говорила. Даже если колдун ставит защиту и прочее, чтобы не отзеркалило в заказчика и исполнителя, всё равно тому, кого привораживают, приходилось не шибко хорошо. Как ни крути, а присуха – это перелом чужой воли, угнетение чужой свободы, подчинение. А Маринка не хотела, чтобы вот так, насильно… Кулон пока хранился в тумбочке у Дины. Но Маринку так и подмывало надеть его на шею, как сделали это в своё время подруги, получив теперь такой шикарный итог. Однако, девушка стойко держалась, что-то пугало её. И если изначально она была настроена решительно, то теперь некое сомнение закралось в душу, будто они с Гелей поменялись местами. Если раньше Геля уговаривала подруг выбросить странную находку, то теперь она и думать забыла про свои прежние слова, более того в один из недавних вечеров, когда они проводили время перед сном в своей спальне, заявила, что уже придумала новое желание для кулона.

– И что же это? – поинтересовалась живо Дина, вся такая невообразимо хорошенькая со своей копной чёрных густых волос. Росли они, надо сказать, буквально на глазах. Если недавно это было каре, то сейчас пряди уже доходили до плеч и их можно было собрать в высокий пучок.

– Хочу поступить в главный ВУЗ страны! – глаза Гели горели, как два фонарика.

– Это куда же? В МГУ что ли? – со смехом уточнила Дина.

– А чего ты смеёшься? Да! В МГУ! А чем я хуже других выпускников страны? Я учусь на отлично и все шансы сдать ЕГЭ на сто баллов у меня есть, – гордо высказала Геля.

– Ну ты даёшь, – фыркнула Дина, – Где мы и где МГУ. Не смеши. Поступишь в райцентре в колледж, ну или в городе в пединститут, к примеру.

– И это весь предел твоих мечтаний? – высокомерно хмыкнула Геля, – Негусто. Тем более с такой вещицей, которая теперь у нас на службе.

Маринка слушала их диалог, сидя на своей кровати и, не поднимая глаз, орудовала пилочкой для ногтей. И чем дольше шла беседа, тем муторнее становилось на сердце. Маринка не узнавала своих подруг. Из простых, милых девчат они превращались на её глазах в высокомерных, эгоистичных особ.

– Может это побочное действие кулона? – размышляла Маринка, – Или девочки сами по себе стали такими, получив желаемое?

Впервые в жизни она вдруг задумалась о Боге, о Его промысле. Что, если и правда, тот набор внешних данных, месторождения, родителей и событий даётся нам не случайно, а для того, чтобы мы, преодолев все трудности, пройдя все испытания, сумели стать лучшей версией себя? Ведь, будучи заикой, Геля сочувствовала всем вокруг, сердце её было открыто миру, а теперь она только и думает, как выгоднее использовать «солнце», как выжать из него максимум пользы для себя? Да и Дина не лучше. Но может, они правы? Если есть возможность, чтобы кто-то или что-то помогли тебе, то не грешно ли отказываться от помощи? Не гордыня ли это? Маринка так запуталась в своих лабиринтах мыслей, что ей ужасно вдруг захотелось с кем-то обсудить это, посоветоваться. Но с кем? Кому она могла открыться в опасении, не сочтут ли её чокнутой?

За этими думами прошли последние дни года и наступил вечер новогоднего представления в школе. Марина помогала за кулисами, подавала актёрам необходимые атрибуты, костюмы, и следила за тем, чтобы всё необходимое к следующей сцене в пьесе было наготове. Вовка из параллельного класса был ди-джеем, сидел за самодельной установкой и руководил музыкальным сопровождением. Очень ответственная должность! Маринка поняла это ещё во время репетиций. Нужно было чутко улавливать момент и не пропустить ни секунды, когда должна была зазвучать та или иная композиция. Немного замешкаешься, упустишь миг и – эффект будет совершенно не тот. Всё испортишь. Вовка молодчина, справлялся с задачей на отлично. С грустью Марина следила взглядом за Игорем Андреевичем. Он тоже играл в пьесе вместе с ребятами. Не намного старше их, он смотрелся гармонично и соответствующе рядом со своими учениками на сцене. Он играл учёного-звездочёта. И, Бог мой, как он был красив в своей чёрной мантии с серебряными звёздами и этой шапочке. Чем-то он напоминал молодого монаха с одухотворённым и чистым лицом. Когда он улыбался, Маринку пробирала дрожь, а колени подгибались от волнения. Она так любила его… Чёртов год до совершеннолетия. Если бы не он, она хоть сейчас призналась бы ему в своих чувствах! Ну и что, что это неправильно и принцессы так не поступают? Плевать! Кто придумал эти правила? Для Маринки истина была только одна – любишь – скажи. И если она и молчала до сих пор, то только из соображений безопасности и чести учителя. Ей ничего не будет, а вот ему… Она всю судьбу может сломать человеку, лишив не только любимой профессии, но и перечеркнув всю его жизнь. Она подождёт ещё немного… Она терпеливая и верная.

– Мариночка, – Игорь Андреевич влетел за кулисы внезапно, и девушка вздрогнула – неужели она прокараулила момент смены декораций? – Марина, я вспомнил, что оставил телефон в учительской. Успеешь сбегать за ним и принести сюда? Пожалуйста! До следующего переодевания ещё минут десять есть точно.