Незнакомец усмехнулся.

– Сюда я прибыл по поручению вернуть кулон туда, где ему надлежит быть. К счастью, мы сумели выйти на него, проследить его путь и определить настоящее местонахождение. Это было весьма сложно. Ведь предатель был из наших рядов и обладал теми же знаниями, что и все мы, он сумел надолго поставить непрогляд на похищенную вещь. Такой, что даже после его смерти не давал нам выйти на её след. Однако, любое колдовство имеет свои сроки, и предатель не был настолько всемогущ, чтобы сделать непрогляд вечным. Как только мы увидели, где кулон, так сразу я вылетел в вашу страну.

Дина с Гелей ощутили, как к ним возвращается способность шевелить языком, хотя тот всё ещё напоминал неповоротливую толстую гусеницу, которую ударило током. Вяло поведя руками и головой, они подобрали под себя ноги и пододвинулись ближе друг к дружке, как испуганные взъерошенные воробушки. Незнакомец окинул их внимательным взглядом и, видимо, удовлетворившись результатом, кивнул и продолжил.

– Скоро онемевшие части тела снова начнут чувствовать, не бойтесь. Так вот, о кулоне. Колдун Бахнес сковал его сам лично в своей кузнице. Да, он многое умел и был богат на таланты. Сплав этот особый. Данные металлы до сих пор не известны современной науке. При изготовлении кулона он соблюдал полнейшее молчание и многодневный пост, а духи руководили его руками, каждый штрих на этом кулоне не случаен. Всё несёт глубокий сакральный смысл. К примеру, вот это, в центре, – хранитель ткнул пальцем в середину «солнца», показывая его девчонкам, – Удьят, или всевидящее око. Этот знак причисляют к Сатане, хранителю преисподней. Во времена Бахнеса он, конечно, звался иначе, но это не суть. Око полуприкрыто, это означает, что Сатана всегда наблюдает за вами, бдит, и не отпустит никогда тех, кто однажды попал под его власть.

Дина с Гелей переглянулись, сглотнув комок в горле.

– Хотите узнать, что было с этим кулоном дальше, после того, как Бахнес закончил процесс его создания?

Девушки кивнули. Незнакомец улыбнулся. Но улыбка его больше напоминала твёрдый, резкий оскал, нежели тёплую эмоцию.

– Бахнес зарядил его силой мёртвых, данных ему самим Сатаною из ада. Миллионы душ самых чёрных грешников стали служить ему, а в совокупности с ними ещё и множество демонов. Колдун носил его на себе всю жизнь. А когда пришёл час его смерти, завещал низшим жрецам, чтобы они изъяли кулон из его тела по прошествии сорока дней после его смерти.

– Как это – из его тела? – выдавила из пересохшего горла Дина.

– Бахнес проглотил кулон во время агонии. Он сделал это умышленно, дабы вся его сила и могущество, накопленные им во время долгой жизни и взаимодействия с миром духов, вошли в этот кулон и передались ему, сделав «солнце» ещё могущественнее. Жрецы исполнили его последнюю волю. Кстати, вы знаете почему кулон имеет форму именно солнца? Нет? Солнце в ранние времена называлось Sata an, что впоследствии перетрансформировалось в Satan, а в дальнейшем в Сатану. Сатана изначально был богом солнца, единым и всемогущим божеством.

– Значит, этот кулон зло? – хрипло выдавила Геля.

– Понятие зла и добра весьма относительно в такой плоскости, как этот мир. А вообще миров много, очень много. Но мы говорим про конкретный. Не будь пороков, разве могли бы столь ярко сиять добродетели? Но что есть порок и что добродетель? Это хрупкие величины, меняющиеся от эпохи к эпохе, от народа к народу. Человечество написало много священных книг, но все они лишь частично правдивы и верны. Не стоит думать, что кулон принёс одно лишь зло. Нет. Люди получали желаемое, были счастливы. Ведь и вы получили каждая то, что хотели. Ты – красивые волосы. Ты – избавилась от косноязычия. Ваша подруга – испытала взаимную любовь. Но за всё нужно платить. Это баланс вселенной. Закон равновесия. Потому, по прошествии времени с каждого спрашивался долг.

– Значит, это кулон убил Марину?! – с ужасом от внезапной догадки произнесла Дина.

