И вообще, стоит ли гордиться родством с таким ваном, как Ся Тайкан? Мерзкий развратник и тиран почти задушил в своём кулаке всех, мыслящих свободно в этом несчастном государстве. От одной мысли о нём Чжэньшаню хотелось плеваться кровью.

Но здесь интереснее другое — как племянница ваня Ся смогла навредить демонам? Если бы такое умели делать заклинатели, они бы уже давно атаковали низших демонов.

— Но мне доложили, ты навредила моим стражам — не так ли? Поэтому полагаю, наше гостеприимство соответствует твоему поведению, Ся Шучэн.

— Я не… — пленница затихла на полуслове, а взгляд её отразил испуг.

— Ты не хотела вредить?

Та молча кивнула.

— Хм… И как же нам быть? — Чжэньшань хитро взглянул на притихшую деву. — Мои стражи недовольны. Нет… Они в ярости! Давай поступим так. Ты расскажешь мне, как сделала это, а я вместо тебя утолю гнев стражей — хорошо?

— Я… я ничего не делала!

— Неужели?

Чжэньшань хотел добавить, что барышня Шучэн настолько же красива, насколько лживы её уста. Однако глаза супруги молили о пощаде — Янь Сицзяо, его ненаглядная Фэнчу, теребила край платья и смотрела так жалобно, что хотелось её обнять.

— Я испугалась… — неуверенно добавила пленница. — Со мной такое случалось и раньше. Матушка очень ругала потом…

Раньше случалось? Чжэньшань протянул ладонь, едва не коснувшись лба вздрогнувшей от неожиданности Шучэн.

«Что же такое спрятано в тебе?» — подумалось ему, когда руки вдруг коснулось ответное эхо, заставившее убрать ладонь от лица пленницы и отступить от неё на два шага.

Духовное чувство никогда не лгало. Ци, текущая по чужим меридианам носила демонический отпечаток! Слабый, словно засыпанный песком родник, он всё равно явственно проступал в ауре Шучэн. Обмануться на её счет мог кто угодно, но только не он, глава Союза демонических кланов.

В крови этой запуганной девочки из мира смертных текла сила высшего демона.

— Как зовут твою мать? — тихо спросил он.

Краем глаза Чжэньшань видел, как болезненно вздрогнула Янь Сицзяо. Верная супруга своим женским сердцем узнала правду раньше него самого! Однако сейчас не до чувств Фэнчу. Главное — услышать искренний ответ, подтверждающий догадку.

Чжэньшань, не отрывая взгляда, пристально всматривался в расширившиеся зрачки Шучэн. Бледная от напряжения девочка, не моргая смотрела в его глаза. И в тёмной радужке чужих глаз, как в зеркале виднелось отражение его лица.

— Се Цяньяо… — прошептала она.

Он знал, что услышит именно это. Но всё равно попятился — на глазах у опечаленной Фэнчу и ошеломлённых стражей сделал несколько позорных шагов назад, пока не упёрся в стол.

Кара судьбы настигла его… Смешно! Запрокинув голову к потолку, Чжэньшань рассмеялся.

— Дорогой, что с тобой? — Фэнчу бросилась к нему и, схватив за руку, встревоженно дёрнула, привлекая к себе внимание.

Чжэньшань перестал смеяться так же неожиданно, как начал. Угрюмо взглянув на сжавшуюся пленницу, он распорядился:

— Верните её в хижину у озера. Передайте всем — эта барышня больше не пленница Павильона Кушуй. Она наша гостья. Берегите её, как меня. И заботьтесь о ней, как о себе.

— Да, повелитель!

Его стражи не привыкли задавать лишние вопросы. Они увели Ся Шучэн, как было приказано, оставив Чжэньшаня наедине с женой.

— Спрашивай…

— Она… — слова давались Фэнчу с трудом. — Она твоя дочь?

— Да.

Янь Сицзяо положила голову ему на грудь и тихонько вздохнула.

— Прости, дорогая. Я снова ранил тебя. Как и в прошлый раз…

Тонкие пальцы супруги легли на его губы, не позволяя говорить.

— Мы столько лет вместе, но ты до сих пор не знаешь моего сердца? — произнесла Фэнчу с укором. — Помнишь, что поступил так из-за меня и наследия моей семьи, но всё равно просишь прощения?! — она несмело заглянула Чжэньшаню в лицо. — Я была тогда молодой и очень глупой. Винила тебя, требовала бесконечно просить прощения… но, это время уже прошло. Я больше не стану винить тебя, Ли Чжэньшань! Ты слышишь? Больше никогда не проси прощения!

