– Мой генерал!.. – Чак откозырял, будто замахнулся. – Разрешите доложить!!

– Вольно, сынок, вольно, – успокоил его Горт. – Я все знаю; ты грамотно действовал согласно инструкции.

– Лоу, мне очень жаль, – развел руками А'Райхал. – Мы приняли все меры, чтобы предотвратить катастрофу, но… Слушай, зачем ты приволок военных химиков?

– Как, это ТЫ мне говоришь? – пошевелил бровями Горт. – Взгляни-ка на развалины. Что это, по-твоему, пыль, вон там? Это распад горючего LR. Сейчас поставят оцепление – и я избавлю твоих парней от расходов на лечение. Мои-то все защищены!

– У нас своя служба детоксикации.

– И когда она прибудет? Когда с десяток людей уже отравится?.. Кстати, что ты мне можешь сообщить о происшествии?

– Маньяк-одиночка – самое страшное, что может быть в нашей проклятой работе…

Генерал походил на живой монумент всем победоносным военачальникам Федерации, а невысокий подвижный А'Райхал был образчиком породы мелких и проворных профессиональных бюрократов – тем не менее эти двое очень гармонировали друг с другом, когда встречались на раутах высшей администрации. Но сегодня им было не до любезностей.

– Одиночка?! – сквозь зубы повторил Горт, щурясь на А'Райхала сверху вниз. – Уль, ты недооцениваешь возможности армейской разведки. В целях безопасности Айрэн-Фотрис все ваши каналы прослушивались нашими связистами. И нам известно очень многое – например, что этот еле живой террорист закупорился на Вышке, заварив себя СНАРУЖИ. И что его увезли в тюремный госпиталь на кислородной трубке и под капельницей, почти без сознания. Разумеется, он сам там окопался, в одиночку!..

– Мой генерал! – Чак распахнул планшет. – Вот копия служебной записки, в которой я предупреждал мистера А'Райхала о возможном теракте против проекта «Антикибер». Эту записку штаб чрезвычайных ситуаций получил позавчера, в воскресенье!.. Вот резолюция шефа-консультанта… отметка времени отправки… вот входящий номер… У нас все зарегистрировано!

– Аааа, вот оно как! – генерал, не глядя, взял протянутый листок и потряс им. – И что было предпринято штабом?

– Ничего! – радостно воскликнул Чак, кожей ощущая волны ненависти, исходящие от А'Райхала. – Нам было рекомендовано не впадать в истерику и ни на что не обращать внимания!

– Лоу, я бы на твоем месте прочел этот документ, – невыносимо кислым голосом начал А'Райхал. – В нем твои подчиненные пытаются меня уверить, что против них умышляют КИБОРГИ. Да-да, киборги! Они составили эту бумагу на том основании, что какие-то дефектные куклы якобы объявили им войну…

– …а еще они якобы сняли со счета в City Bank двенадцать тысяч бассов, – охотно прибавил Чак. – Что, между прочим, доказано нами в ходе оперативно-следственных мероприятий. Кроме того, комиссар Дерек обвиняет Синклера Баума по кличке Боров в том, что он субсидировал Банш, которой мы непосредственно занимаемся.

– Лоу, названные факты никак друг к другу не относятся! – кипятился А'Райхал, пока Лоуренс бегло знакомился с запиской. – Это случайное совпадение, не больше. А по поводу обвинений Дерека адвокаты Баума уже подали протест…

– Уль, перестань корчить из себя невинность, – генерал скатал бумагу в трубочку. – Деньги куклы сняли? Сняли. База разбита? Вдребезги. Ты принял меры, чтоб помочь моим ребятам? Ты и ухом не повел. А ведь от тебя требовали всего чуть – продвинуть дельце с этим окаянным счетом.

– Если бы нам тогда пошли навстречу, не было бы ни стычки на улице Энбэйк, ни потерь в группе усиления, – заметил Чак.

– Вот! Ты слышал? И теперь ты собираешься продать телевидению и прессе версию о маньяке-одиночке, не так ли?.. А если я сейчас передам эту копию Дорану и прикажу старшему лейтенанту осветить события с нашей точки зрения?.. Скажи-ка, Чак, ты не смутился бы произнести во время интервью такое слово, как «некомпетентность»?

– Никак нет, сэр! – бодро отозвался Чак, а Ультен вдруг понял, что чувствует йонгер, угодивший в крысоловку.

– Отлично! А слова «преступная халатность»?

– С удовольствием, сэр! Разумеется, в предположительной формулировке.