– Не совсем. Она попрала священную вещь. Истоптала кулон ногами, плевала на него, проклинала. Духи не прощают такого обращения. Они ускорили час расплаты. Приблизили события, которые могли бы наступить через полвека, а возможно и вообще никогда. Кулон мог взять плату иначе. Её любимый мог остаться жив. Да и она сама не стала бы той, кем стала.

– А где она теперь и кем стала?…

– Лесной тварью, чёрной сущью, ни живой-ни мёртвой, живёт на границе миров в самой глухой чаще. Её не принимают духи, ибо она имеет плоть, её не принимают и люди, ибо она уже не человек.

Девушки не могли сдержать слёз, их плечики задрожали от рыданий и испуга.

– А что же будет с нами?

– Это решать вам. Вы можете вернуть духам то, что получили от них, и тогда договор будет расторгнут. Иначе он возьмёт плату. какую – этого я не могу вам сказать при всём желании. Ибо сам не знаю того.

– Но… как это возможно? – девчонки смотрели растерянно.

– В этом я вам не подсказчик. Вы должны сами решить этот вопрос. Ибо посредников между вами и мёртвыми быть не может. Сами вступили в контакт, сами и разрушьте эту связь. И поторопитесь. Никогда не известно точно, когда кулон спросит долг. А сейчас мне пора. Прощайте.

Незнакомец развернулся и быстрыми, ломаными шагами, передвигая свои длинные тощие ноги, подобно ходулям, скрылся за кустами и пропал из виду.

Оставшиеся дни лета ознаменовались ещё одним ужасным событием. Словно мало было того, что уже случилось за последнее время в этих стенах, где обитали дети, лишённые родительской любви и заботы. Пропал Виталик. Четырёхлетний карапуз, которого определили на попечение Ирины Вениаминовны из дома малютки буквально этой весной. Причём обстоятельства его исчезновения были весьма непросты. Не осталось никаких следов. Вечером няня уложила детей в постели. Воспитатель провела обход. Все детки находились после отбоя на своих местах. Правда, в последнюю неделю они чересчур активно увлеклись этой своей, уже набившей взрослым оскомину, побасенкой про Маринку-упыриху. Директор была очень недовольна и заставляла воспитателей пресекать на корню эти байки, ибо некоторые, особо чувствительные дети уже начали впадать в невротическое расстройство и едва начинало темнеть становились дёргаными, пугливыми и возбудимыми. Так вот, обход был завершён, дети уснули. Няня с воспитателем ушли пить чай на кухне. Стояла полная тишина. Ничего, что могло бы вызвать беспокойство или подозрение женщин, не происходило. Через час воспитатель пошла на очередной обход и заметила, что из-под двери в спальню малышей сквозит. Войдя, она обнаружила распахнутое настежь окно, а в последующую минуту и исчезновение одного из детей.

Тут же были подняты на уши директор и сотрудники, проживающие в селе, возле детдома собралась толпа. Подключились сельские жители. Сходящая с ума воспитатель, заламывая руки, клялась, что всё было в полном порядке и ничего не предвещало беды. Но факт оставался фактом – пропал ребёнок. Уже второй. При обходе остальных комнат, в неадекватном состоянии были найдены Дина с Гелей. Обе сидели, забившись в тёмный угол спальни, рыдали и тряслись, не в силах выговорить ни слова. После того, как медик отпоила обеих настойкой успокоительного, путаясь и срываясь на слёзы, они сбивчиво принялись рассказывать о том, как открыли окно и увидели своими глазами, как всё было.

– Так что же вы молчали?! – с надрывом, не сдержавшись, закричала Ирина Вениаминовна, одетая в наспех застёгнутый смятый спортивный костюм и калоши на босу ногу, – Почему не позвали на помощь?!

– Витальке всё равно бы уже никто не помог, – захлёбываясь рыданиями, ответила Геля, – А вот ещё кого-то она запросто могла прихватить.

– Да кто она-то?! Говорите толком! Вы видели, кто похитил Виталика? Вы знаете её?

Девчонки смолкли разом, переглянулись, сглотнули и Дина заговорила как-то торжественно и жутко спокойно.

– Я покурить хотела.

Воспитатель ахнула и открыла было рот, но директор тут же пресекла её, подняв вверх руку, сложенную в кулак и пригрозив той.