Пришедшая кивнула. Хотела уточнить тип плетения, но Дикон опять принес не те дрова, а «шалаш» от неловкого движения распался…

В итоге они вчетвером – магистр Иртан остался в лабиринте – добрались к поместью уже тогда, когда все собрались у входа, а магистр Ярга вместе со вторым стихийником встали на крыльце, возвышаясь над участниками школы.

– Наконец-то все в сборе, – начала заместитель директора, бросив на Альбу недовольный взгляд, – сегодня у нас необычное окончание дня. Совсем скоро солнце окончательно сядет, и мы с вами сможем прикоснуться к первозданным стихиям во всем их величии.

– Я уже говорил, – слово взял немолодой, но весьма энергичный стихийник, – что заклинать огонь, воду, землю и воздух наши предки начали сами первыми, даже раньше, чем пытались лечить болезни. Многие считают, что магия стихий была с нами и до того, как люди оказались здесь, в нашем мире… Но, так или иначе, еще до того, как первый нелюдь показался на границе людского поселения, в деревнях уже славили дождь, заклинали реки, очищались в огне и стоили каменные стены для защиты. Не все заклинания того времени стали плетениями, не все из них работали… Но и поныне магия стихий невозможна без толики восхищения первозданными силами природы. И пусть плетения вам пока недоступны, прикоснуться к стихиям вы можете. Да, мы сегодня уже с вами зажигали огонь, плавали, пытались подчинить воздух… Но сейчас, ночью, я хочу чтобы вы остались один на один со стихией в ее истинном воплощении, не пытаясь ее подчинить, но сосуществуя. Так же, как и наши предки. И, так же как и раньше, стихии требуют молчания. Говорить будем только я и ваши воспитатели, рассказывая то, что нужно делать. Ночь – время, когда говорит природа и мир, а человек – слушает. Идите за мной, по одному, начиная с первой группы. Древние ритуалы всегда проходили вдали от поселений, – стихийник сошел с крыльца и, обогнув собравшихся, направился по тропинке к мосту через реку, говоря негромко и довольно размеренно: – в определенных местах славили богиню…

Альба, и так в целом знавшая краткую историю древних магических практик, усмехнулась, отмечая, что маг, не то сознательно, не то по привычке, говорит тоном, похожим на тот, который она сама использовала для вызова транса. При этом магию магистр не использовал, но явно был хорошим рассказчиком и не в первый раз проводил подобное мероприятие. Стихийник без труда удерживал внимание выдвинувшихся за ним адептов, рассказывая живо и образно. Говорил он вовсе не как лектор, а как… поэт, пожалуй.

Впрочем, Пришедшая его понимала. Она сама любила стихийную магию, пусть и не изучала ее глубоко, и по сей день испытывала восторг от того, как по щелчку пальцев загорался огонь, как ветер начинал дуть в нужном направлении или земля встречала брошенные чары, принимая на себя удар. Свен же и вовсе говорил, что стихии живые, и что их нужно не подчинять – с ними нужно говорить и их нужно чувствовать…

До лабиринта они добрались, когда окончательно стемнело. И Альба хорошо поняла почему все проходило так поздно: сейчас вместо живой изгороди впереди стояли каменные стены. Неплохо, кстати, сделанные. Иллюзию Пришедшая и ощущала, но все же камень был шершавый, прохладный, естественного цвета… Хорошая иллюзия. И запитанная на что-то материальное – видимо, из-за нее магистр Иртан тут и остался.

В лабиринте царила непроглядная тьма.

– Возьмитесь за руки, и мы с вами вступим в лабиринт каменных стен. Ступайте осторожно и полагайтесь друг на друга – тут есть и перепады высоты, и повороты. Наши предки использовали камень для защиты – и для сокрытия многих тайн, в том числе и тайн общения со стихией. Но в месте, где тебя окружает камень, ты и так уже один на один с ней… Идите за мной, – стихийник взял за руку Миранду, которая протянула вторую ладонь Чтецу, - держитесь за руки – или останетесь в переплетении темных каменных стен.

