– Не реви, Иринка-малинка, всё пройдёт, всё наладится. Живи и помни нашу любовь. А я всегда буду тебя любить.

– Ты будешь моим ангелом?

– Да. Я всегда рядом. Даже если ты не видишь меня. Обещай мне, что будешь жить, что станешь счастливой.

– Я обещаю…

Утро ворвалось в деревню чистой умытой листвой и свежей зеленью травы. Небо было ясным и ничего не напоминало о ночном ненастье. Ира проснулась с твёрдым решением – она будет жить, она всё начнёт с чистого листа. Во имя их любви. Позавтракав, Ирина пошла на кладбище. Она не была там ни разу с момента похорон, не могла решиться. Собрав букет из весёлых гладиолусов в палисаднике, она направилась к погосту. Девушка долго сидела у могилы, с памятника на которой улыбался ей симпатичный простой парнишка двадцати двух лет, и говорила с ним о чём-то, ведомом только им двоим. А потом встала и пошла, не оглядываясь, и на лице её играла улыбка, хотя и бежали по щекам прозрачные бусинки. А может быть, это были лишь капли ночного дождя, упавшие с берёз, коих росло тут великое множество? Через четыре года Ирина вышла замуж. Ещё через год родила сына. Они с мужем назвали его Юрой.

Цвёл и благоухал июль. Благословенное тепло щедрыми потоками лилось с неба, наполняя соком завязи не так давно осыпавшихся цветов. Лето приближалось к своему пику, показывало свою мощь зноем и кипением жизни перед неизбежной и суровой зимой. Хоть оно и прочно сидит пока ещё на своих позициях, но уступить их вскоре всё же придётся – зима предъявит свои права. Утопала в зелени яблонь, берёз и лип деревня Потехино. Собаки прятались от жары в тени кустарников, изредка выбегая на дорогу, чтобы сопроводить грозным лаем проезжавших по ней случайных велосипедистов и мотоциклистов. «Жара – жарой, а службу не бросишь. Дом и добро в охране нуждаются, а велосипедисты – самые что ни есть подозрительные личности. Ездят на своих двухколёсных штуках, когда все нормальные люди пересели на машины. Все пересели, а они – нет. А некоторые вообще пешком мимо дома шастают. Так и норовят спереть что-нибудь. Тут глаз да глаз нужен. Не залаешь – потеряют страх, почувствуют слабину, а этого допускать никак нельзя». Вот и несут собачки свою нелёгкую круглосуточную вахту, охраняют покой и имущество хозяев. Чуть в стороне от дороги, в зарослях тополей, заполонивших пустырь, у местных ребятишек был сооружён шалаш. В дело пошли случайные доски, куски шифера и жести, обрезки полиэтиленовой плёнки и рубероида. Сооружение имело вид неказистый, но внушительный, благодаря своим размерам. Почти миниатюрный дачный домик с самой настоящей двухскатной крышей. Даже окно имелось – стеклянный люк от стиральной машины. Неказистый, зато можно открывать и закрывать. Сейчас, когда солнце стояло почти в зените, компания подростков находилась именно здесь. Делать ничего не хотелось, даже шевелиться. На речку уже ходили раз сто. Пока купаешься – ещё ничего, но солнце быстро прогоняло речную прохладу, стоило отойти от воды всего лишь на десять шагов, да и кровососы всех мастей обитали почему-то именно около воды, наполняя звенящий воздух своим глухим жужжанием. Обсудили все важные темы – от слишком уж коротких летних каникул, и несправедливо исключённого из них сентября, потому как у взрослых сентябрь считается летним месяцем, до слив, росших в саду дяди Антона, за которыми пора бы уже было отправиться на охоту. Можно было, конечно, и просто попросить сладких плодов, дядя Антон человек был добрый и не отказал бы детям, но ведь тогда потеряется весь смысл и вкус! Взрослые всё-таки слишком быстро забывают то время, когда сами были детьми и становятся уж чересчур строги к своим потомкам. Все были согласны, что это несправедливо и негуманно по отношению к детям. Душный воздух висел неподвижно. Едва заметные движения обрывков полиэтиленовой плёнки, которой Сергей на прошлой неделе старательно обмотал крышу, никак не тревожили его. Дверь была распахнута настежь, окно открыто, но сырой и тяжёлый воздух никак не хотел улетать прочь – плотно сидел в шалаше. Шестеро подростков полулежали на старых ватниках, матрацах, добытых ими из кладовок родителей. Не хотелось шевелиться, не хотелось идти купаться – лень обуяла ещё недавно непоседливых детей. Возраст ребят разнился, но, несмотря на это, они были очень дружны между собой и находили общий язык. Лёша – семилетний фантазёр. Он часто говорит странные вещи, утверждая, что эту информацию сообщили ему некие мистические сущности, хотя все его истории в итоге оказывались снами. В этом году ему предстоит пойти в первый класс. Он – самый младший из компании. Сейчас старательно гнёт на все лады бумажку от давно съеденной шоколадки, пытаясь сделать из неё то кораблик, то лягушонка, то бомбочку, которую можно наполнить водой и бросить куда-нибудь. Сделав очередную поделку, тут же разбирает её, принимаясь за новую. Остальные ребята старше Лёшки, им от двенадцати до пятнадцати лет. Света – фанатка шоу «Битвы экстрасенсов». Увлекается эзотерикой, мистикой, утверждает, что сама является ясновидящей, хотя с треском провалила все проверки, организованные ребятами. Забившись в угол, тщательно изучает экран телефона, хотя интернет здесь просто никакой. Метрах в ста к дороге он лучше в разы, но там нет таких уютных и тёмных молодых тополей с зелёными слегка клейкими листьями. Артём – скептик. Увлекается научной фантастикой, но сохраняет ясность ума и трезвость суждений. Станислав – верит в наличие потустороннего мира, параллельные миры, считает, что реально существуют пришельцы «оттуда», появляющиеся в нашем мире в образах леших, водяных, кикимор. Сергей – ни во что такое не верит, но участвует в дискуссиях исключительно для того, чтобы повеселиться. Алёна – обычная невысокая девочка с длинной чёрной косой, любит читать приключенческие романы, жечь свечи и есть яблоки.

