Небо разъяснилось до самого горизонта. Выступ веледи выделялся острым навесом, венчающим белёсую в это время скалу. «Если бы вчерашний разгул урагана обрушил его, он бы…» — Никкорд отогнал непрошеные мысли, скользнул взглядом по безмятежно спящей Вефиделии, прижал её чуть плотнее к себе, коснулся подбородком темени и прикрыл глаза.

Позади слышалась возня с накрахмаленными простынями, всплески из убираемого чана и чёткие указания Ялги, поторапливающей слуг. Вефиделия вдруг ткнулась лбом в его шею, глубоко вздохнула, пощекотав яремную ямку, и вновь затихла. Доверчиво и безоглядно. И настолько хотелось задержаться в этом мгновении, что Никкорд чуть не застонал, когда его сокровенность нарушил голос Ялги.

— Всё готово, господин.

Он распрямился, качнул головой и вернулся в комнату, которая была пуста и приведена в порядок. Никкорд вопросительно посмотрел на Ялгу. Она указала на кровать, и он уложил Вефиделию в белоснежное гнездо. Позволил себе краткую заминку, приласкав пальцами локоны у шеи, пока медленно высвобождал руку из-под неё. Вефа неожиданно поймала его ладонь и вытянула её обратно под свою щёку. Никкорд замер, неудобно опираясь коленом о постель. Усилием воли вытащил словно опалённую руку и неловко оступился, вставая на пол. Выровнялся, не глядя на Ялгу, сгрёб свои вещи и вышел в коридор, оставляя Вефиделию на попечение знахарки.

Вельдом просыпался, потягивался, отфыркивался дымом растапливаемых очагов и умывался остатками вчерашнего дождя. Никкорд прошёл в тени хозяйственных построек к восточному крылу, задумчиво полоснул взглядом по углу пристроя к кузнице, кивнул вытянувшимся перед ним стражам и нырнул в неприметную дверцу с выходом на луг.

Поднимающееся солнце играло маленькими радугами в каплях прозрачной росы. Он сбивал их, шагая напрямик через высокую траву, иногда собирал в ладони и растирал взбадривающую прохладу. Валуны бугрились, отражая звонкий утренний воздух. Никкорд напряжённо всматривался в зазоры между глыбами, но ничего постороннего не виднелось среди них. Лишь приблизившись вплотную, он понял, что Вельд спрятал меч от любопытных взглядов, утопив его глубже и причудливо сливая воедино с каменным окружением.

Мужчина привычно обхватил рукоять и легко вынул оружие из временных скальных ножен. Повращал мечом, с удовольствием ощущая его тяжесть и любуясь световыми бликами на гладком лезвии.

— Я признателен за то, что ты сберёг его в целости и не поведал ей… никому о моей глупой выходке, — Никкорд похлопал по валуну, словно по плечу старинного друга, и по уже знакомым выемкам забрался на плоскую верхушку.

Внизу заплескалось море, приглушая свой резвый шум под суровым синим взором.

— Надеюсь, впредь ты всегда будешь помнить о своей самостоятельной мощи и не попытаешься вновь подобострастно выслужиться перед небом или кем бы то ни было, словно бездумный ведомый щенок, поставленный за огрызок кости на задние лапки, — Никкорд высказал своё разочарование, укоряя стихию, и покачал головой.

Разве мог он раньше допустить мысль о том, чтобы обращаться к горам как к живому существу? Здесь же он ведёт беседы с камнями, водой и ветром, и подобные разговоры не просто не кажутся ему бредом — напротив, становится вполне уместным и правильным поблагодарить Вельд и отчитать море.

— Подай-ка руку обеспокоенному и не сомкнувшему этой ночью глаз товарищу, мой заряженный на подвиги молодой женой дружище! — кряхтение Югорда вызвало непроизвольную усмешку на губах Никкорда, и он протянул раскрытую ладонь примерявшемуся к подъёму другу.

Тот не преминул воспользоваться предложенной помощью и чуть не свалил их обоих с покатого камня, соскользнув ногой в небольшую расселину. Никкорд вовремя перехватил Юга под локоть и втащил наверх.

— Какой неспокойный дух гонит тебя сюда? — проворчал Югорд, потирая колено, которым умудрился стукнуться дважды, и с осторожностью выпрямляясь в полный рост.

— Какой неспокойный дух гонит тебя карабкаться за мной? — парировал Никкорд, переступая на соседнюю глыбу.

