— Слушай, Буба, ты знаешь, где живет Черномор?

— Чур меня, чур! — вздрогнул леший. — Еще только Черномора нам в лесу не хватало. То русалок с собой в лес притащит, то зелена вина. А молнией он, знаешь, как может пригреть? Хуже только Ягая Бабушка со своей кочергой…

И тут до Бубы дошел смысл заданного Аленой вопроса. Леший словно стал меньше ростом и испуганно уставился на нее.

— А зачем тебе Черномор?

— В гости к нему хочу съездить.

Леший закашлялся.

— Ой, девка… Пропадешь ты. Сперва богатыри эти дикие. Потом Черномор. А завтра ты, небось, к Морскому Царю в гости захочешь, или того хуже — к Кощею.

— Так ты знаешь дорогу? — грозно нахмурилась Алена. — Отвечай! Ведь ты же обещал мне помогать!

— Оно да. Конечно… Коли у тебя ума совсем нет, то ладно. Уж лучше я тебе тогда дорожку укажу, чем лиходей какой. А Черноморово царство как раз на том берегу моря, который отсюдова не виден. Ходили оттуда, знаю, корабли заморские. Прямо из царства шли Черноморова. Три дни плыть, а то и четыре, коли ветер попутный будет, да ладья справная. А коли не будет, так то прямая дорога на дно морское. Да и купцы те все — обманщики. А иные и вовсе разбойники. Сухопутный-то путь выйдет поудобнее.

— И каков же он, сухопутный путь?

— А простой — налево по берегу. Как пойдут сперва степи широкие, а потом болота глубоки да леса дремучие, да высокие горы оловянные, вот за ними и земля заморскя. Там на берегу Новый град стоит, город каменный. А над ним на горе замок Черноморов. Да ведет к нему тропинка узкая, упирается в ворота железные. В Черноморе том силушка великая, колдовство да коварство злодейское. Как взлетит он прямо в небо высокое, да как прянет с небес стрелой огненной, булавой разобьет врагам головушки. Черномору вороны служат черные, да недобрые людишки, все разбойнички. Да в родной земле его боятся все, а в соседних землях опасаются. Не ходила бы ты душечка, Аленушка, в дальнее царство Черноморово. Не девичье это дело. Богатырь и тот там сложит голову.

— Нет уж. Без меня Алеша точно пропадет. Придется вместе с ним ехать сватать Лебедь. Ты точно уверен, что она племянница Черномора?

— Уверен-то, уверен, — Буба почесал голову. — Так ведь она морским богатырям сестра, может проще с ними договориться?

Алена упрямо наклонила голову.

— Нет. Если они Лебеди до сих пор не помогли, значит ничего поделать не могут. Чую, дело в Черноморе. Спасибо тебе, Буба, за науку. Пойду я. Завтра Алеша проспится, и мы поедем. Сухопутным путем оно, наверное, надежнее. А с нашими лошадьми так даже быстрее получится.

— Подожди, постой, красна девица, — Буба полез под бревно и чем-то там зашуршал. Из норы последовательно появились дырявый сапог, деревянная миска, огниво, какие-то тряпки… Следом выбрался сам Буба, прижимая к себе небольшой берестяной короб. Аккуратно поставил его наземь, снял крышечку и одну за другой вынул пять шишек. Посмотрел на них, три, что побольше, положил обратно, а две шишки протянул Алене.

— Вот.

— Зачем они мне?

— В этих шишечках силушка великая. Коль какой злодей-супостат появится, коли он на тебя накинется, так ты кинь прямо в лоб ему шишечкой: искры у него из глаз посыплются, кувырком болезный опрокинется. Аль сменяешь на что. Пригодиться они могут ко многому, — и Буба аккуратно положил шишечки в подставленные Аленой ладони.

Алеша проспался только к середине следующего дня. И еще три часа наряжался и прихорашивался.

— Ну что ты копаешься? — нервничала Алена. — Нам нужно успеть раньше Ильи с Добрыней. А то нехорошо получится — одни едут свататься, а другие — у самого Черномора отнимать невесту.

— Не бойся, Алена. Если с братцами мы разминемся, так я и один Черномору шею сверну, пусть только попробует мне Лебедушку мою не расколдовать, — в глазах Алеши блеснул такой бесшабашный задор, что Алена невольно вспомнила все предостережения Бубы.

