«Этот – сможет. Он одержал верх над ганьцами, а у них был десятикратный перевес. Вдобавок, кинет клич: «За Цереса, за синих Галоридов!» – и готово дело. Бунт, переворот во всей красе… Прелестно! Надо бы предостеречь герцога Лебена…»

– Желаю успеха! Купол будет рад такому пополнению. Опытный полк – на вес золота…

Из переплетения аллей принцы вышли к миниатюрному одноэтажному дворцу в красном стиле – синевато-серебристый пологий купол, коренастые колонны, кирпичное узорочье стен с белыми швами, подобные статуям гвардейцы у подъезда, открытые окна задёрнуты бледно-лиловыми гардинами.

– Зайдём к отцу?.. После обеда он читает почту, но нас примет без доклада.

– Охотно!

Но стоило им приблизиться, как из-за гардин донёсся приглушенный, но отчётливый голос разгневанного Яннара – резкий, сильный, почти звенящий:

– Гром в душу, дьяволы небесные!.. Пропасть адова, да чтоб его пополам разразило, старого козла!.. Что он, умом сгнил или виском ударился – такие фортеля выкидывать?!.. С кем связался! кому поклониться вздумал!?.. Чёртов седой придурок!

– Лучше отложим аудиенцию, отец не в духе, , – не теряя достоинства и не изменяя походки, Гиан мигом взял Варланда под локоть и повлёк от дворца.

– Само собой, – понимающе кивнул вожак «чёрных рысей», про себя думая – кого так яростно костерит царь Яннар?.. Если министра или губернатора, то недолго им быть в должности.

«Надо сохранить дружбу с ним, – тем временем рассчитывал в уме Гиан. – Как?..»

Поначалу читка корреспонденции не предвещала беды. Вести с ганьского пограничья, из разорённой Делинги, рапорты жандармского оцепления в Эстее… Выслушав очередное послание, Яннар диктовал ответ для телеграфа или приказ для передачи по медиа-связи.

Свой вклад – как мёд в соты, – внесла разведка, осведомляя государя о положении дел на Синей половине. Там перемещались войска, готовясь к новым высадкам дьяволов. После эстейского триумфа народ приободрился, корпус Купола встречали цветами и провожали с оркестром, желая новых побед. В Эрендине, несмотря на усилившийся ветер, завершали сборку астраля «Авангард-4», на который возлагалось много надежд в исследованиях заоблачного пространства.

– Слишком большая шутиха, чтобы восторгаться ею, – заметил Яннар. – За те же деньги можно построить десять броненосных рейдеров. Что ещё нового? я вижу, у тебя осталась пара писем.

– Мой базилевс, – секретарь-хламидий достал очередную депешу, – секретная почта с синей стороны запаздывает на день-два. Логофет вещунов сообщил, что в эфире появилась неизвестная доселе стойкая аномалия – к западу от Руэна эфир почти непроницаем из-за кружащейся тьмы. Медиа-связь до Синей столицы едва работает, дальше – нет. По крайней мере, пансион Гестель доступен, оттуда пришёл ответ.

Жестом Яннар приказал: «Читай». Аномалия в эфире? откуда такая напасть?.. Лишь птицы-грозы, Божьи дочки, могут темнить эфир треском своих разрядов, но не дольше, чем на сутки. Гроза небывалой силы надвигается?..

«Ваше Красное Величество, дирижабль «Морской Бык» благополучно прибыл в Гуш 27 хлебника. Из-за атмосферных помех уже третий день у меня нет вестей от экспедиции Карамо. Как только я узнаю что-либо новое, немедленно поставлю Вас в известность. С нижайшим почтением – граф Бертон Тор-Майда».

– Если бы я не знал графа и кавалера как бесстрашных офицеров и заслуженных учёных, – промолвил Яннар. – я бы счёл их заговорщиками или сумасбродами. Отправить царевну за море по воздуху, потерять связь с дирижаблем…

Свою дочь он знал хорошо, и в том, что она настояла на участии в полёте, не сомневался. Настоящая юная ведьма. Первая депеша об её отъезде – куцая телеграфная шифровка от разведчика, – на миг бросила Яннара в оторопь: «Как это – улетела? своим ходом?! Кто позволил?!» Следом подоспел отчёт Бертона – ах, всё-таки на дирижабле и под опекой Карамо. Тогда на душе Яннара улеглось: «В конце концов, я этого хотел – чтобы Эри повидала Мир. Если силой навязывать ей затворничество, добра не будет – вскипит сердцем, убежит, натворит глупостей. С кадетом уже целовалась; хватит своевольных приключений!»