— Слышу… — он привлёк супругу к себе и нежно поцеловал в лоб.

— Бедная девочка… Должно быть, Цяньяо никогда не любила её? — заметила Фэнчу и Чжэньшань поразился скрытой боли, звучащей в женском голосе.

Он, на самом деле, не до конца исследовал сердце Фэнчу! Маленький феникс щедро одарён милосердием — редким среди людей даром прощения и сопереживания чужим горестям.

— Не отрекайся от Шучэн только из-за того, что её родила та жестокая женщина — хорошо?

Просьба супруги вконец растрогала его. Крепко обняв Янь Сицзяо, Чжэньшань усеял всё её лицо и шею поцелуями.

— Подожди, дорогой… — робко произнесла та. — Ты не ответил!

— А ты не знаешь ответа?

— Нет! — с упрямством юной, очень наивной девы ответила Фэнчу.

— Лгунья… — Чжэньшань подхватил супругу на руки и понёс за деревянную перегородку, обтянутую вышитым шёлком.

Здесь стояла кровать, на которой он отдыхал, работая в кабине. Увидев её, Фэнчу встрепенулась всем телом, словно пойманная рыбка и смущенно прошептала:

— Разгар дня… а ты вытворяешь такое…

— Предлагаешь мне взлететь над облаками и потушить солнце? — он опустил супругу на кровать и ничуть не смущаясь накрыл собственным телом. — А о Шучэн не переживай. Для высшего демона нет ничего ценнее в Трёх мирах, чем собственная кровь. Эта девочка такая же наследница семьи Ли, как и Пэйши. Я не буду делить своих детей только потому, что мать одного из них следует сжечь живьём и рассеять пепел по ветру вместе со всем её лицемерным кланом.

— Поклянись.

— Клянусь этим вечным небом, землёй и престолом Трёх Чистых.

Янь Сицзяо улыбнулась и потянулась к нему, игриво подставляя чуть приоткрытый бутон нежно-розовых губ. Ли Чжэньшань страстно ответил на поцелуй. От столь щедрого предложения не отказываются. И плевать на солнце, где-то там над облаками стоящее в зените! Пусть правила соблюдают смертные. Это для них они написаны такими же скучными людьми.

***

— Барышня была скромной и не назвала себя, — госпожа Фэнчу выглядела немного смущённой. — Мне очень жаль! Мы плохо встретили молодую госпожу семьи Ся.

— О чем же тут жалеть? — Шучэн улыбнулась в ответ, и эта улыбка далась ей с большим трудом. — Самая нелепая вещь в мире — церемонии.

На вчерашний разговор с главой Павильона Кушуй она истратила последние силы. И теперь слабое тело окончательно подвело хозяйку — Шучэн знобило, но уже не от внутреннего холода, а от накатывающего волнами жара. Там, где по словам матушки, находился нижний даньтянь словно разложили невещественный костёр, выжигающий духовные меридианы.

— Следовало бы провести чайную церемонию для такой гостьи, — госпожа Фэнчу разлила травяной чай, — но мои навыки весьма скромны.

Шучэн приняла чашку и вежливо сделала один маленький глоток. Чай пах дикоросами — пряный аромат казался резковатым, а вкус отдавал небольшой горечью.

Лекарство?

За свою недолгую жизнь она испробовала множество отваров и настоек. Второй дядя и матушка, не жалея сил, составляли новые рецепты и всё время рассуждали о её скором выздоровлении. Так что, даже полусонной Шучэн могла бы с уверенностью отличить обычный чай от одного из напитков, созданных целителем.

Предложенное госпожой Фэнчу не было невинной данью гостеприимству!

Она поставила чашку на столик и посмотрела в глаза супруги главы Павильона Кушуй.

— Горько? — встрепенулась та, протягивая Шучэн вяленые абрикосы.

— Горько… — кивнула Шучэн. — Госпожа Фэнчу, что в этом чае?

— Заметила? — мягкая улыбка озарила лицо госпожи Янь Сицзяо. — Не бойся, девочка! Все дикие травы, использованные мною, укрепляют жизненные силы. В этом чае также есть тысячелетний женьшень.

Теперь Шучэн чувствовала себя обязанной, ведь ради неё было потрачено одно из ценнейших для любого целителя растений. И не похоже, что эта маленькая женщина лгала. Она взяла из предложенной коробочки абрикос и положила его в рот. Вяленый плод тоже отдавал горечью.