Лёша, положив бумажку в карман, достал из-под лавки полиэтиленовый пакет, заполненный шишками и какими-то ветками.

– Это что? – лениво спросил Артём.

– Это дань Чёрному лесу, – торжественно, с придыханием сообщил Лёша.

– Очередной сон? – Артём сказал это так же лениво, но уже с некоторым интересом.

– Да, и это – по-настоящему! – воскликнул Лёша.

– Когда иначе-то было? – усмехнулся Серёга.

Ребята оживились, предвкушая занимательный рассказ Мелкого, как Лёшу обычно называли, с возможностью пошутить над наивностью ребёнка.

– Ну, рассказывай! – нетерпеливо воскликнула Света, немедленно положив телефон на импровизированный стол, сделанный из старых ящиков и старой, но настоящей столешницы, ещё хранившей следы резных цветов и листьев.

– В общем, приснился мне Чёрный лес. Он пришёл к одной женщине, и умертвил её потому, что она позвала его, и не загадала желание.

– Зачем же она его позвала, тогда? – усмехнулся Серёга.

– Она гостей ждала. Жила одна, вот и ждала, когда кто-нибудь придёт, а пришёл Черный лес.

Тут подключился Артём.

– Лёша, скажи мне: как лес пришёл в гости? Ты когда-нибудь видел ходящее дерево?

Лёша нисколько не смутился. Он набрал полную грудь воздуха, и выпалил:

– А так и пришёл. Черный лес – волшебный, он может прийти куда угодно, понятно!

– Мощный аргумент – не поспоришь, – тихо проговорил Артём.

Ребята захихикали. Увидев это, Лёша скривил губу, что говорило о крайней степени обиды.

– Не верите?! Я сам позову Чёрный лес. Вот дань! – выпалил он, тряся пакетом.

– А желание? Смартфон? Ноутбук? – ехидно спросил Серёга, – Ты давай, действуй! Прокатит – и мы подключимся. Шишек и веток наберём хоть телегу.

– Такое Чёрный лес не делает, – упавшим голосом сказал Лёша, – Он только убивает.

Ребята моментально стихли. Нет, конечно же, они не поверили Мелкому, но его слова холодком пробежались по спине каждого.

– Кого валить собрался, киллер? – тихо спросил Артём.

– Только не меня! Пощади убогого, о, повелитель Чёрного леса! – завопил Серёга, бросившись на колени перед Лёшей.