Торы Санторина спускаться и подниматься хотели не всегда, так что есть подъемник.

Но тогда…

Химеры неразумны, все верно. Но это не просто кусок протоплазмы, кое-какие инстинкты у них остаются. В том числе и самый простой. Если препятствие встает на пути, его можно и нужно обойти. Они обходят. Оказавшись в лесу, химера не станет бодать сосну, она ее обогнет. И бурелом обогнет. И дворец…

– Химеры сюда просто не прошли бы, – прошептала я. – Тем более чтобы оказаться внутри крепости. Получается – их натравили?

– И впустили, и натравили, даже не сомневаюсь.

– Но…

Задать вопрос – кто? – я попросту не успела. Кто? А кому выгодно?

– Баязет? Он решил убить и отца, и братьев?

– Я бы не исключал такого варианта. Поэтому прикидывайте координаты на три точки. И я туда слетаю, – припечатал Хавьер. – Чтобы было что сказать королю. Подробнее.

Я многозначительно посмотрела на него.

Хавьер невинно – на меня.

Вот наверняка решил уже удрать без меня и отправиться один. Наглость какая! Моя теория – мне и проверять! Но это мы потом обсудим, вчетвером, со Свартом и Виолой. А пока…

– Посчитаем? – поглядела я на Переза и раэна Тьяго.

Мужчины отказываться не стали. Посчитаем, прикинем, подумаем…

Если Баязет действительно может… Ладно, управлять химерами может только Аласта. Но если он изобрел способ натравливать их на кого-то? Это уже совсем другой коленкор.

Этот гад не остановится на достигнутом, он пойдет вперед, он будет воевать. А драконы…

Драконы станут первыми жертвами войны. Можно даже не сомневаться. Их просто не хватит на всех химер. Сколько тварей за эти века накопилось в океане? Сколько их двинется на сушу?

Какое уж там равновесие? Тут никто не уцелеет. И академию сожрут… она ведь тоже на взморье… для химер – лакомый кусочек. Драконы до конца будут сражаться за свой дом, но сколько их – тех драконов? Не сотни же тысяч! Их и десяти тысяч нет!

– Каэтана. – Хавьер коснулся моего плеча. – Не надо… мы справимся. Я смогу вас защитить.

Я провела руками по лицу.

– Мне страшно. Мне вдруг стало так страшно и холодно…

– Для девушек это неплохой шанс, – заметил Орландо.

– Какой?

– Если драконариев слишком мало – потребуется помощь. Тут и подойдут драконицы.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло?

– Как-то так, – согласился Орландо. – В любом случае у вас появляется шанс на жизнь.

Я выдохнула.

– Действительно, неразумно будет нас убивать.

– Скорее наоборот. Поставить в строй, а там – кто знает?

Мне осталось только вздохнуть. Я, конечно, хотела, чтобы драконицы вышли из тени, чтобы нас признали драконариями, чтобы нас не убивали, не давили, не избавлялись, но какой ценой? Ценой человеческих жизней?

– Но это не твоя вина, а Баязета.

– Это еще не доказано.

– Проверяй. Ты же умничка.

Я только вздохнула.

Умничка. И придумала я все это, и, может, даже не ошибаюсь. Но как же мне сейчас страшно не ошибаться.

Есть ли предел людской подлости, когда речь идет о власти?

– Ты не полетишь!

– Да скорее ты здесь останешься, чем я!

– Я тебя вообще свяжу и в Пещерах оставлю!

– Веревки перегрызу и тебя потом загрызу!

Орали мы друг на друга душевно. Я твердо была уверена, что лететь и проверять свою теорию нужно мне. В Санторин, а что такого? Тоже мне, США нашлись… до него не половина планеты, за несколько дней обернемся.

А Хавьер почему-то против!

Вот почему?

К драконам мы шли еще мирно, а в Пещерах сцепились вовсе уж громко и возмущенно. Он орал, я орала в ответ… а чего? Он мне вообще кто, чтобы запрещать?

– Виола, ты за ней следить будешь! Поняла?!

Хавьер нашел взглядом драконов и едва не зашипел от возмущения, как кипящий чайник. Сидят, понимаешь, в углу, этакой черно-белой мозаикой, хвосты переплели, любуются. И даже отвечать не собираются. Правильно, чего на глупости реагировать?!