Заявив, что знает короткую дорогу в заморский Ново-град, Алеша направил коней в сторону от моря. Дремучий лес не кончался довольно долго. Потом, почему-то, вместо оловянных гор появились ровные квадратики полей и аккуратные домики с островерхими черепичными крышами.

— Что-то мы, Аленушка, промазали, — нахмурился Алеша. — Надобно левее заворачивать.

Они завернули левее, и, через некоторое время под копытами коней замелькали мазанки с соломенными крышами среди широких полей и цветущих садов. Потом кончились поля и сады и потянулась пустынная местность.

— Ох, еще левее надо, Аленушка, — закряхтел Алеша. Лицо его приобрело зеленовато-землистый оттенок.

— Тпруу! Стоять! — закричала Алена. Ей показалось, что Алеша сейчас рухнет вниз.

Кони еще только коснулись копытами красной каменистой почвы, а богатырь уже соскочил с коня и бросился за ближайшие жиденькие кусты. Судя по долетевшим до Алены звукам, вчерашнее вино пыталось выйти обратно. И небезуспешно. Алена тактично отвернулась и стала рассматривать окрестности. Справа, насколько хватает глаз, простиралась ковыльная степь. Где-то вдалеке к небу вился одинокий дымок. Слева над ними возвышались крутые горные кряжи. Редкая трава пробивалась сквозь красноватую, глинистую почву. Чуть в стороне журчала речка. Лошади жадно пили из нее воду. Только сейчас Алена заметила, как животные устали. Они тяжело поводили боками, с губ Черной падали пенные хлопья.

«Сколько же мы скакали? — Выехали на рассвете, а сейчас солнце уже почти в зените…»

— Да уж, дал я маху, Аленушка, — вздохнул Алеша. Он умылся в реке и окончательно ожил. — Вот ведь учудил-то я с похмельица. Долго мы скакали не в ту сторону. Раньше я таких краев и не видывал.

Он оглядел окрестности с довольным, хотя и несколько обескураженным видом.

— Не видывал?!.. — Алена задохнулась от возмущения. — А говорил… Говорил… Да мы же заблудились!

— Ага, — богатырь улыбнулся радостно, как ребенок, и нахлобучил на мокрые кудри шлем. — Заблудились, Аленушка! — и он чуть было не подхватил ее от избытка чувств на руки. Впрочем, натолкнувшись на строгий взгляд, потупился и виновато пожал плечами.

— Не вижу причин для веселья, — холодно произнесла Алена. — Что нам теперь делать? Одним? В совершенно незнакомой стране?

— Что ли ты боишься, Аленушка? — удивленно наклонил голову Алеша. — Так тебе со мной бояться нечего. Коли надо, я любому ворогу… — богатырь подбоченился, с вызовом оглядел окрестности, и, сложив ладони рупором, зычно крикнул: — Эге-ге-гей!..

Горное эхо подхватило крик, многократно повторив его. Над каменными кряжами взмыли и закружились большие птицы. Мурашки побежали у Алены по коже.

— Что-то мне, Алеша все же боязно. Лучше мы поедем потихонечку, — она схватила богатыря за рукав и потянула к лошадям.

— Да куда же ехать нам, Аленушка? Ведь вокруг места все незнаемые. Тут дорогу спрашивать надобно. Вон, дымок в поле вьется. Не жилье ли там?

— Нет! — взвизгнула Алена, моментально представив, с кем они могут там встретиться. — Ты лучше подумай головой. Степи и болота мы проехали. На лесах забрали сильно к северу и стали влево, к югу поворачивать. Значит это горы Оловянные. Мне про них и леший рассказывал. Если поедем вдоль них, выберемся прямо к морю.

— Это горы, да не Оловянные, — нахмурился Алеша. — Ты смотри, вон здесь и глина красная. И вода в реке со ржавым привкусом… Видом эти горы я не видывал. Я про них только слыхом слыхивал. Это видно горы все Железные. Может вот она — река Смородина. Про нее мне Добрыня рассказывал. Он тут бился со Змеем Горынычем.

— Так чего же мы стоим тогда? Поехали! — Алена еще усерднее потянула богатыря к лошадям.

— К Змею Горынычу? — удивленно поднял брови Алеша Попович.

— Да ты что?! Не к нему, а к морю Черному! Мимо гор Железных, мимо Медных гор. А потом будут горы Оловянные. Да не стой столбом, подсади меня!

— А откуда ты знаешь дорогу? — растеряно спросил богатырь, подсаживая ее в седло.

— Сказки, блин, читала. Поехали! — и она ударила Черную пятками в бока.