— Хорошо, что ты помнишь и, надеюсь, следуешь моему наказу, — велорд присел, вглядываясь в зазор между растениями. — Теперь показывай, что ты там нашла.

Вефа радостно метнулась обратно в заросли. Велифимир раздвинул ветки и последовал за дочерью.

— Смотри, какое чудное местечко, — она обвела рукой маленькую пещеру, которую совершенно не было видно с дороги и поля. — Попробуй сесть сюда, — указала на небольшое каменное возвышение внутри.

Велифимир присел и очутился как будто в глубоком кресле, не стесняющем его внушительную фигуру. Вефиделия поднырнула под отцовскую руку, и он обнял хрупкие плечики.

— Укрыться, отдохнуть, и понаблюдать за путниками, — оценил он её находку. — Запоминай такие тайники.

Она улыбнулась, положила голову на надёжное плечо, довольная, что отец не рассердился.

Вефиделия открыла глаза, ощущая объятие, ускользающее вместе со словами «Будь осторожнее и прислушивайся к Вельду».

— Буду, папа, — прошептала одними губами, старательно не добавив, что прислушиваться к Вельду с его благоволением к чужаку становилось тяжелее с каждым мгновением, и выбралась из грота.

Судя по насыщенно жёлтому солнцу, зависшему высоко в небе, полдень уже наступил. Её охрана переминалась с ноги на ногу, поглядывая в сторону белого дыма с долетающими оттуда запахами жареного мяса. Вефиделия предпочла бы подняться и ещё немного прогуляться по пологому склону, но даже её аппетит пробудился. Альпир, единственный, кто невозмутимо стоял спиной к стоянке Орда, тоже не успел стереть облегчение во взгляде при появлении веледи.

Когда Вефиделия вышла из своего временного укрытия, от края лагеря отделилась группа из нескольких человек. Они тащили большой свёрток и подносы с едой, хлебом, водой и вином.

— Господин Никкорд просил передать, что почтёт за честь, если вы присоединитесь к нему во время трапезы, — совсем юный мальчик, нервно сминая сложенную ткань, глубоко поклонился Вефиделии. ­— Если же вы предпочитаете отобедать у холма, то… — он сбился под пронзительным взглядом невероятно красивой девушки, которую жаждал и не решался рассмотреть, оказавшись так близко. — Вот... — Юноша неловко махнул в сторону своих товарищей, нагруженных снедью и приборами.

— Благодарю, — она сдержала улыбку, вызванную откровенным смущением молодого посланца.

Никкорд никогда не тушевался перед ней. Она видела, что внешне привлекательна для него, но он ни разу ей не польстил, либо напрямую заявляя о своём интересе, либо обращаясь с ней как с обычной женщиной, отметая прочь границы её титула и принятые правила поведения. Чаще именно она испытывала неловкость из-за его изучающего внимания.

— Накрывайте здесь, раз уж проделали такой путь со столь щедрым угощением, — сказала резче, потому что испытала досаду за сравнение кого бы то ни было с военачальником Орда.

Пригубив вина и степенно прожевав сочный ломтик мяса, Вефиделия освободила воинов от соблюдения вынужденных в её обществе и инородных в полевых условиях церемоний.

— Обедайте. — Веледи пресекла попытку стражей поняться и указала на холм. — Я поднимусь на вершину.

Неровности склона создавали причудливую кривую из природных ступеней, помогая легко забираться наверх. Близнецы не отличались высотой, но и с них открывался широкий обзор на поле и лес вдалеке, другие взгорья, обрамляющие равнинные луга.

Любимая неоднородность Вельда отразилась непроизвольной улыбкой на лице Вефиделии. Она расслабила полы плаща и просто дышала, легко и свободно. Повсюду, куда доставал взгляд, царило умиротворение, которое веледи должна сохранить во что бы то ни стало. Она обязательно найдёт способ свести личные счёты и не подвергнуть Вельд разорению и боли. Вефа присела и порывисто погладила каменную голову, просвечивающую между редкими пучками травы, узнавая отдающиеся в её ладонь шаги того, кто приближался к ней на удивление лёгкой поступью.

