— Рассказывай, — Анна отложила свой чертеж. — А то я лопну от любопытства.

— Да что там рассказывать? Нынешние молодые менталисты просто смешны. Девица в приемной с тремя классами образования и купленным дипломом мне пыталась доказать, что через проекцию они не работают, словно и не в курсе о преломлении де Фресси и о том, что как раз через проекцию скрывать мысли и переживания от опытного менталиста невозможно даже другому опытному менталисту, я уже молчу про полную невозможность использовать магию таким образом. Ссылалась она на Кодекс. Я заставил его принести, и, разумеется, там ничего такого не было. Потом попыталась блеять что-то про поправки, и искала полчаса ту, которая это вроде бы запрещает, вот только, — сюрприз! — запрещает проекцией на суде присутствовать архимагов, и все. В процессе разборок на помощь этой ограниченной пришла, половина очереди и сразу несколько клерков, хотя кроме как «не положено» я больше ничего в качестве аргумента не услышал. Совсем помешались на правилах и забыли о здравом смысле, — Теор фыркнул. — И когда мне все это надоело я через закрытую дверь зашел к архимагу, и ни один из этих клерков не то что меня остановить не попытался — даже не понял, что произошло. Вот тебе и вся безопасность. Держу пари, половина этих дипломированных специалистов даже вызывать проекцию не способны, не то что вообще понимать границы ее возможностей.

Айвор усмехнулась.

— И Данн не распылила тебя на молекулы от такого вторжения?

— С чего? Я договорился с ней о времени, и, кажется, она сама больше всего потешалась от всего этого разбирательства за собственной дверью. Секретарей-то набирает Совет, а не она сама.

Детали общения друга со своей наставницей Айвор выспрашивать не стала, хотя хотелось. Вероника Данн, одна из немногих архимагов, вышедших из простонародья, была весьма примечательной личностью, не любившей публичность. Она стойко восприняла Запрет, ограничивающий подготовку магов разума, и даже сумела отвоевать право обучать основам теории менталистики первый курс и полноценно преподавать практику и теорию на четвертом и пятом, тогда как изначально предполагалось изучать все это только выпускникам, прошедшим отдельную аттестацию. Самые радикальные вообще говори о том, что нужно полностью упразднить обучение этому направлению магии и изъять все учебные пособия «во избежание соблазнов». Но тут всегда далекая от политики архимаг неожиданно споро нашла управу на всех наиболее активных запрещателей.

— Надеюсь, мне за твою характеристику краснеть не придется? — Айвор подняла бровь.

Теор фыркнул. Обиженно.

— Нет, разумеется. Я давно не юный идиот.

— Когда ты ввязался в дуэль с ре Каром, ты тоже не был юным. И даже магистерское звание успел получить, если я ничего не путаю, — парировала Айвор.

— И ты туда же… Дамы, я, конечно, рад, что вы готовы разговаривать о моей скромной персоне, но, может, вы все-таки объясните, за каким демоном я вам понадобился, да еще и в таком виде. Да, этот дом я знаю и прийти могу, да, это проще чем порталами тащится, но трачу я на эту проекционную радость все равно прорву сил, и колдовать в ней все равно не могу. Почему не связь, если ль меня плетений не требуется?

— Потому что чтение визуальных образов через чужое сознание дает искажение, — терпеливо ответила декан теоретиков. — А нам нужно твое экспертное мнение.

— Мое? — Теор был откровенно удивлен. — Нет, я, конечно, понимаю, чего могут хотеть две дамы от мужчины…

— Нахал! — Айвор запустила в менталиста одним неприятным сглазом. Впрочем, черная молния прошла через не существовавшее, в общем-то, в комнате тело без вреда.

— Стараюсь, — скоромно отозвался Теор. Подобные шуточки не были его коньком, но прошедшая неделя с крайним недостатком сна вымотала даже опытного мага. — Ну так — что вам от меня нужно в первый же учебный день, еще и так поздно, еще и так срочно?

— Смотри, — Анна взмахнула рукой, спроецировав на пол четыре ритуальных схемы. — Что скажешь — есть сходство?

