Дверь за рыцарями закрылась.

— А давайте лучше подумаем, — продолжил Добрыня, — как сподручней нам искать Горыныча?

— Разделится и бродить по городу, мне сдается, дело бестолковое, — призадумался Алеша Попович. — Лучше вместе нам держаться… Да еще… Может ты, Аленушка, помоешься? Мы не видим, не знаем, где ты, что с тобой. О тебе узнаем лишь по голосу. Коль случится с тобой беда, ранение, как же нам тогда помочь, защитить тебя?

— Если помоюсь, то меня не только вы видеть начнете, но и остальные, — покачала головой Алена. — Нет уж. Моя невидимость как раз сейчас может пригодиться… Давайте лучше сходим в гости к коту Баюну. Он как раз приглашал меня на ужин.

Добрыня и Алеша удивленно переглянулись.

— Ты ж хотела идти искать Горыныча… — напомнил ей Добрыня.

— Так мы и пойдем искать Змея. У Баюна есть волшебник знакомый. Мы у этого волшебника и попросим о помощи. Он город-то знает лучше нашего. Может, подскажет, где Горыныч мог застрять. Или еще как поможет в поисках.

По дороге Алена обдумывала нечаянно оброненные слова Черномора. «Трех зайцев одним ударом… Кощея, Горыныча и меня… Ловко, ты Черномор все расчитал. Горыныч меня сгубит, Кощей — Горыныча, а богатыри кощееву смерть добудут для тебя… Ловко. Только ничего у тебя не получится, не на тех напал», — злость уже кипела в девушке, разгоняя отчаянье.

Небо мигнуло, и в Мореграде наступила зеленая четверть шестого дня середы. Прохожих на улицах становилось все меньше. Люди ложились спать. А на заднем дворе трактира «У бочки» полным ходом шел кошачий пир. Полсотни котов и кошек, сидящих на травке, на заборе, на деревьях и на трактирной крыше, уплетали копченую рыбу, а кот Баюн важно расхаживал вокруг стремительно пустеющей бочки и раздавал по рыбине каждому новому гостю. Некоторые коты из тех, что пришли пораньше, шли за рыбой по второму, а то и по третьему разу. Баюн нервно мурлыкал, шарил в бочке лапой и вынимал новых и новых рыбешек, а к нему за добавкой уже выстраивалась порядочная очередь.

— Баю-ун! Кисонька! — окликнула его Алена.

Кот недовольно оглянулся, но, почуяв Алену, довольно ощерился. Впрочем, его радость быстро прошла. Мяукнув что-то, отдаленно напоминающее человеческое «я щас!» Баюн подскочил к забору за которым его ждали Алена, Добрыня и Алеша и поздоровался.

— А ты, Алена, с товарищами пришла?.. Ох, боюсь, рыбы на всех не хватит. Второй бочонок уже открыл. А все публика-то местная некультурная. Портовые коты, — Баюн недовольно фыркнул. — И меня замотали, и Федька вон с ног сбивается… Вы уж простите, шумно тут у меня… — в этот момент не дождавшиеся возвращения хозяина гости, взобравшись на край бочки расшатали ее и, опрокинув на бок, полезли за рыбой прямо внутрь. — Шумно и гамно… И рыба, похоже, вся кончилась. А ведь хотел по-хорошему, по доброму, — Баюн разочарованно вздохнул. — Все-то у нас, у кошек, не как у людей.

— Ты не расстраивайся, — поспешила успокоить его Алена. — Мы не за рыбой пришли. Нам помощь нужна.

— Что, опять колдунов усыплять? — удивился Баюн.

— Не совсем… — замялась Алена. — Помнишь, ты водил меня к хозяину своего друга Феди.

— И не к хозяину вовсе, а к личному колдуну, — недовольно фыркнул Баюн, покосившись на подошедшего Федьку. — Федя у Филиппп Егорыча личный черный кот, а Филипп Егорыч у Феди — личный колдун. Ха-роший колдун, работящий. Да ты, Невидимка, была у него… Что, Феденька, рыба вся кончилась?

Черный Федя облизнулся и удрученно мявкнул.

— Ну и пес с ней, с рыбой, — тряхнул головой Баюн. — Людям вот надо с Филиппом Егорычем поговорить.

Алена и богатыри дружно закивали.

