Ребенок?

А… а правда, почему нет?

Этому телу восемнадцать лет, но моему разуму намного больше. Так что… Я вполне готова завести ребенка. Но нарочно просить не буду, пусть оно само. Как получится, так и будет.

И, судя по умильной улыбке Хавьера, он тоже готов.

– Мы будем над этим работать, – пообещала я.

– Работайте. Такие подданные нужны Короне, эсса Гальего.

С этим напутствием мы и отправились в академию.

– Визит короля? О-о-о-о-ох-х-х-х!

Кому в радость, кому в тягость. И в следующие девять дней мы это осознали по полной программе.

Покраска заборов и покраска травы?

Приведение в порядок всего, на что взгляд падал?

Это половина проблемы! А как насчет ПРАВИЛЬНОГО приведения в порядок? Так, чтобы и принять короля достойно, и он сразу понял, что денег дать академии надо. На ремонт?

Это намного сложнее.

Так что…

Работа кипела полным ходом. А тут еще из Сан-Эрмо градоправитель приехал. А что?

Чиновник – он по определению подхалим. Правильный подход к начальству, правильный отход от начальства. Как тут не подольститься? Как такой визит пропустить?

Нереально.

Так что готовили все слаженно и дружно. И место для стелы подобрали хорошее, Алефи понравилось бы.

На берегу моря. На скале.

Билеты на представление… да-да, а как это еще иначе обозвать? Билеты продавались чуть не по десять золотых. Надо же городской бюджет пополнять? Надо!

Так что на мыс только за деньги, а остальные могут стоять вдоль дороги. Авось кому и повезет короля увидеть.

Мы тоже были по уши заняты с драконами. Хавьер готовил торжественный пролет. Но время поговорить с Кайей я нашла.

– Кайа, я про тебя рассказала королю. Про тебя и Селима.

Кайа посмотрела недовольно:

– Каэ, зачем?

– Потому что такое не скроешь, – честно ответила я. – Что я, не знаю, куда ты мотаешься?

Кайа сморщила нос:

– Н-ну…

– Рано или поздно до короля дойдет. И лучше мы скажем здесь и сейчас, чем потом ему преподнесут это как интригу Санторина. Ты хочешь подставить Селима?

– Нет.

– Ты его вообще любишь?

– Я бы за него замуж вышла. Не дадут.

– Тогда просто люби. Этого хватит.

– А дети?

– Вы уже о детях думаете? А как насчет родителей? Мнения света? Друзей?

Кайа только нос задрала.

– На-пле-вать!

Научила на свою голову.

– А все-таки?

– С родителями я поговорю. Исла согласна, мы с ней можем вообще жить на заставе в Санторине, а мнение света… На нас все равно будут смотреть как на монстров. Первые эссы-драконарии за сотню лет. Надо пользоваться.

– Тоже верно.

– Вот я и буду. Ты меня поддержишь?

– Пока – поддержу, – честно сказала я. – Повстречайтесь год. Сходи в храм Даннары, помолись, чтобы пока детей не было, а там сама решишь, что тебе надо.

– Думаешь, поможет?

– В храме Аласты я была. И Варта. И Сантора… – Я подняла ладонь, на которой больше не было знака Сантора. – Боги помнят. И слышат.

Чистая.

Обещание выполнено.

Кайа кивнула:

– Спасибо. Я схожу.

– И к лекарю тоже. Молитва хорошо, а подстраховаться еще лучше.

– Селим старается, чтобы детей пока не было. Я попросила, – покраснела Кайа. – Но я схожу. Спасибо, Каэтана.

Я только вздохнула.

Сложности. И у меня есть, и у нее будут – куда деваться? Но будет и любовь, и полет, и небо… за это стоит сражаться. И мы – будем.

– М-да. Перестарались.

Некогда очаровательный эс Матиас Лиез был сильно похож на йети. Такого, психически больного. Он сверкал глазами, сверкал дырами в зубах и, кажется, был чем-то весьма недоволен. Но молчал.

Научили уже.

Да, в местных бедламах очень хорошая методика обучения. Почти как в Англии. Палкой, ногами, ледяной водой… разве что до электрического тока не дошли еще. Отстают от цивилизованных стран. Так что рот открывать Лиез опасался. Выбьют еще последние зубы.

