Освежаясь, сама Вефа думала о неприятном случае, произошедшем около месяца назад. Она улизнула на обрыв. В стремлении заполучить особые сглаженные морскими волнами камешки, спустилась на срединный узкий выступ берега под скальным верхним «языком». Увлеклась и упустила время. Её потеряли. Отец сильно рассердился, хотя на его запрос о благополучии Вефы Вельд молчал и не подавал сигналов тревоги. Она пыталась убедить родителей, что нет никакой опасности на тропе, ведущей с вершины к прибрежным валунам.

— Если ты плохо запоминаешь, я повторю, — бушевал тогда отец. — Ты не имеешь права подвергать свою жизнь бездумной опасности. Ты будущая веледи этой земли.

— Я не бездумно, — гневно возражала она. — Я точно знаю, что там для меня безопасно. Гораздо больше опасности хранят поля и подлески, куда мы ходим с Ялгой за травами.

В итоге за пререкания она получила удвоенные занятия танцами и сопровождение охраны при любом выходе за пределы Вельдома.

— Сейчас у тебя беседа с вельдиром? — поинтересовался Велифимир, наблюдая, как Вефиделия приглаживает выбившуюся прядь волнистых волос.

Простой жест, но полный грации и лёгкости. Она не пыталась ничего делать специально. У неё получалось быть женственной от природы, что вкупе с характером, который смело мог поспорить по твёрдости со скалами Вельда, производило неизгладимое впечатление. «Ей всего десять, — прозвучало в голове велорда, вспомнившего интерес, который уже проскальзывал во взглядах воинов, бросаемых на Вефу, мимолётный, удивлённый, но возникающий неконтролируемо. — Что же будет дальше, когда она полностью расцветёт?»

— Слава Вельду, нет. — Вефиделия выдохнула с облегчением, обернулась и замолчала, натолкнувшись на пристальный взгляд отца.

— Слушая, можно услышать гораздо больше того, что произносится вслух, — Велифимир не стал упрекать дочь в проявлении неуважения к приближённому к божеству. — Поверь мне, пригодится в будущем при разрешении споров и принятии решений.

— Папа, но он так нудно бубнит. — Красивые девичьи глаза полыхнули голубым пламенем. — Будто пытается ввести меня в транс. Да только приводит в нетерпение и нагоняет несусветную скуку.

— Тебе ещё учиться и учиться терпению. — Велифимир постарался сохранить строгое выражение лица.

— Давай я трижды прочитаю летопись, а разговаривать с вельдиром будет только Велерт. У него даже получается вызвать улыбку на невидимых губах нашего духовного наставника.

— Моя дочь никогда не сдаётся перед сложностями. — Велифимир стиснул челюсти, удерживая ухмылку. — Что ты сотворила с ней, похожая на неё девочка?

Вефиделия закатила глаза и ткнула отца кулаком в плечо. Он перехватил её руку и поцеловал кончики тонких пальцев.

— Беги, иначе хранитель традиций придёт на обрыв раньше тебя.

Вефа присела перед велордом и быстрым шагом направилась к воротам. За ней тут же последовал неизменный страж.

Она любила занятия с Давенаем, хранителем истории и обычаев Вельда. Он не заставлял свою подопечную сидеть за столом в комнате. Они посещали башни Вельдома, совершали долгие пешие прогулки вдоль побережья, вместе разбирались в древних записях, которыми была богата библиотека замка. Очень часто, как и в этот раз, встречались на обрыве.

К каменному выступу они подошли одновременно. Давенай поклонился первым. Вефиделия ответила на его приветствие искренней улыбкой и лёгким полукивком. Какое-то время они стояли молча, позволяя взглядам скользить по бесконечным морским и небесным просторам. Затем высокий худощавый хранитель присел на плоский камень, чтобы сравнять рост с Вефиделией, и посмотрел вверх. Безоблачное небо прикрылось золотистыми лучами и казалось белёсо-прозрачным.

— Перемирие стихий, скреплённое солнечной печатью, — тишину нарушил спокойный голос Давеная. — Самое время оставить ваше противостояние и пообщаться с божеством.

Вефиделия усмехнулась и передёрнула плечами.