— Ты уж, Феденька, проводи их. А я тут быстренько все улажу и нагоню вас…

Филипп встретил гостей с радушием и нескрываемым интересом. Черные коты — Федька и Баюн — тут же уселись на диван у камина и стали перемуркиваться на своем, кошачьем языке. А волшебник принялся расспрашивать богатырей и Алену про луну, солнце и звезды, про великое внешнее море Океан и другие чудеса Верхнего мира. Алеша с Добрыней, удивленные пристальным вниманием Филиппа к столь обыденным для них вещам, отвечали все же обстоятельно. Но Алена не дала им времени на долгую беседу.

— Мы, собственно, по делу пришли. Причем по делу срочному, — прервала она Алешу Поповича, принявшегося было объяснять, отчего, по его мнению, полная луна превращается в месяц. — Филипп, нам нужна твоя помощь.

— Вот как? — удивился волшебник. — Выходит, не успели вы появиться в городе, а уже попали в какую-то историю? Или это как-то относится к цели вашего путешествия?

— И то и другое, — кивнула Алена. — У нас пропал в городе… один наш товарищ. Не поможешь ли найти его?

— Вообще-то я бесплатно не работаю, — тут же оговорился волшебник. — Нет, если это не будет мне стоить никакого труда, то я, конечно, как хорошим знакомым, могу вам помочь. Но для серьезных заклинаний и опытов мне необходимо закупать всякие ингредиенты.

— Сколько? — Добрыня полез в поясной кошелек.

— Десять золотых финистов, — ответил волшебник, смерив компанию уже совершенно иным, оценивающим, взглядом.

— А серебром возьмешь? — поинтересовался Добрыня, раскладывая на широкой ладони извлеченные из кошеля монетки. — А то, боюсь, золотом не наберется у нас десяти…

— Конечно, конечно! — оживился Филипп.

— Это будет две монетки, да? — уточнил, на всякий случай Добрыня.

Филипп в ответ лишь неопределенно кивнул и приложил палец к губам.

— Только вы особо не болтайте, что у вас серебро есть. Здесь оно весьма дорого. Все серебряные рудники под царским контролем. Нам, простым алхимикам, этот дорогой минерал достается с трудом. А ведь он имеет над многими колдовскими материями таинственную власть, которую надлежало бы всесторонне исследовать. Серебро — это одна из проблем, которыми я занимаюсь в последние годы, — волшебник пинцетом взял с ладони Добрыни одну за другой две серебряные монетки и поместил их в небольшой сундучок. Захлопнув крышку, отнес его в угол мастерской и защелкал там задвижкой стоящего в углу сейфа.

— Что это ты, брат, так трясешься над этими монетками? — удивленно просил Добрыня. — Ну дорогой минерал у вас серебро. Но не настолько же, чтобы…

— Именно, что настолько, — прервал его Филипп, и захлопнул сейф. — У вас, кстати, какие-нибудь серебряные украшения есть на руках? Кольца там или…

— У меня вот колечко… — пожал плечами Алеша.

— Осторожно! Ни к чему не прикасайтесь, уважаемый, а то вы мне все приборы тут расстроите!

— Нет, у меня колечко золотое. А на шее крестик серебряный…

— На шее-то ладно… На руках больше ни у кого ничего серебряного нет? — уточнил он.

— Нет вроде, — оглядел свои руки Добрыня.

— Ну что ж, тогда приступим к поискам… — Филипп важно уселся в своем кресле у камина, напротив развалившихся на диване черных котов. Федька тут же поспешил запрыгнуть к хозяину на колени и, поглаживаемый унизанной золотыми перстнями рукой волшебника, таинственно замурчал. Другой рукой Филипп, приглашая, махнул на диван, и Алена уселась напротив него, рядом с задремавшим у камина Баюном. Богатыри расположились за спиной у Алены.

— Есть ли у вас какие-нибудь вещи разыскиваемого? Лучше всего, волос, ноготь, еще какая-то часть тела. По крайности, какая-нибудь одежда…

Богатыри переглянулись и развели руками.

— Сумка есть! Он носил ее одно время. Сейчас в «Карасиках» лежит, — спохватился Алеша. — Принести?

— Нет. Не надо. Вряд ли на сумке что-то будет. Вот, если бы перчатку, или там шляпу. На ней могли бы быть волоски…

— У нас есть… точнее, я помню, как его определили в ратуше, когда мы регистрировались во время осады.

— Ну-ну-ну… — подался вперед Филипп.

Алена чуть сощурилась, пытаясь в точности припомнить формулировку:

— Ифрит 5 — б, красно-зеленый… кажется так.

— В точности так? — с сомнением переспросил Филипп.

— Именно так, я сама читала, что там ему написали.