– Добрый день, эс Лиез, – поздоровалась я.

Мы с Хавьером решили его навестить. А вдруг?

Обычно люди, получив оплеуху от судьбы, набираются адекватности. Вдруг и Матиас поумнел? Ну хоть чуточку?

За него Мариса волнуется, его мать волнуется… отец – ну, у того еще дети есть, ему наплевать. Но все-таки! Если бы Матиас понял, что сам во всем виноват, мы бы его выпустили. И до академии довезли. Специально, кстати, на карете приехали, как семейная пара, не хотели показывать, что мы оба – драконарий.

Увы, с Матиасом получился второй вариант.

Это когда человек получает справедливую плюху от жизни, обвиняет всех окружающих и преисполняется злости. А потом ищет на ком ее сорвать. Кажется, уже нашел.

– Добр-р-рый! – то ли прорычал, то ли прошипел Матиас.

Хавьер чуть сдвинул брови.

– Повежливее с моей супругой, любезный.

– С-с-с-с-супругой?! – Нет, раньше Матиас рычал, шипел он сейчас.

Мы переглянулись.

Такая ненависть была в его глазах, такая злоба…

Если его выпустить, он обязательно кинется. И постарается порвать. Или меня, или Хавьера… нет-нет, не зубами порвать. Нанять людей, устроить покушение, сделать все, чтобы мы не выжили.

А то как же!

Его, такого великолепного, такого блистательного – и так унизили! Ему предпочли другого!

Неважно кого, важно, что предпочли! Там и с принцем бы я связалась, Матиас все равно ненавидел бы. Потому что.

Потому что у него отобрали то, что он считает своим.

Потому что кто-то посмел не подчиниться, перейти дорогу…

Потому что жертва вдруг оказалась охотником.

Да, Матиас не знает, что ТА Каэтана, которую он довел, умерла, не осознает, что я – другая. Он слишком тупой для таких сложных материй. Бесчувственный. Ему ни до кого нет дела, кроме себя, но ему и неважно. Меня назначили в бесплатную добычу на все три года учебы, а то, что я разорвала этот круг, и спровоцировало агрессора. И сорвало его окончательно с нарезки.

Может, психологи это как-то умнее объяснят, еще и научные формулировки добавят.

А я вижу другое.

Мы с Хавьером видим, что рядом с нами находится опасное бешеное животное, которое никак нельзя выпускать из заключения.

Пожалеть? И плакать потом над телом любимого человека?

Сами и жалейте. А я не стану! Нельзя проявлять милосердие к бешеной крысе!

– Супругой, – подтвердил Хавьер. – Пойдем, Каэтана.

– Пойдем, – согласилась я.

И уже привычно обвила мужа за талию. За ручку здесь не ходят, а вот так, в полуобнимку… разве что чья-то нахальная рука под прикрытием плаща норовит сползти пониже талии.

Но я возмущаться не буду. Мне нравится.

– Стойте!!! Зачем вы приходили?! Поиздеваться?!

Разворачиваться мы не стали. Что тут объяснишь? Что скажешь?

Ничего.

Вслед нам полетел полубезумный вой, состоящий из проклятий пополам с ругательствами. Хавьер поморщился и сунул несколько монет спешащему на шум санитару.

– Приглядывайте за пациентом, друг мой.

Санитар закивал, поглаживая дубинку на поясе.

Сейчас еще заведующему лечебницей заплатим за содержание нашего несчастного друга – и можно лететь. У нас еще много дел…

Марисе я ничего не расскажу. Пусть эта ситуация пока длится. Иногда лучший вариант решения – это выиграть время. А там и само рассосется.

Что-то царапнуло меня, пока мы шли к карете. Но солнышко светило, Хавьер улыбался, придерживая меня за… за талию, и я выкинула плохие мысли из головы. Конечно, будешь тут нервничать после такой встречи…

Поумнеет ли Матиас?

Ох, вряд ли.

– Каэтана, ты уверена?

Уверена я не была. Но…

Не удержалась.

И на рукаве у каждой из девушек была нашита алая пятиконечная звезда. И на груди у нас горели звезды, специально откованные ювелиром, которого нашел раэн Мора. Крупные, с ладонь.

Пусть символ из иного мира.