– Само собой, сынок. Уль, так как же мы поступим? Доран ждет, он жаждет крови. Ему, поверь мне, все равно, кого топить в дерьме.

Чак Гедеон и Тито Гердзи переглянулись понимающе и сладко, как сообщники по удачной афере; лишь разница в звании не позволила им подмигнуть друг другу. Да, генерал – тот еще гвоздь, иной раз он просто невыносим, но за своих стоит горой и подыграть ему – долг подчиненного.

Доран – сам! это никому нельзя доверить! – наблюдал эту сцену через телеобъектив с крыши своего флаера (после прилета тучи машин специального назначения всем прочим было велено приземлиться или убираться прочь) и с раздражением ругался вполголоса: и так плохо видно за высоким корпусом «эрлорда», так еще Горт своим торсом заслонил А'Райхала, и вместо звука – немая завеса!.. Он пытался психолингвистически угадать смысл разговора по позам и телодвижениям. Волк Негели держал его за лямки сбруи, чтоб он не разбился вместе с ценным объективом.

– Секретничать вздумали, сволочи… Ага, кажется, Горт на него давит… Сай, что это за смуглик в чине лейтенанта? – он дал изображение на одноглазую видеомаску менеджера.

– А, этот… – Сайлас сдернул мембрану с баночки йогурта. – Чарлз Гедеон, старший оперативник «Антикибера». Тот, кого ты куда-то послал в субботу, когда он попытался разузнать о Маске.

– Я? Послал? Этого не было. Я не грублю официальным лицам. А впрочем – так ему и надо. Ладно, надоела мне эта немая сцена! Дик! Где он?! Дик, я надиктую вопросы, а ты их задашь генералу. И сразу летим в театр! Надо брать артистов тепленькими!

– Лоу, – заскрипел А'Райхал, стараясь не терять лицо, – что ты из-под меня хочешь?

– Так, пустяки. Допустить моего безопасника к следствию – ко всем материалам, без исключений. Скажи «да» – и ты можешь врать про одиночку, пока версия сама не развалится. Это не все – в связи с напряженной обстановкой ты должен оказывать содействие моим ребятам на любой их запрос. И чтобы у них не было причин на тебя жаловаться. Согласен?

– Да.

– Договорились, – Горт повернулся к Чаку и Гердзи. – Никаких комментариев для СМИ. Чак, передай это Анталю Дарвашу. Все наши заявления по теракту я буду визировать ЛИЧНО; Тито, позаботься об этом.

Возвращаясь к флаеру, генерал едва повел глазами в сторону киборгов. Этикет проводил его взглядом, подумав: «Благодарность и откровенность не входят в функции людей». Он решил не мешать репортерам, что кинулись наперерез Горту с криками и нацеленными микрофонами, – пусть Гердзи и охранник отрабатывают свои деньги.

– А куда ты уезжаешь? – спрашивал Винт Гребешка, когда они совместно пыхтели, разбирая и перенося шкаф-купе и прочие вещи. Часть мебели и обстановки родители продали, чтобы не тащить на новое место, а часть забирали с собой. Ну и, конечно, комп, телевизоры и прочие дорогостоящие вещички. Кое-что из стульев, тостеров, свитеров и ботинок мать сдала в second-hand, не забыв отметить их стоимость для налоговой декларации. Вместо грузчиков за полцены и подрядились Гребешок с Винтом, чтобы последние часы побыть вместе.

– Не знаю, – промычал Гребешок, – мне адреса не сказали. Я тут на узлах на полу ночевал; куда фургон поедет – без понятия. Как все вынесем, сяду в кабину – и прощай. Доктор, зараза, посоветовал – начать жизнь с начала и с нуля, в другом районе, чтобы не тащить за собой старые знакомства и комплексы, чтоб разом отрубить все концы и все забыть. Забудешь тут, как же, – он понизил голос, – ко мне уже из кибер-полиции являлись, и «политичка» наведывалась. Такие приятели вдруг завелись, что я прям теряюсь…

Винт горестно и протяжно присвистнул.

– М-дааа… вот оно как… Сочувствую.

– Ты хоть с Котлетой помирился?

– Не до котлет мне, становлюсь вегетарианцем. Переводные экзамены на носу и финальный чемпионат Solar Eye по играм «Kosher Trip». Победитель получает пятикратный ускоритель к компу и бесплатное место в колледже фирмы. Кровь из носу – надо выиграть; всех девок гоню прочь – расслабляют.