Вефа развернулась, щедро пролив треть сосуда на ступени, и снова спустилась. Зашла в главный зал и издалека уставилась в окно. Никкорд стоял к ней спиной застывшей фигурой и, как всегда, с непокрытой головой. Перед ним торопливо выстраивались воины Орда, в полном снаряжении и боевой готовности. Когда он провёл рукой по волосам, Вефиделия резко отвела в сторону взгляд, которым непроизвольно начала прожигать затылок мужчины.

Она вышла из комнаты. По диагонали пересекла коридор, встретившись с двумя мальчишками, тащившими по большой охапке дров и по-детски непосредственно округлившими глаза при её появлении.

— Госпожа… — поклонился один из них.

— Веледи! — перекрыл его ошибочное обращение мальчик, что внешне казался постарше, и тоже склонил голову.

Вефиделия одарила их настоящим поклоном и толкнула дверь библиотеки. Ей показалось, что её окликнула Ялга, но она не стала оборачиваться.

Тишина заставленных книгами полок окутала с головы до ног. Рассеянный свет проникал толстыми лучами через решётчатые оконные своды и ложился желтоватыми пятнами на большой стол и соседние кресла. Замершее сердце беспокойно застучало в груди, впитывая осязаемое здесь присутствие Велифимира. Вефиделия прикрыла глаза, позволяя себе на мгновение обмануться. Затем в недоумении посмотрела на кубок в своих руках, о котором успела забыть. Медленными глотками осушила его до дна. Поставила на ближайшую полку и покинула укрытие согревающих воспоминаний.

Ноги сами несли девушку к одной из башен Вельдома. По пути она забрала у удивлённой служанки стопку чистого белья. Посторонилась, пропуская выносивших лохани с мутной бурой водой слуг, которые попытались вжаться в стену и уступить дорогу веледи.

— Что ты мечешься, как раненый зверь? — Ялга выросла перед Вефиделией и преградила ей вход в обычно пустующее нижнее помещение Западной башни, откуда раздавались стоны покалеченных, крики умирающих и горячечное бормотание тех, кто продолжал цепляться за мир живых.

— Держи свежие простыни, — ответила Вефиделия, вмиг успокоившись. — Дай пройти.

Знахарка внимательно всматривалась в ставшие незнакомо прозрачными глаза Вефы.

— Лучше выйди на тайную тропу под стенами замка, — прошептала Ялга, подхватывая свёрнутое белое полотно, — раз идти на выступ в открытую пока опасно.

Вефиделия протиснулась мимо Ялги, чтобы тут же услышать «веледи» от тех, кто находился в сознании.

— Я помогу с перевязкой, — она задержалась и совсем тихо добавила, будто говорила себе самой, а не обеспокоенной её состоянием женщине рядом: — Вельд подождёт. С ним я поговорю позже.

Вефиделия обходила расставленные повсюду низкие лежанки. Касалась щёк или плеч раненых, грустно и одновременно ласково улыбалась одними губами, глядя в открытые глаза тех, кто пребывал в сознании, и в них загоралась надежда. Её подданные верили в неё и её силу, запечатывали затронутое пальцами велшбы место, сохраняя разделённое тепло. Издревле так повелось, что они не могли сами дотронуться до веледи, но жаждали её целительного прикосновения.

Вефа склонилась над уткнувшимся лбом в тюфяк юношей. Протянула руку, чтобы сдвинуть влажные от испарины волосы, и замерла на полпути. Сам воздух вокруг затаился на мгновение.

— Он спас моего малолетнего сына, закрыв его собой и призывая своих товарищей остановиться, — послышалось сзади.

Вефиделия выпрямилась и перевела потемневший взор на стража, который лежал на спине и неотрывно глядел в потолок. Его правая рука стала короче наполовину. Сочившаяся кровь пропитывала повязку. Её срочно требовалось сменить.

— Он принял удар на себя. Лекарь зашил его бок и бедро. Скорее всего, малый уже не жилец. Но я не мог поступить иначе.

Вефа придвинула низкий табурет к говорившему и начала разматывать набухшие лоскуты.

— Не стоит, — мужчина дёрнул обрубком, и капельки пота стекли по его виску.

