Вельдомцы закончили приготовления под внимательным надзором Югорда и, словно по неслышному зову, повернули головы в сторону воинов Орда, переодетых, но не ставших похожими на стражей Вельда. Они вывели лошадей из конюшни и остановились около Никкорда в ожидании приказа своего командира. Вефиделия направилась к ним, сделав знак управляющему подводой следовать за ней.

— Почти старик и ребёнок? — Никкорд не скрывал усмешки. — Хороша охрана.

— Подводу всегда ведёт работник, который знает лошадей и сможет подправить колесо или оглоблю, — после недолгого молчания снизошла до ответа Вефиделия, подробно поясняя вполне очевидные вещи. — Мальчику тринадцать лет. Через два года он отправится на обучение в действующее войско. Самое время знакомиться с тем, что его ждёт в ближайшем будущем, и оказать посильную помощь в пути. — Вефиделия в упор посмотрела на не отводившего от неё глаз Никкорда. — Они не охрана, они — поддержка. Для охраны с ними едут стражи. — Она окинула красноречивым взглядом стоявших рядом ордовцев и вновь вернула всё внимание к Никкорду. — Надеюсь, ты выбрал из тех, кто прибыл сюда именно с тобой.

— Это мои люди, — подтвердил мужчина, выпрямился во весь рост и обратился к странному отряду, который должен был оправдать возлагаемые на него надежды. — Вы доставите груз на Дальний мыс и без задержек прибудете обратно. Если стражи Орда не вернутся живыми, отвечать за их жизни будет веледи Вельда. Если не вернётся мальчишка или ты, старик, отвечать за вас придётся тоже вашей веледи. — Он перевёл взгляд на Вефиделию. — Скажете напутственное слово?

Никкорд не сдержал полуулыбки, заметив всполох ледяного пламени в красивых глазах, тут же погашенного, но окрасившего радужку девушки в более яркий оттенок летнего неба.

— Хорошей погоды и лёгкого пути. — Вефиделия по очереди прикоснулась к двум каменным пластинкам, протянутым к ней на раскрытых ладонях. — Передайте воинам на Дальнем мысе, чтобы они берегли наши жизни и сами оставались в живых. — Она снова сложила руки перед собой, скрыв их в широких складках платья.

— Открыть ворота! — во второй раз за это долгое утро приказал Никкорд.

Подвода медленно тронулась. Стражники придерживали коней, чтобы последовать точно за ней. Вефиделия обошла Никкорда и двинулась к лестнице, ведущей на площадку надвратной башни. Он присоединился к девушке, сохраняя расстояние между ними в две ступени.

Веледи Вельда и военачальник Орда стояли рядом у широкого парапета и провожали смешанную группу, медленно удаляющуюся на запад.

Вефиделия положила узкую ладонь на прохладный камень, передавая через него силу защиты для посланников. Она чувствовала, как тепло из её руки проникало в каждую трещинку и устремлялось вниз в недра земли, и мысленно шептала: «Пусть Риход верно расценит мою весть и проявит терпение».

Никкорд опёрся обеими руками о верх ограждения и ощутил, как быстро под ними нагревался холодный камень. «Что бы ты ни передавала сейчас Вельду, юная веледи, пусть воин-исполин верно расценит твою весть и поторопится в Вельдом», — подумал Никкорд.

Подвода забрала влево по крутому повороту и скрылась из виду. Не сговариваясь, Никкорд и Вефиделия повернули головы на север, где раскинулось ровное поле, переходящее в луговую поросль и взгорья. Горизонт чёткой линией обрисовывал острые зазубрины вершин и макушки лесистых холмов. Ни одной живой души не показалось на обозримом просторе. Только птицы свободно парили по небесному холсту, изредка взмахивая крыльями и наслаждаясь вольным полётом.

Вефиделия остро ощущала присутствие Никкорда, несмотря на то что он впервые соблюдал дистанцию и стоял на расстоянии вытянутой руки от неё. Казалось, они обмениваются мыслями через каменного проводника, который оживал под её пальцами и откликался на его прикосновение. Вефа разорвала контакт, но тем не менее ухо и полоску кожи под ним не перестало зудяще покалывать, а она сама была уверена и без посторонних подсказок, что наравне с ней Никкорд ждал обеденного времени. Что оно принесёт? Во всяком случае, больше ясности для принятия дальнейших решений. Ей же необходимо обуздать клокочущую внутри ненависть, отложить желание отомстить, заставить себя прислушиваться к разуму. И помнить, что стоящий рядом мужчина тоже из стана врагов, пусть он и достоин уважения.

