Падает рядом клубок из нескольких разноцветных драконов…

Виола.

И Сварт.

Живые, слава богам, живые…

– Живы?!

– Да, – выдохом отвечаю я Виоле. – Все живы…

Хавьер переворачивается на бок.

– Каэтана…

Девушки налетают, падают рядом с нами на песок.

– Каэ, я чуть не рехнулась. Как ты это…

У Марисы не хватает слов, она жестикулирует, но мне плевать на всех. Я смотрю только на Хавьера.

– Если еще раз… если ты…

Слов не хватает. Я и так знаю, что я хочу сказать.

Другие не понимают, а все просто.

Если Хавьер посмеет уйти раньше меня… Догоню, вытащу с того света и сама прибью!

Рука скользит в карман, словно сами по себе змеями ползут в нее цепочки. Я выдергиваю одну из них – и накидываю мужчине на шею.

Божественный подарок не подводит, сначала растягиваясь, а потом сжимаясь на мужской шее. Вторая цепочка каким-то чудом оказывается на шее у меня.

И по телу плывет ласковое тепло.

Уютное, спокойное, солнечное…

Все правильно.

Все так, как надо.

– Каэтана?

Кажется, Хавьер не до конца понимает, что с ним сейчас произошло.

Но разговаривает. И глаза осмысленные. И… я падаю к нему на грудь с жалобным плачем:

– Убью… люблю-у-у-у-у тебя, идиот безмозглый…

И то, что все вокруг заходятся в истерическом смехе, мне вовсе не мешает.

Кругом одни идиоты, вот!

Химеры были заняты друг другом.

Драконы – химерами. Те, кто остался без повреждений, летали за добычей. Подхватывали с поверхности воды куски оторванной химерятины, притаскивали на берег, друзьям.

Сварт лопал за троих.

Досталось ему крепко. Удар попал поперек тела, заставил дракона сложиться пополам, едва не сломал ему хребет, чудом не перебил крылья. Повезло – крылья были подняты вверх.

Но и так… это как со всей дури человека в «солнышко» приложить. Представили?

Сварт потерялся в пространстве и времени, упал в воду, проблевался, и если бы не драконицы, которые подхватили его, точно бы утонул. Хорошо, что Виола оказалась рядом сразу же и помогла удержаться на поверхности, а там и другие подключились.

И хорошо, что я вытащила Хавьера.

Кстати – вместе со сбруей.

Я так и не заметила ни сбруи, ни ее веса…

Хавьер крепко обнимал меня и прижимал к себе.

– Каэтана…

На большее у него слов не хватало.

Цепочки сияли на наших шеях двумя золотыми солнышками – символами Даннары. По телу расходилось уютное тепло. Почему-то мне казалось, что они еще и лечат, но это я потом, в храме узнаю.

Потом, все потом.

А сейчас мне важно, что мой любимый мужчина рядом со мной. И я чувствую, как он дышит, и его рука гладит меня по спине, и вообще…

Он – жив!

Он рядом…

Какая же я была дура!

Важно-то что? Да только одно, что он жив и рядом. А я думала всякие глупости.

Думала, как мы будем жить вместе… точно – кретинка!

Надо думать не как жить вместе, а смогу ли я жить без него? Вот просто – жить?

Не существовать, а жить, дышать, улыбаться новому дню, радоваться полету… не смогла бы. Знаю, не умерла бы… просто искала бы смерти. Без него, как без воздуха, без воды, без самой жизни, меня нет.

Это – любовь?

Да кто ж ее знает? Точно не я… я бы умерла там, в воде. Не поняла бы, но умерла. Не осознала, не сформулировала то, что понимаю сейчас.

Что люблю…

Люблю этого мужчину без меры и без памяти. И кинулась за ним так же безрассудно, как он закрыл меня от опасности. Ни о чем не думая.

Потому что не получается иначе.

Легче самой перестать дышать, чем дать причинить вред любимому…

Дура я, наверное…

Зато счастливая. И любящая, и любимая. А это намного лучше, чем печальный мудрец на горе, который на фиг никому не нужен. Вот она, мудрость-то!

Любить, радоваться жизни, быть счастливой…

Почему я раньше этого не понимала?

– Никогда не думала, что ты так можешь… – Мариса только головой качала.

