– Рассказывайте, – проговорила она, не открывая глаз.

Артём выложил всё, начиная с того самого дня, когда Лёшка рассказал им свой сон про Чёрный лес в шалаше. Умолчал Артём только про подозрения Светы насчёт Славы. Матушка Авдотья слушала молча, продолжая водить по воздуху руками. Когда Артём закончил рассказ, она открыла глаза, взяла из шкафа склянку с тёмным порошком и насыпала его в чёрную тарелку. Что-то зашипело, булькнуло, треснуло, озарив комнату яркой вспышкой, и мягким терпким облаком дыма расплылось над столом. Внезапно Артём услышал шум крыльев. Он вздрогнул и посмотрел наверх. Прямо на него, откуда-то из-под потолка, спикировал обгоревший голубь с металлическим кольцом от пивной банки на лапке, сделал круг, и допрыгав до тарелки, принялся яростно клевать остатком шеи порошок. Запах разложения вмиг перебил аромат благовоний.

– Вижу, вижу твоего питомца, – спокойно сказала колдунья, – Значит, не обманываешь меня. Да, дело серьёзное. Зло имеет много обличий – столько, сколько у него выходов в наш мир. Лёше вашему оно явилось под видом Чёрного леса. Вы, Артём, вовремя обратились ко мне. Ещё бы немного – и было бы поздно. Эта ваша дань – не дань вовсе, а ключ, пароль для вызова Чёрного леса. Дань он соберёт позже, когда вы все окажетесь там. Голубь, собака, маньяк – это всё его посланцы, которым дано задание – забрать вас туда навсегда. Они – ваши проводники в иной мир. Очень скоро и Стасик и Алёна тоже отправили бы в Чёрный лес кого-нибудь. Не исключено, что и людей. Потом, когда вас всех положат в больницу, а это будет однозначно, Чёрный лес даст подсказку, как всё прекратить, но это будет обман. Вы окажетесь там, откуда нет выхода. Понимаете, как всё серьёзно? Нужно, чтобы вы все пришли ко мне ещё раз.

– Но, простите… У меня денег только на одну консультацию, – Артём нащупал в кармане пару пятитысячных купюр – всё, что он смог скопить на скутер.

– Ничего страшного, – голос Авдотьи стал ласковым, – Дадите, сколько сможете. Я сама впервые столкнулась с по-настоящему серьёзным проявлением зла, поэтому много не возьму. Этот случай мне самой полезен для практики. Я знаю, что делать, не бойтесь. Конечно, стопроцентной гарантии дать не могу, и никто не даст, но процентов восемьдесят гарантирую. Главное сейчас: ничего больше не предпринимать. Уже и без того всё зашло слишком далеко. Пострадал человек.

– Когда нам прийти? – спросил Артём.

– Желательно сегодня или завтра. Сейчас каникулы, уроков нет. Всё нужно сделать, как можно скорее. Медлить нельзя.

Артём протянул женщине деньги. Ладонь его вспотела, отчего купюры немного увлажнились.

– Не нужно, – матушка Авдотья отвела его руку, – Дело ещё не сделано. Жду вас.

Ясность забрезжила, как едва уловимые проблески рассвета в ночной тьме. По крайней мере, теперь ясно, что нужно делать. Неопределённость убивала, лишала сил и надежды, опускала руки. Теперь главное – собрать всю команду в квартире матушки Авдотьи. Артём вынул из кармана телефон и похолодел. В общем чате появилось одно сообщение от Светы: «Вы как хотите, но я оживила Славу».

– Чёрт! – выругался Артём, – Ну зачем, зачем?!

Матушка Авдотья не удивилась, когда Артём возник на пороге всего через несколько минут после своего ухода.

– Беда, матушка! Светка оживила своего маньяка!

– Да, это осложняет дело, – проговорила ведьма, уставившись в одну точку позади Артёма.

Так она простояла мучительно долго, принуждая его к не менее мучительному ожиданию.

– Пусть ведёт сюда своего Славу. Артём, не дайте им отправиться в Чёрный лес. Воскресший Слава, скорее всего, потянет Свету туда, поэтому срочно звони ей! Срочно!

Артём набрал номер. «Номер недоступен» – сообщил равнодушный женский голос. Парень вызвал такси, заодно бросив сообщение в чат: «Общий сбор, срочно. Быть всем – Сиреневая, 35, третий подъезд. Связано с ЧЛ. Если меня не будет – ждать».

