Крушение самолёта, следовавшего маршрутом «Москва – Шарм-эль-Шейх» стало одним из самых крупных за последние три десятилетия. Все пассажиры и экипаж погибли. На месте крушения, случившемся на поле, долго работали эксперты. Когда всё было закончено, и на месте трагедии осталась лишь выжженная чёрная земля, на которой так и не проросла этой весной трава, в один из дней на поле пришла компания мальчишек из деревни, расположенной в двух километрах за перелеском. Втайне от родителей, которые строго настрого наказали им не ходить на место трагедии, они всё же не устояли перед соблазном и примчались на великах по пыльной просёлочной дороге, едва стихли звуки техники и голоса людей. Уже стоял май. Цветущий и благоухающий. Но здесь, на поле, время будто остановилось. Странная тишина окутывала всё кругом. Оставив велики на меже, ребята, робко ступая, вошли в выжженный круг и разбрелись в разные стороны.

– Пацаны, гляньте что нашёл! – закричал Денис, поднимая с земли что-то круглое и тёмное.

– Что там? – остальные подскочили к нему.

– Кажется монета старинная…

– Да какая же это монета? Не видишь что ли, это украшение? Девчонки на шее такие таскают.

– Чей-то кулон, похоже.

– Выброси его, на кой тебе украшение от мертвяка!

– Ну не знаю, оно прикольное. Смотрите, тут знаки какие-то, – Дениска потёр пятачок и сквозь черноту проявилась золотая проплешина, – Он просто в копоти.

– Всё равно, выброси. Не слышал что ли рассказы про вещи покойников?

– Ладно-ладно, – пробормотал Денис, – Идёмте уже дальше.

Мальчишки продолжили осмотр местности, переговариваясь между собой.

– А вещица всё-таки интересная, чего её выбрасывать? – пробормотал Денис, направляясь за друзьями, и пряча кулон в карман толстовки. В темноте украшение блеснуло зеленовато-тусклым светом и тут же потухло.

Кира промокнула мокрые волосы полотенцем и придирчиво оглядела себя в зеркале женской раздевалки. Отражение подмигнуло ей пронзительными голубыми глазами чуть насмешливо и дерзко. Девушка удовлетворённо улыбнулась. Да, она была довольна собой – стройная фигура, рыжая копна кудрявых волос, лукавый изгиб губ и аккуратный носик. Молодые люди ухаживали за ней наперебой, но она не спешила с выбором, за что постоянно выслушивала от мамы выговоры, мол, доперебираешься и останешься в итоге, как тётя Галя с первого этажа – одна с пятью кошками, злая и несчастная. На что Кира только посмеивалась. Уж ей-то одиночество не грозит. Только помани – любой из её поклонников с радостью согласится стать её законным мужем. Только на что оно ей? Успеется. Что за стереотипы, что женское счастье возможно только рядом с мужчиной? Глупости. Будто женщина сама по себе некое неполноценное существо, придаток мужчины. Кире недавно исполнилось двадцать шесть лет, вполне себе молодой возраст, и ей очень нравился её свободный и вольный образ жизни. С восьми до пяти на работе в известной компании, где она занимала должность помощника руководителя отдела продаж; по вечерам два раза в неделю секция по тхэквондо; бассейн; по пятницам – поход в кино, на выставки, в музеи; в выходные встречи с подругами. Правда, подруги потихоньку одна за другой отсеивались, переходя из невест в статус жён и матерей семейств, обрастали сковородками, кастрюлями и детьми, но всё же и таких же свободных, как она, оставалось немало и проблемы с кем пойти в кафе или поехать на базу отдыха не возникало. Светлая, просторная однушка в новом доме, оформленная в ипотеку, давала стимул трудиться сверхурочно и Кира нередко задерживалась после работы. Мама переживала, как дочь потом доберётся до дома по тёмным дворам. На что Кира отвечала, что вообще-то она на машине, и хлопала рукой по сумочке, которую приятно оттягивал маленький травматический пистолет. Конечно, это не боевое оружие, но всё же хороший помощник в ночной подворотне. Кира приобрела его год назад, она со школы отлично стреляла, а позднее отточила навыки стрельбы в тире, занимаясь индивидуально с тренером, бывшим омоновцем, и потому была уверена в себе на все сто. Пусть только кто-то попробует её обидеть, она не сдастся просто так.