— Божество хитрит и делает только то, что нравится ему. Мы просим у него дождь, оно начинает палить зноем. Вельд стойко переносит испытания, прячет родники под своими камнями и делится ими во время нужды. Он даёт жизнь. Божество же забавляется, подкидывая нам всё новые сложности. — Вефиделия повернулась к наставнику. — Кроме того, божество глупое. Оно запускает солнечного зайчика, играя с Велертом, а само думает, что обманет меня и я тоже побегу его ловить. Никак не может понять, что я знаю, солнце не поймать, а на выбоинах Вельда скорее упадёт сам божок, чем я.

— Вефиделия, Вельд силён уважением ко всем стихиям, — заметил Давенай.

— К стихиям — да. Я тоже испытываю настоящее уважение к ним. — В голубых глазах читался вызов.

— И к существам, — добавил хранитель, снова и снова поражаясь, как тяжело выдерживать прямой взгляд юной Вефы. — Нам хватает врагов, чтобы воевать ещё и с божеством, которое нужно, чтобы укреплять наш дух.

— Оно бы убило маму в день рождения Велерта. Так как я могу его уважать? — Вефиделия не ждала ответа на свой вопрос. Она не могла объяснить, откуда взялась эта уверенность в её голове.

— Госпожа жива…

— Слава Вельду! — продолжила Вефиделия, неучтиво перебивая Давеная, но тут же добавила: — Прости, что не дала тебе договорить.

Хранитель пригладил свои всё ещё тёмные, но местами отливающие серебром волосы.

— Ты будущая правительница Вельда. А повелитель должен быть осмотрительным в словах и поступках.

— Но не трусливым, — девочка согласилась со словами Давеная, не преминув уточнить своё мнение. — Я не боюсь божества. Если оно не будет строить козни, я тоже не буду его трогать.

— Вефиделия, вы не равны, — прозвучало на тон строже. — Оно высшее создание.

— Вот пусть и ведёт себя как высшее создание, а не как мелкий пройдоха, который бежит, поджав хвост, едва его застукают за нечестной игрой.

Давенай покачал головой.

— Настоящий правитель сдержан в проявлении своих мыслей и чувств. Иногда врага можно презирать, иногда он может быть достоин восхищения, как и друг, брат или чужак. Не стоит выкладывать ему всё сразу. Всегда оставляй себе место для манёвра.

Вефиделия ничего не сказала и задумалась. Её молчаливое размышление послужило лучшим ответом хранителю традиций.

— Знание — тоже сила, а порой и смертельное оружие. Ходи на встречи с вельдиром. Даже если божество попытается запутать тебя через него, ты отточишь навыки, научишься разбираться во лжи и правде.

— Хорошо, Давенай. Я буду слушать рассказы вельдира, — озвучила своё решение Вефа. — Вельд принимает божество как комара, которого не прихлопнуть, раз он живое существо. Он просто есть. Чтобы выжить, ему нужно попить крови. С Вельда не убудет иногда дать себя укусить. В то же время комар не станет слишком назойливым, чтобы самому не попасть под горячую руку.

Давенай проследил за быстрым насмешливым взглядом Вефиделии, посланным из-под опущенных ресниц в сторону помрачневшего неба.

— Ты умная девочка, Вефиделия. — Хранитель поднялся с тёплого камня. — Пойдём.

— Я побуду здесь ещё немного, — Вефа гордо распрямилась и погладила ребристый бок скальника, на котором недавно сидел её наставник.

Давенай поклонился и оставил маленькую веледи на краю обрыва. Он медленно шёл к Вельдому, не оглядываясь. Каждый раз беседы с Вефиделией оставляли ощущение, что они оба одинаково чему-то научили друг друга.

Велорд постоянно лично объезжал границы Вельда. Иногда, не предупреждая о своих визитах, под видом путника с двумя надёжными воинами, следуя неприметными тропами и ночуя в маленьких деревушках, он наблюдал, слушал и становился свидетелем, а порой и участником происходящих в его землях событий.

Горный Орд снисходительно посматривал на общие с ним равнинные границы Вельда, неохотно признавая превосходство соседа благодаря его неукротимым скалам, которые противостояли морским волнам. Чуждая горцам водная стихия вселяла неозвучиваемый страх и сдерживала соперничество за главенство территории.