Альба улыбнулась, чувствуя, как изменилось настроение парней и девушек вокруг. Пусть они и были старшеклассниками, в ночной темноте, после рассказов о древних ритуалах и перед массивными каменными стенами каждый из них, может, и не верил в реальность шанса потеряться внутри лабиринта, но все чувствовал больше, чем мог выразить. Да что там – и сама Пришедшая, ступая следом за незнакомым парнем из отряда Варика под своды «каменных стен», чувствовала уважение к тому, кто все это создал – и к природе, которая вполне могла сотворить нечто столь же грандиозное. Да, вокруг на самом деле был не камень, а живая изгородь, но вот кромешная темнота была совершенно не иллюзорной – стихийники накинули универсальный светоотражатель на верх лабиринта. И идти Альбе, как и остальным, пришлось на ощупь, ориентируясь на руку того, кто шел впереди, и ведя за собой следующую по пятам Сову. Вот резкий поворот, вот небольшой, в пару шагов, «холм», вот резкое движение – и локоть скользит по шершавой стене…

На большой поляне в центре Лабиринта к их приходу царила идеальная тишина. Здесь иллюзии не было, и, подняв голову, можно было увидеть звезды. Множество, бесконечное множество звезд…

Альба все еще не могла привыкнуть к ним. К тому, что в этом мире даже в городах звезд видно куда больше, чем она привыкла, а здесь так и вовсе все небо было усеяно светящимися точками, а слева внизу разноцветным облаком переливалась местная Великая Туманность.

Стоило всей группе Альбы добраться до поляны, как Пришедшая одним плетением запалила костер.

Ближайшие к нему подростки отшатнулись, кто-то даже выругался, когда жар от мигом занявшегося дерева дохнул в лицо.

Альба удостоверилась, что огонь занялся – и отпустила плетение, позволяя природе взять свое. Вышла вперед, ближе к костру, и подхватила свою часть речи:

– Века назад стихии для людей были не менее важны, чем божества. А то и более – ведь именно стихии были всегда рядом, только руку протяни. Огонь боялись и почитали, ведь он мог уничтожить за мгновения, но он же и согревал в холода и отваживал хищников. Огонь очищал, убивал заразу и делал продукты годными в пищу. Наши предки верили, что огонь очищает и душу, и тело. Не случайно во многих верованиях и празднованиях, как, например, у северян, на Перелом или летнее Солнцестояние принято прыгать через костер, оставляя огню все наносное. На мгновение, но ощущая единение с ним. Для стихийных магов огнь – хоть и опасный, но друг. Его не нужно бояться, его нужно использовать. К нему нужно привыкнуть.

С этими словами Альба развернулась и, после короткого разбега, прыгнула прямо в огонь. Мгновение полета – и ноги коснулись утоптанной земли с другой стороны от костра.

– Есть желающие повторить?

Из рядов ее группы молча вышел Хан. Разбежался, прыгнул, на мгновение прикрыв глаза… Приземлился за костром, пробежал пару шагов – и продемонстрировал всем кулак с поднятым вверх большим пальцем.

Следующим вышел Мыш. Потом Дикон. Потом…

Альба не считала, даже перестала вглядываться в лица – лишь следила за тем, чтобы никто не свалился, да поддерживала над костром компенсационный температурный щит. Стихийники были против стандартной защиты, полностью изолирующей от высокой температуры. Логично: зачем прыгать через огонь, если жара не ощутить толком? Потому было использовано более специфическое плетение, которое, по сути, поддерживало разницу температур, а в нынешнем случае – гасило возможные всплески тепла, которые могли бы действительно навредить кому-то. При этом над костром и вокруг него было жарко. Очень жарко… Но щит, если понадобится, все же сработает, и ожоги в этой забаве никто не получит.

Альбе немало времени пришлось этот щит вспоминать и отрабатывать, – угораздило же ее при распределении станций вызваться именно на костер, – но оно того стоило. Огонь горел ровно, сюрпризов не было – но так она была уверена, что и не будет. Да, сил жрало немало, но все же…

Тем более что очередь желающих прыгнуть уже подходила к концу. Некоторые особо быстрые успели проскочить один, два, а то и три раза… Но поток подростков все равно редел, да и дрова прогорали, сколько не подбрасывай.