— Тебе идёт улыбаться, — прозвучало сверху.

Вефиделия сжала губы и поднялась, надеясь, что плащ скрыл её вздрагивание от наблюдательности вездесущего Никкорда. Она бегло оглянулась на него. Даже если он пришёл не один, его напарники явно остались у походного стола внизу.

Никкорд встал по левую руку от неё, заткнув большие пальцы за пояс и глядя на горизонт. Обветренный загорелый профиль казался вырезанным по чётким линиям. Невидимая отсюда рана не нарушала симметрию лица, и Вефиделия поразилась, какими выразительными чертами был одарён господин из Орда: чёрная подвижная бровь, чистый ярко-синий цвет глаз, прямой нос с небольшим уплотнением в верхней части, говорившим о том, что он был сломан, резная верхняя губа под тёмными усами, густая и чуть больше отросшая, но всё же аккуратная борода. Вефа стремительно перевела взгляд на Вельд, который притих после её возобновлённой ласки, и больно сцепила руки в замок, вонзая ногти в кожу и прогоняя наваждение, с подобным которому на неё саму пялились окружающие мужчины.

— Гонец с вестью о смерти орлорда отправлен в Орд, — спокойно сообщил Никкорд, не заметив пристальных рассматриваний Вефиделии. — Мой брат примет правление.

Она расцепила руки и снова взглянула на него, натолкнувшись на прямой взгляд. Чуть насмешливый, или так казалось из-за обездвижившего вторую бровь пореза?

— Орлорд передал перстень повелителя тебе, — напомнила, слегка прищурившись.

— Это не перстень повелителя. — Никкорд достал кольцо и подал Вефиделии.

Она взяла его двумя пальцами, старательно не касаясь мужской руки. Массивное, со сложным переплетённым узором на ободке, с крупным, не особо обработанным камнем, отливающим синью и бирюзой. Грубоватое, но подходящее и для женщины.

— Фамильное кольцо, которое останется в нашем роду, даже если мы потеряем власть в Орде, — продолжил Никкорд, следя за участившимися голубоватыми всполохами на гранях драгоценного камня и золотистыми росчерками по ветвям основания, отзывчиво заигравшими в изящных длинных пальцах веледи. — Его редко надевают. Скорее для посторонних, принимая их на своей территории, или по большим семейным праздникам. Орд наследуется сыновьями по старшинству. Символом власти служит кулон в форме ключа, который надевают на шею объявленного правителя. Перстень может храниться у женщины, кулон же передаётся только по мужской линии.

— Бедные твои многочисленные племянницы, — произнесла Вефиделия, рассматривая необычное украшение. — Вероятно, среди них есть достойные наследницы, вынужденные смириться со своей незавидной участью, им в лучшем случае может выпасть честь хранить родовую реликвию.

— Тебя вдруг заинтересовали дела Орда? — спросил Никкорд, протягивая раскрытую ладонь.

— Нет. — Вефиделия вернула ему перстень. — Просто не представляю, какой медузой должна быть мать твоего сына, чтобы настолько разбавить в нём хорошую кровь.

Никкорд открыл было рот, но тут же его прикрыл и улыбнулся.

— Я сказала что-то смешное? — нахмурилась Вефа.

— Ты сделала мне комплимент. — Улыбка Никкорда стала шире, блеснули ровные зубы. — Приятное разнообразие в череде из «труса», «захватчика» и «насильника».

Она сверкнула глазами, и он усмехнулся в голос.

— Добавь своё любимое. Мне нравится, как оно звучит в твоих устах.

— Прок… — начав говорить вместе с мужчиной, Вефиделия осеклась, метнула молнии в его сторону и отвернулась.

Вефиделия сказала то, что думала на самом деле. Она никогда не лгала, даже если правда оборачивалась для неё наказанием или неприятностями. С детства Вефа привыкла отвечать за свои слова. Только сейчас она говорила о Палорде, как-то само собой выделив преимущество его отца и испытывая странную злость на неизвестную ей женщину, которая родила общего c Никкордом ребёнка. Сетовала на себя и испытывала смятение от того, как мужчина извернул её слова и к тому же открыто радовался такому повороту.