Теор присмотрелся — и резко поднялся с кресла. Первую схему он хорошо знал.

— Откуда вы это вытащили?

— Потом расскажу, — Айвор довольной не выглядела. — А пока нам нужен ответ на вопрос.

Менталист обошел все схемы. Раз. Другой. Третий. Лег на пол, рассматривая их снизу — благо трехмерная проекция позволяла. Потом поднялся, еще раз цепким взглядом оглядывая плетения.

— Я не самый лучший аналитик, но сказал бы, что все четыре плели несколько участников, и как минимум одна подпись везде одинаковая, хотя и не уверен, подпись это активатора ритуала или того, на кого он направлен.

— Я тоже так решила, — Анна мрачно кивнула и свернула проекцию, параллельно записывая что-то на пергаменте.

— Где вы достали эти схемы? Это плод того копания в архивах, о котором ты говорила? — Теор уставился на декана практиков.

Айвор кивнула.

— Именно. Первая схема из старого дела, она тебе более чем знакома. Вторую я срисовала пока рылась в архивной пыли, получив у Гретты допуск. А третья и четвертая — открытия де Валей.

Теор обернулся к Анне, и та пояснила, заправив за ухо прядь непослушных волос:

— Дипломница приходила на консультацию и принесла эти рисунки ритуальные. Узнала, что я подумываю влезть в проект с магистрами из Кафаца и предложила свой материал. У нее отец почти десяток лет работал в особом отделе Королевской службы по борьбе с неправомерным использованием магии, вот она и покопалась в некоторых документах в поисках подходящих ритуальных плетений. Я начала проверять поэлементно — и вот результат.

— И дело, откуда взяты эти ритуалы, не в архиве, Теор, — Айвор прищурила глаза. — Оно не закрыто.

Менталист прошелся по мягкому ковру. Проекция воспроизводила ощущения мягкости под ногами без искажений, но на мир не воздействовала. Было довольно странно наблюдать, как там, где ступали его ноги, не приминался ворс. Впрочем, с песком или снегом было еще своеобразнее, и годы обучения и использования этого магического трюка не мешали разуму отзываться удивлением на такое вот несоответствие.

Камин в кабинете Анны почти погас. Дом был погружен в тишину, как и остальной город за окном.

Теор, в проекции все же воспринимавший мир не так же, как и без нее, мог ощутить интерес подслушивающей, точнее пытающийся подслушать разговор взрослых Мии. Чувствовал равномерное течение мыслей спящего Марека, мужа Анны. Слышал мысли ближайших соседей, таких же магов, многие из которых тоже имели детей-волшебников.

Детей-волшебников, которые могли попасть в сети к живущему в городе злу. Все еще живущему в городе злу.

Менталист развернулся к женщинам. Слишком резко. Впрочем, в проекции это не имело значения, тут потянуть шею или упасть ему не грозило.

— Если дело не в архиве, то тот, кто это сотворил все это все еще на свободе. Один из преступников, по крайней мере. И все это тянется больше двух дюжин лет.

Айвор кивнула.

— Судя по всему, по уже закрытым похожим делам были осуждены никому не известные маги, которым приписывали сразу по несколько отбирающих силу ритуалов. И каждый из осужденных раскаивался на суде и быстро заканчивал жизнь после вынесения приговора. То, что попало на контроль королевской службы безопасности, так легко прикрыть не удалось, но там виновников вообще не нашли.

Теор сложил ладони, переплетя пальцы.

— Значит у нас есть группа Охотников, орудующая уже невесть сколько времени, но коль все рисунки схожи, то хотя бы один из ее участников занимается всем этим не меньше четверти века. Группа Охотников, имеющая к тому же хорошее прикрытие в городе. Очень хорошее прикрытие.

— И у нас все еще слишком мало доказательств для полноценного расследования, — с сожалением заметила Айвор. — Простого сходства ритуалов недостаточно. Даже если заявить ходатайство и попросить объединить дела, при этом подставив еще и всех, через кого мы остальные три рисунка плетений получили, все равно это приведет только к возможному возобновлению следствия.