– Не знаю, девочки, просто молчите, пожалуйста, – попросила Дина, – А сейчас давайте я всё-таки помою свои… волосы.

– Конечно, идём.

В эту ночь девочки долго не могли уснуть, обсуждая и гадая причины появления у Динки шевелюры, а когда наконец Марина с Гелей уснули, Дина до самого рассвета лежала, глядя в окно на осенний сад, тусклые сентябрьские звёзды и тихо плакала, боясь спугнуть свою самую заветную мечту. С этого дня она не снимала платок даже ночью, запрещая Геле с Мариной смотреть на неё, когда она утром перевязывала его перед школой, наматывая слой за слоем. Но её светящиеся радостью глаза сообщали о том, что всё идёт как надо. В конце октября, перед самыми ноябрьским праздниками, в школе устроили небольшой концерт. Во время выступления Стас, как всегда желающий поиздеваться над Диной, подкрался к ней в тот самый момент, когда девушка читала стих перед собравшимися в актовом зале школьниками, вынырнув из-за занавесок на сцену. Одним движением он подскочил к однокласснице, сорвал с её головы платок и глумливо заржал, потрясая им в воздухе. Не понимая наступившей внезапной тишины, он, ожидающий гогота и смеха, в недоумении обернулся к Дине и обомлел. Перед ним стояла брюнетка с красивым густым каре и выразительно смотрела на него, торжествуя. В глазах её плясали искры.

История с Динкиными волосами наделала в детдоме и школе много шума. Если в первое мгновение все решили, что это парик, то минутами позднее, когда выяснилось, что пряди свои, у всех наступил ступор. Взрослые переговаривались, потрясённо ахали, девчонки восторженно вскрикивали, мальчишки смотрели на Дину, вытаращив глаза. Все окружили её, забыв про концерт, ощупывая и прикасаясь к её густым красивым, чёрным, как смоль, волосам. Побежали дни. Девочка изменилась до неузнаваемости, похорошев и повзрослев. С каждой неделей эта внешняя перемена преображала и её внутренний мир. Дина становилась всё более уверенной в себе, с губ её не сходила полуулыбка, а на щёчках то и дело округлялись прелестные ямочки, добавляя ещё большего шарма этой юной фее. Девушка расцвела. Очки теперь не только не портили её, но напротив придавали особую изюминку образу. Дина стала похожей на француженку. Больше остальных радовались за подругу Марина и Геля. Они много говорили друг с другом о том, отчего это могло случиться, но так и не нашли причину, кроме разве что… действия кулона. Да и откуда им было найти её, когда даже доктора, лечившие Дину в течении всей её жизни, и те разводили руками, ссылаясь то на внезапный скачок иммунитета, то на нахлынувшие подростковые гормоны, то и вовсе на состояние влюблённости, давшее мощный толчок к пробуждению ресурсов организма. В конце концов эндокринолог, к которой Витаминовна привезла Дину, сказала так: «Все обследования показывают, что девочка в полном порядке. Так что не надо чесать там, где не чешется. Эффект, которого мы добивались столько лет, наконец получен, так чего ещё желать? Живите и радуйтесь! Возможно, как раз-таки лечение и дало данный отсроченный эффект и возымело своё действие». На том и остановились. Кулон Дина сняла и закинула на книжную полку. Спор был проигран. Кулон ли был всему «виной» или нет, но поскольку иного объяснения не было, Маринка, торжествуя, заявила подругам, что солнечный кулон непрост, как она и утверждала. Геля с Диной, конечно, похмыкали, но проигравшей Дине тем не менее пришлось весь месяц убирать их комнату, как было уговорено в споре.

В одну из ночей Геле не спалось. За стенами бушевала непогода. Уже наступили первые заморозки, и то и дело принимался идти снег, утром превращаясь в грязное месиво, а к вечеру замерзая в колдобины на сельских грунтовых дорогах. Асфальт пролегал только по одной, центральной улице, которая поворачивала в село с трассы, и шла до детского дома, стоявшего на его окраине, на границе с хвойным лесом, про который среди ребят, как и водится, ходило немало страшилок. Каких только историй не рассказывали они друг другу про этот бор. И про то, как однажды одна девочка из их детдома пропала в той чащобе и теперь она приходит один раз в году, в кровавое полнолуние, к людям и бродит вокруг здания, ожидая, когда кто-то из живых выйдет наружу, и если такое произойдёт, то девочка-упырь утащит свою жертву в своё логово. И про разную лесную нечисть – Лешего, деда Листуна и его жену Листинью, про их внучек Лесавок, про Кикимору и Болотника, про неупокоенные души самоубийц и колдунов, шатающихся в дебрях, про длинного Жердяя и Игошек, позже к ним присоединился ещё и Слендермен. Сказки эти, конечно, придумывались для того, чтобы малышня не решила вдруг прогуляться в бор, да и просто для антуража, однако, каждый из детей, как бы он ни храбрился и не смеялся громче всех над рассказчиком в тёмной комнате, всё ж таки никогда не признался бы в том, что иногда видит мелькающие на закате между елей и сосен горбатые тени, а в лунные ночи ни за что не осмелится выглянуть в окна, выходящие на лес, и порой в зимние морозные ночи слышит вой голодной нежити из чащи. Ведь про волков тут давно не слыхали, помнили про них только местные старожилы, такие, как древний дед Егор. А тому уж было в обед сто лет.