Мы с собой взяли припасы, и теперь девочки сноровисто разогревали их на костре.

– Я и сама не думала, – согласилась я.

– Ты прямо… секунда – и ты в воде. И почти сразу же выныриваешь, мы тебя едва подхватить успели.

Хавьер молчал. И правильно, глупостей мы и сами преотлично наговорим.

Я покрепче прижалась к любимому мужчине и подумала, что… епт-компот!

Мне кажется или мне срочно нужно в храм Аласты? Это я и озвучила при всех.

– Девочки. Надо!

Девочки переглянулись, кажется, еще и Хавьер им подмигнул, и как-то сразу все закрутилось. Ясно же – надо! А женщине в таком состоянии лучше не возражать. А то – спасла?

Вот, значит, и обратно притопить может!

Виола тоже не ворчала, она-то как раз была в курсе всего разговора. Это девочкам я что-то не договорила, а драконице поди не скажи! Сожрет!

Так что буквально через полчаса мы все летели в храм Аласты. Драконы успели перекусить, химеры были заняты, они так дрались друг с другом, что весь залив был в кусках химерятины, рыба кишмя кишела…

Все были при деле.

А вот я…

Что-то мне подсказывает, что сейчас будет нелегкий разговор.

В храме Аласты было тихо и темно. Конечно, никто сюда уж сколько лет не приходил…

Я вошла одна. Сначала одна.

Страшно мне не было, цепочка, подаренная Даннарой, горела на шее теплым ясным солнышком. Грела, успокаивала.

– Ваша божественность? – тихо позвала я.

Долго искать и звать не пришлось. Аласта соткалась над алтарем, наплевав и на семейку летучих мышей, которая заметалась в ужасе по храму, и на брызнувших во все стороны мелких тварей. Хотя она-то богиня. Это я с визгом подпрыгнула, когда по моей ноге едва не проскакала на редкость упитанная ящерица.

– Уй! Холера!

– Здравствуй, Каэтана Кордова.

Я вежливо склонила голову:

– Здравствуйте.

– Я рада за тебя.

Взгляд Аласты остановился точно на цепочке. Та продолжала светиться и не тускнеть.

– Я тоже рада, – тихо сказала я. – И еще… вы простите. Наш спор аннулируется. Я была свиньей.

Как-то очень это хорошо осознается, когда на грани жизни и смерти! Даже слишком хорошо. Когда можешь потерять любимого человека, быстро понимаешь, какие это глупости! Вот все остальное – ерунда.

Химеры?

Да справимся мы с ними! Не подавимся!

Баязет? И с тем справились, и с его присными, и еще если вылезут, справимся…

И с мнением света, и полусвета, и вообще… плевать сорок шесть раз мне на то мнение! Просто – плевать!

А вот когда понимаешь, что ничего может не быть, когда тикают часы, когда отсчитываются последние секунды…

Нет!

Не отдам!!!

Сама бы умерла – было бы проще.

Аласта покачала головой:

– Нет. Свиньей была я. Хоть и богиня.

Я невольно фыркнула. Хрю, да?

– Мы не демиурги, – тихо сказала Аласта. – Творец ведом лишь силой творения, а мы… мы просто жизнь. Нас создали эти люди, понимаешь? Мы такие же, как и они. Мы отражение их мечтаний, устремлений, надежд, мы – та сила, которую они отдают миру. И мы тоже переживаем, любим, грустим, нервничаем… мы тоже живые.

Я кивнула.

Что уж тут непонятного? Кто бы на месте Аласты не озверел? И не слишком-то порядочно я с ней поступила… мне ТАК больно не было, как ей. Она же богиня, считай – концентрированное чувство. Ей и больнее…

– Я рада, что ты это понимаешь. И я… я постараюсь простить, – тихо сказала богиня. – Мне будет тяжело, но новые всплески ярости и боли станут реже, я знаю. А с имеющимися вы справитесь.

– Баязет растревожил океан.

– Да, я в курсе. Но и с этим вы можете справиться. Ты проделала хорошую работу с этим смешным человечком… эс Перез. Если вы откроете мои храмы, я постараюсь, чтобы всплески приходились туда – по большей части. А тропы для химер вы примерно представляете. Сможете патрулировать точечно, и уничтожать их тоже будет проще. Можно будет ловушки делать, засады…