Сюин недобро ухмыльнулась, бросая взгляд на север, где над долиной и хвойными рощами гордо вознеслись к небу заснеженные хребты древних гор Фуню. Где-то там, у их подножия, смиренно лежит небольшой человеческий город, возглавляемый отцом Шучэн — гуном Дицю, Ся Чжунканом.

Вспомнив о смертной, сяньли нахмурилась. Сколько ещё ждать вестей?

Лисья разведка в чём-то права. Она жалела хрупкую барышню, пришедшую на выручку в поместье Се. Много ли может сделать девочка, едва переступившая черту совершеннолетия? Заклинатель, возведший защитный барьер, сильнее и опытнее.

С такой неприятной мыслью Сюин осторожно пошла по узкой тропинке, петляющей среди кровавого моря цветочных головок. Пару раз острые завитки соцветий коснулись её одежды, оставив на хлопковой ткани небольшие порезы.

Паучьи лилии щедро наполняла демоническая энергия, питающая их корни и заставляющая охранять эти места подобно своре верных хозяину псов. Они не были злом, но преданно служили всем своим ничтожным естеством грозному главе Павильона Кушуй.

— Ли Чжэньшань, Ли Чжэньшань… а ты весьма изобретательный демон! — произнеся это, Сюин едва не прикусила язык.

Внезапно расступившиеся лилии открыли внушительную по размерам поляну, абсолютно чистую от кроваво-красных соцветий, на которой спиной к ней стоял лучник.

Иллюзия?

Сюин моргнула, прогоняя наваждение, но лучник все равно остался на месте. Скорее, иллюзией здесь служили сами паучьи лилии, маскирующие от посторонних такое обширное стрельбище.

Причём со стрелком сяньли была хорошо знакома. Даже со спины она легко опознала в нём единственного сына главы Павильона Кушуй и Союза демонических кланов — Ли Пэйши.

Юноша стоял, обратившись боком к мишени, для удобства согнув ноги в коленях. При этом его тело казалось неподвижным, а плечи, локти и поясница сконцентрировали силу в одной точке.

Сюин сделала несколько шагов вперёд, выбираясь на свободную от лилий местность. Теперь она видела и профиль Пэйши. Полудемон смотрел на свою левую руку, не позволяя глазам «жить» в мишени. Так делали опытные стрелки, чтобы сохранить положение относительно цели.

Натянутая до упора тетива, казалось, звенела от напряжения. Миг – и стрела, длиной в девять с половиной ба, с едва уловимым шелестом понеслась к мишени. Пробив её точно по центру, она не утратила силы, «нанизав» ещё две, стоящие друг за другом и, наконец, увязла в третьей, напоследок гордо качнув белым оперением.

[1 ба — примерно 10 см, согласно трактату «Способы стрельбы из лука Чжэннаня»]

Сюин собралась подойти ближе, когда Пэйши, не оборачиваясь, невежливо рыкнул вместо приветствия:

— Убирайся прочь.

— Вай… какой грубый! — не вытерпела Сюин. — Но все равно спрошу: ты точно хотел прогнать эту сяньли или в моём лице гонишь собственные обиды?

Ответом стал острый взгляд «тигриных» глаз, небрежно брошенный через плечо.

— Заноза в ягодицах… — рассмеялась сяньли, хлопнув себя по бедру. — Угадала! Великий сын не менее великого демона плачет в уголке, словно маленькая девочка…

— Сюин!

Когда этот неженка успел наложить стрелу на тетиву? Острие наконечника смотрело ей прямо в лицо.

— Убить союзника хочешь? Пф… — сяньли дернула плечом. — Смешно!

— Зачем пришла, Сюин? — Пэйши опустил лук, но взгляд его так и не стал более приветливым.

— Да вот любовалась вашими паучьими лилиями и случайно сюда попала, а ты сразу рассердился на старую подругу.

— Дело не в тебе… — угрюмо отозвался Пэйши, не глядя выпустив стрелу по мишени — та ушла точно в цель. — А в соплячке…

— В Шучэн? — ответ по-настоящему ошеломил сяньли, она подошла ближе и на всякий случай принюхалась — не пил ли «заноза в ягодицах» вино?

— Мм…

— Что могла сделать полудемону та маленькая смертная, если он прячется теперь среди иллюзий и паучьих лилий?

— Кто прячется? — с угрозой переспросил Пэйши.

— Разве не сказано мудрецами: благородный муж не помнит старых обид? — Сюин миролюбиво улыбнулась. — Поведай мне лучше, что натворила Шучэн и я её хорошенько отругаю, а ты, наконец, поступишь, как благородный муж — обо всём забудешь.

