Нет, лишние на борту — не ихэны. Пустая мысль! Ихэны бегают резво; разве что при перегрузке они скребли бы отяжелевшими ногами.

Чужие, заимствованные голоса. А что, если и шаги были чужими? Ведь и Далан зачем-то воспроизводит «и-го-го» и «гав-гав», пробует своё горло (или чем там мирки говорят?) на всю широту возможностей.

— Есть что-нибудь? — спросил Форт.

— Сейчас. Я еще не закончила проверку.

Звуки? отметить разряды — исключить из поиска. И опять — звуки?

Есть! Усилить. Эш задержала дыхание — шаги, вернее, подобие волочащихся шагов. Идентификация. Количество конечностей. НЕ МЕНЬШЕ ДВУХ. Тупая, деревянная машина! жук без мозгов! Главное — время появления звука по таймеру. Совместить с визуальным слежением. Инфракрасное — нет, ультрафиолетовое...

— Вот оно, — выдохнула Эш. — Смотрите, капитан.

Форт склонился к экрану. Тягуче проползла вспышка разряда, угасла — и в черноте паузы забрезжил эллипс неясного свечения, плывущий поперёк ствола.

— Размеры и расстояние, — отрывисто потребовал он.

— Высота — метр двадцать. Поперечник — ноль семьдесят два. От входа в ствол — двести семнадцать метров, — называя числа, Эш внутренне ликовала. Враг увиден! Уже то, что это не бесплотное ничто, а объект, который могут отмечать приборы, вселяло надежду.

— Лихоманка в образе яйца, — констатировал Форт. — Кто-нибудь раньше видел подобное?

Сам он тем временем стремительно перебирал архивы памяти. Другая часть его мозга занималась недоумением — каким образом штуковина величиной со здоровенный чемодан обманула детекторы движения?.. Она не могла проскочить незамеченной, факт. Разве что не имеет массы, как голограмма.

Далан, оттеснив Эш, упёрлась в экран лобастым шлемом.

— Это невидаль.

— Эш?

— Не имею представления, что это такое.

— И я тоже. Подведём итоги — вещь не похожа ни на какую из разумных форм жизни. Все согласны? Принято. Сдаётся мне, что она как-то действует на наше оборудование и создаёт нам кучу проблем.

Куча вмиг представилась бортинженеру обесточенным кораблём; Эш поёжилась.

— Вывод, — Форт проговаривал мысли вслух и как можно разборчивее, чтобы речь отложилась в самописце. — Мы вправе атаковать вещь и разрушить её. Это наш шанс восстановить работу всех систем.

— Я брошу в неё чем-нибудь тяжёлым, — предложила Далан. — Наберу в карман увесистых предметов... Я хорошо кидаю, метко! Если оно живое — убью. Но не похоже на живое. Нет никаких ножек. Летает, как аэростат.

— И стены ему не мешают, — Форт ещё раз проследил движение яйцеобразного предмета на экране. — Эш, автоматы его видели, но не подняли тревогу. Они исправны?

— Вполне. По крайней мере, нет никаких заметных неисправностей. Видимо, дело в том, что они не восприняли его как предмет. Скорее как изображение. Автоматы суммируют данные — масса, отражающая способность, температура поверхности, электростатические колебания. При неполном наборе данных они не среагируют.

С сомнением Форт потрогал рукоять лайтинга. Луч либо не заденет яйцо, либо будет поглощён. Оружие показалось ему бесполезным грузом.

— Все предлагаем, что на ум придёт.

Молчание. Слышно лишь потрескивание разрядов. В торнаках, тороидальных накопителях, сквозь которые шёл ствол, содержалась уйма энергии, но высвободить и направить её на врага было нечем. Форту припомнилось, что ненормальные явления такого рода чувствительны к оружию наподобие EMS, «электромагнитного меча», но сугубо мирный «Сервитер» был безоружен. Можно снять кое-где оболочки со стержней, и центральный ствол станет коридором гибели, разрезанным в десятке мест убийственными потоками, но эта работа займёт неделю (трое монтажников, два автомата!), а яйцо будет пакостить в самых неожиданных местах, парализуя то одно, то другое. «Скажем, вырубит БЭМ», — шепнул Форту дьявол.

«Заткнись! — велел чёрту капитан. — Тогда нам точно крышка».

— Предложений нет. Тогда надо восстановить связь с двигателями. Мы должны управлять этой посудиной, а не наоборот.

«У нас есть челнок! — вскричала маленькая трусиха Эш в голове шнги. — Перейти в него, отстыковаться — и выйти из скачка на челноке!»