Геля водила пальчиком по экрану смартфона. Сегодня дежурила Ксения Андреевна, она всегда забывала выключить на ночь роутер в кабинете Витаминовны, и можно было сидеть в интернете хоть до утра, что Геля сейчас и делала. Недавно она набрела на весьма занятные эзотерические сайты и теперь внимательно изучала их содержимое. Многое, конечно, было откровенным бредом и детскими страшилками, наподобие тех, что гуляли в детдоме, но попадалась и полезная информация по разным ведьминским штучкам. Всё это было так близко девочке, как родная стихия, в которой она плавала, будто рыба в воде. И она с увлечением читала статью за статьёй. Подруги уже спали и Геля, которая то и дело помечала что-то в своём блокноте, устав светить телефоном на листы, села на постели и вздохнула, всё это занятие было крайне неудобно. Но включить свет означало выдать себя с головой, тут же прибежит воспитатель или няня, они не спят допоздна, у них свои заботы. Была ещё настольная лампа, но и та не вариант – Марина с Диной проснутся, заворчат. Хотя завтра и воскресенье, но всё же. Был бы у неё карманный фонарик, но такового не имелось… Геля снова вздохнула и обвела взглядом комнату. Внимание её привлекло тусклое сияние, исходящее от книжной полки. Девушка нахмурилась, затем приподняла в недоумении бровь, встала и подошла ближе. Свечение напоминало то, какое бывает от детских игрушек, которые нужно подержать днём на солнце, «зарядив», а ночью, в темноте, они начинают сиять зеленоватой фосфоресцирующей звёздочкой. Геля прикоснулась рукой к книгам, прошлась кончиками пальцев по корешкам. Что светится? Она не понимала. Сдвинув одну из книг в сторону, девушка вздрогнула – сияние стало ярче. Вот оно что! Что-то лежало у самой стены. Геля быстро вытащила несколько книг и в глаза ей ударил яркий огонёк, словно от пламени свечи. Она зажмурилась. А когда открыла веки, то поняла, что это был… кулон, про который они забыли, а он, по всей видимости, завалился за учебники, да так и лежал там. Геля медленно взяла его в руку, поднесла к лицу, отвела дальше. Солнце светилось ровным светом, не мигая, не мерцая, не угасая.

– Чёрт те что, – пробормотала в изумлении Геля, – А ведь раньше он так не сиял. В чём же причина?

Она вернулась на свою кровать, положила кулон на подушку и задумалась. Ответа на её вопрос не было. И немного помешкав, девушка вновь вошла на сайт и принялась шерстить по страницам в поисках полезной информации, попутно делая записи. Теперь это не составляло труда. Кулон давал достаточно света, чтобы без проблем разглядеть строки блокнота. Геля просидела далеко за полночь, а к утру спрятала кулон под матрас и уснула крепким глубоким сном.

Днём она хотела было поделиться с подругами своим открытием, но, достав кулон из тайника, поняла, что днём он абсолютно обычный, похожий на пустяковую безделушку из детских пластмассовых пиратских наборов и промолчала, убрав его обратно. Ночью же сияние стало, казалось, ещё ярче. И Геля с удовольствием продолжила сидеть над своими записями, коих сделала вчера немало. Среди них были и различные схемы, и таблицы расчётов по дате рождения и прочие эзотерические материалы. Удивительно, но, проведя уже вторую ночь без сна, Геля не чувствовала себя разбитой, даже наоборот – она была полна сил и приподнятого настроения. Спать совсем не хотелось. Ночи стали теперь для девушки отдушиной, она всегда любила тёмное время суток, но раньше, засидевшись допоздна, она ощущала себя на уроках разбитой и ничего не соображала. Сейчас же она была бодра, как никогда, и даже новые знания в школе давались ей играючи. А ещё спустя несколько недель, когда наступил декабрь и лёг снежный покров, Геля неожиданно перестала заикаться…