– Не смей распоряжаться моей драконицей! – взвилась я.

– А ты не смей рисковать своей жизнью!

– Это моя жизнь, и я буду все в ней решать! И не смей мне указывать!

– Не смей рисковать жизнью! Ты поняла?!

– Это моя жизнь! И вообще, с чего ты ею распоряжаться взялся?! – сорвалась я.

Да сколько ж можно? Довели!

– Потому что я люблю тебя, дура!!! – сорвался Хавьер.

Я застыла, хлопая глазами.

– Лю… бишь?!

Ответом мне стал поцелуй. Да такой, что аж дыхание вышибло. Сильные руки сомкнулись на моих плечах, рванули, притягивая вплотную к сильному горячему мужскому телу, губы накрыли мои губы – и я потерялась.

Оказывается, это и так бывает?

До головокружения, до шальных глаз, до опьянения от терпкого мужского запаха, от его вкуса, от сильной руки, которая запуталась в волосах на затылке, и чуть ласковее, но так же властно придерживает мою голову… когда мы отскочили друг от друга, я пошатывалась.

– Хавьер…

– Молчи! – рыкнул мужчина. – Помолчи, Каэтана! Не нужна мне твоя жалость! Просто пойми, дура! Ты умрешь – и я умру вслед за тобой! Сдохну на твоей могиле!

Развернулся и вышел.

Я села, где стояла. Подползла Виола, обернулась вокруг меня кольцом. Прошуршала по камням чешуя Сварта. Верный змей торопился за своим хозяином.

Прошло минут пять, прежде чем я смогла хотя бы мысль сформулировать.

– Виола, он серьезно?

– Вполне. А что тебя удивляет?

– Ну… он… и я…

– И он. И ты. И мы со Свартом. А что?

И как ей объяснить то, чего я сама не понимаю?

– Понятно, – подвела итог драконица. – Ох уж мне эти странные человеческие брачные обычаи.

Лучше я и сама бы не сформулировала.

– Эс Чавез, у меня к вам серьезный разговор.

– Слушаю, Каэтана. И зови меня по имени, когда мы наедине. Все же мы почти уже родня.

– Это как? – подозрительно уставилась я на ректора.

– Через Марису.

– Не поняла?

Если он намекает на Матиаса Лиеза и мое замужество, одним ректором сейчас меньше станет.

– Ты Марисе как сестра, она об этом постоянно говорит. И десяток драконариев у вас все-таки…

– Эс Чавез, вот о десятке я и пришла поговорить.

– Слушаю?

– Почему бы нам не слетать, не проверить, что там с этими местами? Всем вместе, нашим десятком?

– Вашим десятком?

– А что такого? Полетим, проверим, вернемся, и вы доложите его величеству, что и как? Можно ведь так сделать?

– Можно, – согласился Орландо. – А ты уверена?

– Нам надо себя потихоньку пробовать, слетываться в строю и бою… разве нет?

– Надо… а командир кто?

– Я думала про эса т-Альего. Но сейчас даже и не знаю, вдруг еще что-то случится, он должен быть на месте. Если Эдгардо Молина? Он уже привыкает нами командовать, вот и в походе пусть справляется?

– Десять девушек и один парень?

– И что? Вы так говорите, словно мы его съедим по дороге.

– Я такой вероятности не исключаю.

– Эс Чавез! То есть Орландо!

– Каэтана, я не против. Но…

– Вы из-за Марисы? – угадала я. – Да?

Орландо уселся за стол и взъерошил волосы.

– Я за нее боюсь, Каэтана, – даже как-то беспомощно признался он, – очень боюсь. Вылеты, бои, это все так сложно и так трудно. С этим и мужчины не всегда справляются, а она такая хрупкая и так рискует жизнью.

– Как и все мы.

– Да, как и все вы. Но она – особенно.

Я закатила глаза.

– Любовь?

– Не смейся. Тебе этого пока не понять, а потом сама заплачешь.

Я только вздохнула.

Пойму, не пойму… да кто ж его знает? Пока вот не могу я ничего такого понять. Хватит, отлюбила свое, там, в другом мире.

– Я обещаю, я за ней пригляжу.

– Спасибо и на том.

– Не будете угрожать, что запрете ее, что свяжете или там, в Пещерах, оставите и драконов приглядывать заставите? – поинтересовалась я, вспоминая прошедший скандал.