– При первой почте от графа – бегом ко мне на доклад. Дальше!

– Из Этергота, от тайного наблюдателя, обозначенного литерой Г. Помечено позавчерашним днём.

Хм, домашние новости Дангеро!.. причём от «Г», приближенного к императорской особе… Что-то у Синего дракона нелады месяц за месяцем – то сынок на престол посягнёт, то дочурка сядет под арест.

«Можно подумать, у меня всё в порядке, – унял Яннар мимолётную иронию. – Гиан нечто своё интригует, собирает в замке офицеров – не то просто гульба, не то по настольному макету Красной половины будущие войны размечает, не то попытка Цереса ему покоя не даёт… Дочь улетела, не сказавшись и не испросив родительского благословения. Один младший радует – пока не вырос».

– Ну-с, что пишет «Г»?

«Сегодня, 28 хлебника, Синий государь принял делегацию Лозы. Старейшина лозовиков обещал посвятить его в сокровенные таинства своего лжеучения, если Дангеро примет сан «доброго отжимателя». Государь не дал им прямого ответа, но обещал позже вернуться к этой беседе».

– Дай сюда! – взметнувшись из кресла, вскричал Яннар. – Бумагу… мне!

Хламидий поспешил вручить ему депешу и отодвинулся на шаг. Красный царь взрывался редко, но уж если он разражался гневом, лучше держаться чуть поодаль. На столе – мраморное пресс-папье, другие тяжёлые мелочи. Вдруг как угодишь под горячую руку?..

Часто дыша, чуть приоткрыв рот, Яннар вчитывался в строки донесения, не веря своим глазам. Всё точно. Так и есть, как прочитано. В завершение «Г» просил инструкций на случай, если…

– Чтобы Галорид… потомок Дракона… своей волей в Лозу записался? изменил Грому?! – таки схватив пресс-папье, Яннар с размаха шарахнул изящной вещью об пол. Полетели каменные осколки, в навощённом паркете красного дерева появилась кривая выбоина.

– Наследный царь – добрый выжиматель!.. не было и не будет! Лучше в гроб живьём, чем в Лозу!.. Ах, стервецы винные, чем они этого селадона опоили? что посулили? Куда «Г» смотрел, зачем он вообще к царю приставлен?!.. Таинства? на луну выть – их таинство, кривым ножом грязь под ногтями ковырять, фартуком срам прикрывать! Ишь, цепкие лозы – обвили, согнули, нашли слабину… усики виноградные… я им усики-то пообрываю!

Переведя дух, распалённый Яннар продолжал:

– Гром в душу, дьяволы небесные!.. Пропасть адова, да чтоб его пополам разразило, старого козла!.. Что он, умом сгнил или виском ударился – такие фортеля выкидывать?!.. С кем связался! кому поклониться вздумал!?..

– Мой базилевс, – тихо, мягко заговорил секретарь, из предосторожности преклонив колени и нагнув голову, – во имя царства я должен сказать, что картель…

– Одно слово о кредите – и ты отправишься на ганьскую границу. Золотарём в самый грязный, вшивый гарнизон.

– Прикажете писать ответ к «Г»? – уклонился хламидий от заманчивой перспективы.

– Не сейчас. – Яннар понемногу остывал. Подойдя к окну, отслонил гардину, выглянул в спокойный зелёный парк. – Взгляни-ка в календарь – нет ли сейчас у Лозы каких праздников?

– Секунду, мой базилевс… – бесшумно поднявшись, секретарь проворно принялся листать заветную книжку пометок на все случаи жизни. С лунным календарём Лозы всегда путаница, их даты не запомнишь. – Дни сбора урожая при молодом серпе луны.

– Да, серпа им как раз не хватает… орденского, настоящего… – Яннар в задумчивости перебирал холёными сильными пальцами по подоконнику. – Составь поздравление здешним общинам – пышно, цветисто, не упоминая их богиню. Как гражданам. Дарую право назвать партию вина этого года «государевым» без обложения налогом. И корону на этикетке… сто… нет, пятьдесят тысяч бутылок. Пусть порадуются.

Когда он повернулся, секретарь увидел на его тёмно-огненных губах тонкую улыбку – ту улыбку властителей Красного Востока, за которой кроется нечто гораздо худшее, чем ссылка в грязный гарнизон.