«Ну да, — словно поймал Форт мысль бортинженера, — и лишиться всех денег за рейс. И платить неустойку. И — не забудь! — отвечать в ситуационной комиссии за брошенный без управления корабль на ходу».

«Кажется, речь идёт уже не о деньгах, а о наших жизнях», — послышался озабоченный голос разума.

— Мы должны попытаться, — с нажимом проговорил Форт вслух. — Пусть никто не говорит, что мы не исчерпали всех возможностей.

Далан заухала, кивая шлемом. Бороться! Отступают одни мелкие зверюшки, но не люди. Призрачное яйцо выглядело загадочно, и если оно виновато во всех неполадках, опасность его велика. Самое меньшее, что надо сделать — уточнить вредное явление и предостеречь о нём других косменов. Удрать ещё не поздно.

— Хотел бы я знать, что вылупится из этого яичка, — пробормотал Форт. — И когда.

«А я бы не хотела», — содрогнулась Эш, но в ней смешивались противоречивые желания.

Ихэнский Господь свёл Форта с представителями яйцекладущих видов, и его слова были близки и понятны им в социокультурном смысле. Из кожистого яйца, высиженного шнгой, появлялся страшненький, но милый ихэнчик; из роговой оболочки яйца мирков — многолапая личинка, мало похожая на Далан. Госпожа штурман испытывала к яйцу в стволе хмурое недоверие — не тот цвет, потом свечение... Эш ощущала иное. В её природе была заложена нежность к яйцу, забота о будущем ребёнке. Шнги — наседки и няньки — на прародине ихэнов, Артаране, котировались ниже мужчин и женщин, но их роль в судьбе потомства была уважаема обществом, и семья без шнги считалась неполной, в брак вступали трое — жена, муж и шнга. Кроме чадолюбия, было у наседок и другое достоинство — верность. Старая ихэнская пословица гласила: «Лучше сразиться с восемью воинами, чем с середняшкой, защищающей яйцо». Шнги пережёвывали пищу для детей, и их челюсти даже мирку могли раздробить запястье. Враг, позволивший шнге вцепиться себе в шею, кричал недолго.

От чёрного эллипса в ореоле ультрафиолета исходило тяжкое, дурманящее очарование. Эш вспомнила наплывающее волнами слов притяжение, сковывающее мысли. Она испытала мучительный стыд за свою вину — она посмела ударить яйцо!.. когда? совсем недавно, словно вчера... Слова возвращались быстрым шёпотом, ускоряясь и сливаясь в хороводе звука — СОБЕРИ КУБИКИ ДАЙ МНЕ РУКУ ХОЧЕШЬ МЫ БУДЕМ ДРУЖИТЬ...

— Эш! — окрик вывел её из столбняка.

— Да, капитан?

— У тебя план главных коммуникаций. Выведи на обзор.

Экипаж плотно собрался к экрану Эш. Ствол посверкивал молниями, придавая группе вид новых исследователей преисподней, обсуждающих маршрут у врат, ведущих в безвременье.

— Я бы разбила ЦС на семь участков по числу грузовых сегментов. Замеры произведём в конце каждого участка. Разрыв следует искать там, откуда контрольный сигнал не поступит к началу ствола. Доступы к коммуникациям стандартные, то есть надо снять один блок обшивки и экран. Автоматы выполнят это за пятьдесят — пятьдесят пять минут, одновременно устанавливая тестеры на кабели. Если получится, то через час мы будем знать, где чинить. Прибавить минут двадцать на снаряжение автоматов. Максимум полтора часа.

— Приступаем.

Далан вынимала из ячеек колодки тестеров; Эш располагала их на платформе-«спине» автомата; Форт с пульта проверял, как жук-паук будет захватывать и приставлять устройство к кабелю. Ни у кого и на секунду не возникала мысль отправиться в ствол лично; почему-то куда безопаснее казалось оставаться вместе. Для верности подключили к дисплеям шлемных забрал видеосистемы автоматов — мало ли, вдруг придётся управлять роботами дистанционно.

Выставив вперёд лучи фар, жуки-пауки слаженно затопали по коридору тьмы, изредка освещаемому молниями.

— Первый участок. Семьдесят метров от входа в ствол, — отметила Эш. Лучи повернулись каждый к своей стене, замелькали манипуляторы — автоматы ни в чём не сомневались и ничего не боялись; в их конструкции не было предусмотрено узла, где бы гнездились страх и нерешительность.