— Когда твой почти брат… — Юг посмотрел на Кора и всхохотнул: — Как?! Ни одной новой царапины на морде? Ты явно делаешь успехи в укрощении дикой кошки.

Никкорд закатил глаза и ткнул Югорда кулаком в плечо. Воин пошатнулся и замолчал, проверяя надёжность опоры под ногами.

— Про тебя не спрашиваю. Вижу, что, помимо безумной тяги постоянно покорять местные скалы, ты в полном порядке. — Юг принял устойчивое положение и поинтересовался вполне серьёзно: — Как она?

— Намёрзлась и потеряла много сил, но ей уже лучше, — ответил Никкорд, сжимая пальцы, которые пощипывало при воспоминании о ластящейся к ним спящей Вефиделии.

— Уверен, ты её так согрел, что перегрелся сам, — переключился обратно на шутливый тон Югорд, — и поэтому примчался сюда охладиться и остыть.

— Юг, — Никкорд оставил последнее подначивание без внимания, — завтра я отправлю Палорда в Орд. Доверить его сопровождение я могу только тебе.

Югорд недовольно нахмурился.

— Ты не отдаёшь его на суд веледи, но решил отослать на расправу своему братцу?

— Нет. — Никкорд сосредоточенно взглянул на Юга. — Палорд ослушался деда, что запустило цепочку трагических событий. Прежде всего он должен ответить перед Ордом. Таккорд приговорит его к смерти. Он не упустит возможности расквитаться с претендентом на трон орлорда. Но казнь считается мягче, чем служба на границе с Безымянными землями, если провинившийся не владеет воинскими знаниями и навыками. Ни веледи, ни орлорд не воспротивятся такому наказанию. Поэтому Палорд отправится в наше войско, узнает тяготы настоящей службы и либо укрепит дух, либо падёт от шальной стрелы или меткого копья.

— Гадёныш не заслуживает такого отца, как ты. — Югорд заметил, как горько дёрнулся уголок рта Никкорда в ответ на его слова.

— Из нас не получилось отца и сына. — Кор уставился вдаль. — И уже не выйдет. Однако я должен дать ему этот шанс. — Он вновь посмотрел на Юга. — Вы проедете напрямую в Подгорную крепость. Ты передашь Палорда под надзор её командира, а на обратном пути заедешь в Изорд и вручишь Таккорду письмо от меня.

Югорд собрался было начать задавать возникающие друг за другом вопросы, но Никкорд плавно скатился вниз на землю по шершавому склону и карикатурно подставил готовые поймать в свою колыбель руки.

— Если ты надышался морской свежестью, прыгай, неуклюжий увалень! Так и быть, поймаю, — издевательски ухмыльнулся он.

— Морок тебя раздери вместе с Вельдом! — выругался Югорд и тяжело съехал вниз под далеко не изысканные подзуживания Никкорда.

Мужчины неспешно обошли замок, обсуждая вчерашнюю поездку по побережью и планируя отправку Палорда в Орд. Никкорд провёл полдня в лагере, подготовил послание брату, отобрал людей в сопровождающий отряд и оценил, сколько человек требовалось разместить внутри Вельдома. Он сам здесь больше не был гостем, поэтому не собирался далее держать своих воинов в полевых условиях.

После долгих споров с Югордом, Кор согласился на возвращение боевого товарища в Вельд, разумно рассудив, что его собственная персона служила не единственным поводом в стремлении друга покинуть Орд, хотя Юг и не признавал, что в сдобу улыбчивой стряпухи явно попало приворотное зелье.

К радости ордовцев, военачальник разделил с ними сытный обед, во время которого у него проснулся завидный аппетит, а Юг снова принялся шутить о подкреплении телесной стойкости перед грядущим свиданием в супружеской опочивальне. Никкорд заставлял себя жевать медленнее, вполуха слушая неизменные для совместной трапезы разговоры и не пытаясь приглушить нарастающую тягу навестить Вефиделию. Он хотел убедиться, что она поправлялась, проследить, чтобы опять не сбежала тайком из покоев, и признавался самому себе, что примитивно жаждал ещё раз поймать столь редкие мгновения с беззащитной Фиде, которая нуждадась в нём.

Никкорд преодолевал последние верхние ступени, когда увидел спину удаляющегося хранителя традиций. Он не стал окликать Давеная. Старец мог равно явиться как главный советник по важным делам к веледи и как заботливый наставник по-отечески проведать девочку, выросшую у него на глазах. Его визит означал, что Вефа находилась в комнате и бодрствовала.