— Медовые уста, сладкие речи… — Пэйши вынул из колчана новую стрелу. — Сможешь заставить её не быть моей сестрой?

— Кхе… кхе…

— Видишь? Не можешь. Тогда зачем даёшь пустые обещания?

Отвернувшись от неё, Пэйши принялся расстреливать ни в чём не виноватые мишени с такой скоростью, что Сюин решила потихоньку убраться отсюда, пока полудемон не стал изливать гнев на её прохудившуюся за долгую жизнь кошачью шкурку.

Лучше заняться поисками Шучэн. Это куда безопаснее.

Интересно, что у них там опять случилось, если Пэйши вдруг заговорил, как человек, страдающий от жёлтой лихорадки?

Дочь гуна Дицю нашлась быстро. Смертная сидела у опоры горбатого мостика, перекинутого через рукотворный пруд, и отчаянно грызла ноготь на руке. Не спросив разрешения, Сюин уселась рядом. Шучэн даже бровью не повела.

— Эй… — сяньли провела у той перед лицом рукой. — Эй! Слышишь меня?

Барышня Ся не ответила и тогда сяньли не вытерпела — обняла её, притянув к себе и принялась растирать посиневшие от холода ладошки. Только после этого Шучэн подняла на неё полные удивления глаза.

— Спишь с открытыми глазами? Вся синяя уже… — пожурила смертную сяньли. — А я ведь должна тебе за спасение жизни. Поэтому не позволю замерзнуть у этого моста. Вставай. Ну, же!

Кое-как принудив Шучэн подняться с мокрой земли, Сюин отряхнула на ней испачкавшееся платье и спросила:

— Где тебя поселили?

— Там, — барышня Ся указала взглядом на мокнущую под мелким дождём хижину у воды.

— Хорошо. Давай тогда вернёмся.

Добравшись до хижины, Сюин смерила презрительным взглядом стоящих под крышей стражей. Куда они смотрели? Упустили, ведь, девчонку! Высшие демоны дружно отвели глаза.

«Хм… интересно… Выходит, они её преднамеренно выпустили на улицу? Уж, не Пэйши ли распорядился оказать такую услугу?»

Мысленно обругав сына главы Ли всякими нехорошими словами, Сюин ввела вконец ослабевшую Шучэн внутрь и принялась вытирать ей волосы первым, подвернувшимся под руку куском хлопковой ткани. Им оказалось покрывало для кровати.

— Надо бы и платье сменить… Но здесь нет чистого, — посетовала Сюин. — Давай я одеялом тебя укутаю — хорошо?

Завернув смертную в одеяло, словно личинку шелкопряда в кокон, сяньли налила в пиалу греющийся на жаровне травяной чай и поднесла Шучэн.

— Пей.

Барышня Ся послушно сделала несколько глотков и посмотрела на сяньли.

— Горько…

— Горько? Да ты, кажется, не ребёнок уже, — Сюин растерянно поискала глазами закуски, но на столе не оказалось ничего подходящего.

Её взгляд зацепился за глубокую трещину в полированной доске. «Рана», изуродовавшая идеальное «тело» столешницы, выглядела свежей.

— Кто это сделал? — спросила она и в глазах Шучэн отразилось мимолётное презрение. — Неужели грубиян Пэйши? Вот получит от своей матушки дисциплинарной плетью!

— Госпожа Фэнчу видела.

Это были первые слова Шучэн, сказанные после того, как они встретились в поместье семьи Ли. Сюин с облечением выдохнула. Если девочка заговорила, значит, и правду можно узнать.

— На что Пэйши рассердился?

Шучэн молча допила чай и вернула сяньли пиалу.

— Кхм… Ещё?

Барышня Ся лишь покачала головой.

— И зачем я спрашиваю? Горькое же…

Сюин в задумчивости прошлась перед кроватью, не зная, как вынудить Шучэн на откровенность. Вздохнула и поправила на той одеяло.

— Согрелась?

— Угу…

— Ну... я попрощаюсь первой, — Сюин сделала вид, что собирается уходить и тогда Шучэн вцепилась ей в руку.

— Не уходи!

— Но… будет невежливо оставаться здесь без приглашения хозяев. Меня поселили в гостевом доме. Если хочешь, приходи на ужин.

Пальцы Шучэн ещё крепче сжали руку. Сюин поморщилась. В хрупком теле смертной неожиданно оказалось столько силы! Раньше она не замечала этого.