Вефиделия осторожно обхватила культю с налипшей тканью. Вспышка яркого свечения — словно неожиданный солнечный луч упрямо пробил тёмную тучу, — и зрачки воина расширились.

— Больше не будет кровить. — Вефа опустила ресницы, быстро спрятала руки в складках подола и поднялась.

— Веледи, — страж нашёл её взгляд, — я готов понести наказание за самоуправство.

Голубые глаза вновь приобрели глубокую прозрачность, погасив недавнее сияние.

— Ты одинаково владеешь мечом левой рукой?

Воин утвердительно кивнул.

— Как только тебе станет лучше, будь готов отправиться к моему дяде, — беззвучно произнесла Вефиделия и, не дожидаясь ответа, покинула Западную башню.

Вефа поднялась на стену замка. Стражи Орда отводили глаза от её покрытой тонкой шалью головы, памятуя недавнюю сцену с волосами. Она бросила мимолётный взгляд в сторону северной дороги, по-прежнему безлюдной, и прошла вправо по направлению к Восточной башне.

Во дворе шло упорядоченное движение. Весь налёт неприкаянности сдуло с каждого ордовца без исключения. Одни с хмурыми лицами вычищали конюшни, не разделяя их на часть Вельда или ту, которую бесцеремонно заняли сами. Два безусых парня стирали одежду, и куча грязных тряпок превращалась в отжатые скрученные жгуты, которые по мере прибавления уносил под навес третий юнец. В дальнем углу устроили учебные поединки, в которых участвовал Югорд, кажется, так называли здоровяка, который часто находился рядом с Никкордом.

Самого военачальника нигде не было видно. Вефа резко отвернулась в противоположную сторону, осознав, что выискивает среди мелькающих внизу людей непослушные чёрные волосы. И чуть не споткнулась, уткнувшись как раз в них взглядом. Небольшой отряд во главе с Никкордом удалялся к лесу. За плечами немногочисленных всадников виднелись колчаны со стрелами. Во дворе в дружественной схватке звенели клинки. Лучники же выдвинулись пострелять по настоящим мишеням.

Страж Вельда, следовавший за повелительницей на некотором расстоянии, как того требовали правила, приблизился и пояснил:

— Они выехали совсем недавно, веледи. Видимо, на охоту.

— Похоже, ты прав, — ответила Вефиделия, наблюдая, как воины Орда скрываются в гуще деревьев.

Никкорд задумчиво направил коня к опушке. Скачка, движение и охота пошли всем на пользу. Вместо тяжёлого молчания позади слышался грубоватый мужской смех и издевательские шутки друг над другом. Велись непродолжительные споры о том, к чьему седлу крепить подстреленную дичь, а кому выпадет сомнительная честь везти тушу молодой косули.

Выбравшись из леса, Никкорд огляделся и сделал знак своим людям задержаться в щедрой тени густых ветвей, а сам в одиночку рванул с места к исполинским валунам, естественной изгородью выстроившимся на самом краю обрыва. Животное, почуяв свободу, всё быстрее и быстрее самостоятельно перебирало длинными ногами. Ветер сдувал назад волосы, открывая безбрежный простор над каменными макушками. Кор спрыгнул с лошади, оставив её щипать богатую луговую траву. Присмотрел относительно небольшой камень, который послужил своеобразной подставкой, чтобы забраться выше.

Сначала Никкорд повернулся в сторону Вельдома. Отсюда замок выглядел иначе. Он действительно напоминал продолжение скалы и был похож на трёхзубчатую корону с массивным основанием и жемчужной вставкой посередине. Резная терраса с белоснежными венцами окольцовывала внешнюю стену, невидимую с суши, открытую навстречу стихии и в то же время защищаемую ею. При подъезде к воротам замка его башни казались одинаковыми по величине и форме. С нового ракурса вдруг становилось понятно, насколько они разные: тяжеловесная на севере, острая на западе и удлинённая на востоке. «Высокая башня для высокой хозяйки», — промелькнуло сравнение, и Никкорд осторожно занял более устойчивое положение на округлом скальнике, который, на удивление, будто бы сам подсказывал, какая выемка будет надёжнее. Мужчина полностью обратился лицом к морской глади. Никогда раньше он не видел таких высоких девушек и такого синего моря.