Часы на стене раздевалки показывали два часа. На дворе была суббота и остаток дня Кира решила провести дома, закупившись фруктами с местного рынка и мороженым, и посвятив вечер просмотру кинофильма, давно отложенного в «понравившиеся». Переодевшись и отжав купальник, Кира собрала вещи в спортивную сумку и, сдав ключи от шкафчика администратору на ресепшене, вышла на улицу. Да, солнце сегодня палило немилосердно, ещё только середина июня, а уже стоит такая жара, что над асфальтом и крышами домов дрожит густое марево. Воздух переливался и плавился. От ветерка толку было мало – словно огнедышащий Змей-Горыныч он дышал на прохожих горячим потоком, обжигающим и без того потные, раскрасневшиеся лица. Кира завела двигатель, включила кондиционер, и вырулила на проспект. Два светофора и вот он рынок. Её любимый сезон фруктов объявляется открытым, лето! Прилавки уже пестрели от янтарно-жёлтых абрикосов, спелой рубиновой черешни, винограда всяческих сортов, румяных задорных персиков и нектаринов, сочных яблок и ароматной душистой клубники. Над деревянными лотками лениво кружили осы, слетевшиеся на сладкий запах сока. Продавцы южной национальности зазывали покупателей, нахваливая свой товар. Кира неспешно прошлась между навесами, скрывавшими от палящих лучей, осмотрелась, выбрала понравившийся ей прилавок и набрала большой пакет всяческих фруктов. Теперь можно и домой.

Какого чёрта её понесло совсем в противоположную сторону от стоянки, на которой находился её автомобиль, она и сама не могла себе позже объяснить. Словно кто-то потянул её за невидимую ниточку, заставляя повиноваться. Там, на задворках огромного рынка, находился развал, где различные люди, в основном это были старички, продавали всяческий хлам, как считала Кира: старые книги, предметы быта, значки и картины, кукол и игрушки, посуду советских времён. Антиквариатом девушка не интересовалась, предпочитая наполнять пространство вокруг себя исключительно новыми вещами, ещё не впитавшими в себя энергетику чужого человека. Она и заходила-то в эту область рынка всего однажды, и то по случайности, перепутав проход к выходу, тогда она быстро вернулась обратно, мельком взглянув на разложенные прямо на земле, на пёстрых покрывалах, товары. Но сегодня ноги сами несли её сюда. Как заворожённая Кира вышла на центральную дорожку и огляделась. Всё те же старички со своими допотопными вещами. И что она тут забыла? Она прошлась до конца дорожки между рядами импровизированных прилавков, и уже собралась было уходить, как внимание её привлекла некая картина. Кира остановилась. Прищурившись от солнца (защитные очки остались в автомобиле), она всмотрелась в изображённый на картине пейзаж. Но бликовавшие лучи не позволяли рассмотреть картину лучше, да и дедушка, продававший её, стоял от Киры через два места. Она подошла ближе, встав напротив хозяина и уставилась на картину. Что же в ней такого, отчего сердце так затрепетало в груди? Не самого лучшего качества, нарисована довольно посредственно, да и пейзаж вполне себе обыкновенный – кудрявые кроны густого леса на заднем плане, поросший камышами и осокой берег реки, лодочка на воде, привязанная к колышку, мостки, на которых сидит, болтая ножками девчушка в голубом сарафанчике, а справа от реки – деревенский домик с тремя окнами и дощатым забором, из трубы, несмотря на лето, идёт дымок, возможно хозяйка растопила печь, чтобы испечь пироги или хлеб. Кира наморщила лоб. В висках стучало. Голова вдруг закружилась и на миг ей почудилось, что картина ожила. Закачалась лодочка на волнах, повеяло прохладой, хлопнула калитка у дома, весело рассмеялась девочка в голубом сарафане, обернувшись назад и помахав кому-то рукой. Кира перевела взгляд в сторону, чтобы увидеть того, кто вышел из нарисованного дома, но не успела, потому как её окликнули.