Понимая, что ещё немного промедления, и платье на ней вспыхнет от скопившегося внутри жара, Вефиделия двинулась вдоль противоположной стены, не желая ни обходить Никкорда, ни ждать, пока он сам уступит ей дорогу. Боясь выдать себя всё ещё неподвластным ей свечением, она старательно не касалась выемок бойниц и крепостных выпуклостей, путая руки в складках платья и якобы придерживая его, чтобы противостоять порывам наглого ветра и не споткнуться при спуске.

Никкорд не стал смотреть вслед внезапно покинувшей сторожевую площадку веледи. Он осторожно приложил ладонь к тому месту, где мгновение назад находилась рука Вефиделии. Что-то горячее заворочалось под пальцами и застряло в горле. Никкорд резко отдёрнул руку и непроизвольно дотронулся до рукояти меча. Размял шею, избавляясь от сдавливающего и мешающего дышать ощущения. Что, да заберут всех горные пики, здесь происходит?!

— Вывел девчонку на чистую воду? — Югорд присоединился к Кору и сразу же окинул ищущим взглядом северное направление. — Вихрем пролетела мимо.

— Зачем? — Никкорд, напротив, встал лицом к другу. — Мне и так известно, что для войска Вельда отправлено послание.

— Твоя хватка разведчика уснула? — Югорд сжал и разжал кулаки, похрустев пальцами. — Неужели не любопытно, начертала ли веледи предупредительные знаки на ломтях мяса или выжгла тайное клеймо на щите, а может, заговорила горстку пыли, и она превратится в её глас, попав в руки военачальника.

— Неважно, — Никкорд не поддержал насмешливый тон товарища и снова уставился туда, откуда в скором времени должны были появиться отряды во главе с орлордом. — Если бы я хотел ей помешать, то в первую очередь спросил бы напрямую. До сих пор она отвечала честно.

— А во вторую? — настойчиво гнул свою линию Югорд.

— Не выпустил бы мальчишку, — не раздумывая, ответил Кор и предупреждающе хмыкнул: — Не спрашивай почему. Что-то в нём не даёт мне покоя.

— Кстати, ты хотел поговорить со своим мальчишкой, — серьёзно напомнил Югорд.

— Для встречи с отцом мне нужна холодная голова, — Никкорд тряхнул волосами, отбрасывая их назад. — Расспросы Палорда подождут до приезда орлорда.

Ворота заперли, стражи снова продолжили чередовать обходы границ замка, вельдомцы и ордовцы занялись насущными делами. Во дворе запахло свежим костром, и отовсюду потянулись запахи еды. Близился полдень.

Под дальним навесом несколько мужчин разбивали массивную кровать, превращая дорогое дерево в дрова для растопки.

— Для чего портить добротную вещь? — Югорд не удержался от вопроса и подошёл ближе к плотникам, пытаясь найти поломку или прогнивший бок в раме.

— Ложе покойного велорда не может служить ныне здравствующей веледи, — просто ответил один из работников, за что тут же получил болезненный тычок локтем под рёбра от своего товарища и, потупившись, замолчал.

— Странные у вас тут порядки, хотя и не лишены смысла, — заметил Югорд и отправился к кухне вытребовать каравай хлеба. Аромат свежей выпечки преследовал его с рассвета, и грызть сухари который день подряд не возникало ни малейшего желания.

Обед прошёл сытно и беспокойно. Все без исключения поглядывали наверх, ожидая от наблюдающих с высоты сигнала о появившихся всадниках. Время шло. Люди притихли. За стенами, насколько хватало взгляда, картина оставалась неизменной. Шумел ветер, шелестели трава и листья, долетал шум разбивающихся о берег волн. Ни лошадиного всхрапа, ни человеческих шагов или окриков. Ни единого намёка на приближение большого отряда.

Обед давно миновал. Всех охватило томительное ожидание. Оно лишало возможности сосредоточиться на обычных обязанностях или отвлечься на другие заботы. Кто-то бесцельно слонялся по двору. Другие якобы невзначай прохаживались вдоль ворот, прислушивались и именно возле них начинали поправлять сапог или рассматривать что-то под ногами. Солнце катилось по невидимой дуге, приобретая более насыщенные густые оттенки. В воздухе скапливалось тянущее напряжение и беспокойство.