Выходит, оживший Слава гораздо опаснее. Взял девчонку за руку, и уволок в Чёрный лес. Светы дома не было. Софья Николаевна, Светкина мама, занималась уборкой – мыла полы на кухне.

– А, Артёмка, заходи. Только Света ушла ещё рано утром, – расстроенно сказала она, поправляя фартук.

– Одна?

– Нет, её парень какой-то у подъезда поджидал, из параллельного класса, Павликом зовут. Обещала завтра с ним познакомить, – не без удовольствия сообщила мама Светы.

– Ясно. Софья Николаевна, а куда они пошли? В какую сторону?

– Да, направо, к скверу. Я ведь не знаю, где он живёт, – женщина махнула рукой в сторону окна, за которым виднелись заснеженные деревья.

– Ясно, спасибо! – крикнул Артём, скатываясь по ступеням вниз.

В сквере Светки не было. Он обежал его весь. Мамаши с детьми, в колясках и без, старички, да собаководы со своими любимцами – обычное дело. Никто, естественно Светки со Славиком не видел. Куча следов разбегалась в разные стороны, протоптанные тропинки не радовали. Тяжело дыша, Артём остановился, достал из кармана телефон и открыл общий чат. Все были на месте, кроме Стасика и Светы.

«Все ищем Свету!» – написал Артём. Набрал её номер. Гудки – печальные и зловещие, затем и они сорвались, и механический голос отчеканил: «Абонент недоступен».

Слава возник в комнате, едва только Света легла в постель. Призрак вышел из тёмного угла, куда не проникал свет уличного фонаря, и осторожно примостился на краешек кровати.

– Я едва дождался, Светик мой ненаглядный! Считал каждую минуту, хотя там время висит в воздухе, как кисель, не двигается. Нет там времени. Но я чувствовал, что близится ночь, ждал, чтобы прийти к тебе. И вот, я перед тобой. Смотрю на красоту и млею от счастья. Это по сути всё, что мне теперь осталось… Жаль, конечно, что у меня нет тела, что я бесплотен и невидим для всех, кроме тебя. Даже цветов не могу тебе принести. Вот, если бы ты сделала то же самое, что Артём с голубем… А, Светик, сделаешь?! Тут несложно: собрать дань, произнести несколько слов. Когда я обрету плоть, то буду входить в дверь, как все люди, а не появляться в воздухе, подобно призраку. Хотя, я и есть призрак… Зря ты так со мной, красавица, зря. Ткнула бы уж своей пилочкой несчастной – зачем же было жизни-то лишать? Верни мне тело. Хотя бы маму с батей успокоить. Они же сдали сильно, постарели лет на десять – и всё из-за меня, хотя я никого не обижал и не убивал. Неужели я заслужил такую смерть? Приду к ним, обниму, расскажу, как всё произошло – может, им и полегчает. Чем им ещё поможешь, как не добрым словом. Хоть и похоронили они меня, но на порог пустят, обязательно пустят. Пусть послушают мой рассказ о том, как Славик их на ровном месте в маньяки угодил, а то они, чего доброго, поверят в то, что люди болтают. Клеймо повесить недолго.

– Ну, не знала я! Не знала, – с болью прошептала Света, – Да и врёшь ты, по-моему. Вот что ты в лесу делал?

Слава с криком вскочил на ноги.

– Гулял! Вот, люблю я один побыть, поэтому и гулял в лесу. Там до меня никому дела нет. Ёлочку хотел для родителей добыть, а денег не было. Думаю – принесу ёлочку прямо с корня, отряхну иней у порога. Дома сразу аромат. Ещё мандарины на стол поставлю, свечи зажгу восковые. У меня есть, настоящие, не парафиновые. Сам делал.

– Так, Новый год ещё даже не сегодня.

– Свежая ёлочка долго аромат держит. Мандарины и свечи, конечно же, тридцать первого. Аромат хвои… огоньки гирлянды… уют… идеальное новогоднее настроение. Создал бы, если…

Света смотрела на Славу, слегка подняв голову. Огромные глаза её блестели в блеклом свете луны, проникавшем с улицы.

– Слава, а ты точно никого-никого не убивал?

– Да клянусь тебе, Света, никого, не считая разве что комаров и тараканов! Крыс ещё мочил на заводе, где я работал – всё.

– Хорошо, – медленно произнесла Света, – Я верну тебе тело, но это будет ненадолго. Оно будет быстро портиться, появится запах. Новый год ты можешь организовать, но дальше…

– Отлично, Светочка, звёздочка моя! Мне больше и не нужно. Ночевать в холодке буду, или ты меня снова убьёшь. Я на всё согласен!