Маленькая ладонь опустилась ему на грудь, словно дочь гуна Дицю пыталась добраться до самого сердца.

— Какое бесстыдство! — тут же осудила её женщина, стоящая ближе остальных. — Вы только посмотрите!

— Средь бела дня касается мужчины, — подхватила бойкая с виду старушка, — никакого стыда! У какой порядочной матери могла вырасти настолько бесстыдная дочь?

Голоса, раздающиеся из толпы, Фан Синюня волновали мало. Хотелось услышать главное — почему Шучэн испугалась людей своего же дяди?

— По какой причине они преследуют тебя? — настойчиво повторил он.

— Я… отпустила пленницу…

Фан Синюнь бросил взгляд через плечо — ученики клана Снежной горы уверенно пробиралась через толпу, расталкивая людей. Неужели, догадка верна, и демоны на самом деле напали на поместье Се, вырвавшись из внутренней темницы?

— Что здесь происходит? — спокойный голос наставницы прозвучал совсем рядом, заставив людей попятиться ничуть не хуже оголённых мечей учеников клана Снежной горы.

— Шифу… я объясню тебе позже. Просто поддержи меня! — в просьбу Фан Синюнь вложил всё, доступное ему убеждение.

Наставница, хотя и не перестала выглядеть озабоченной, больше не стала задавать неудобные вопросы — молча скрестив руки на груди, прижала к себе меч и с интересом принялась наблюдать за происходящим под лиственницей.

— Признай меня наставником, — обратился Фан Синюнь к вконец растерявшейся Шучэн.

— А..? — та глупо хлопнула длинными ресницами, слипшимися от противной мороси, что без устали сыпалась с неба на головы собравшихся здесь людей.

— Назови меня наставником, живо!

Шучэн округлила глаза, но послушно отбила три поклона, заменив традиционные земные не очень глубокими поясными.

— Эта ученица приветствует шифу.

— Вот мы и нашли тебя, младшая госпожа! — обрадовано воскликнул один из учеников клана Снежной горы, наконец пробравшийся через толпу.

Заметив подле племянницы главы представителей чужого клана, он сурово свел брови на переносице и добавил:

— Прошу Небесный клан не вмешиваться в дела поместья Се.

Услышав его, Шучэн попятилась, и по неосторожности налетела спиной на шершавый ствол лиственницы — удар получился достаточно сильным. Фан Синюнь мысленно пожалел глупого «оленёнка» и медленно повернулся лицом к прибывшим.

— Ошибаешься, Небесный клан имеет все права, чтобы вмешаться.

Ученик клана Снежной горы даже не взглянул в его сторону — протянув руку, он поманил Шучэн пальцем:

— Ну же, младшая госпожа, смелее. Мне приказано доставить тебя в поместье Се.

— У тебя нет права забирать ученицу Небесного клана без моего ведома.

Теперь ученик соизволил обратить внимание на Фан Синюня. И не просто обратить, а рассмеяться в лицо.

— Кто здесь ученица Небесного клана? — спросил один из его спутников. — Я вижу дочь главы Се.

— Разве родство с главой Се мешает ей быть моей ученицей? — холодно поинтересовался Фан Синюнь, опуская руку на меч. — Если она не захочет идти с вами, никто не вправе заставлять.

— Младшая госпожа, о чём толкует этот человек? — поинтересовался говоривший первым ученик. — Прошу тебя, иди с нами!

— Я не пойду с вами, — твердый голос Шучэн заставил ученика пораженно умолкнуть.

— Ты слышал? — Фан Синюнь уверенно прикрыл Шучэн собой, чем привёл учеников клана Снежной горы в ещё большее недоумение.

— Но, младшая госпожа, глава Се и твоя матушка приказали вернуться.

— Неужели она ответила вам шепотом? — усмехнулся Фан Синюнь. — Ся Шучэн останется здесь. Но если кто-то из вас не согласен с её решением, он может оспорить его… через меч.

Ученики клана Снежной горы переглянулись. Слава о Фан Синюне, как о лучшем мечнике государства Ся, давно пронеслась от северных до южных границ, и от гор Цышань на западе до восточных равнин, примыкающих к морю. Проверять его мастерство на себе никому не хотелось. Поэтому присланные главой Се люди не стали испытывать судьбу — вернулись в повозку и уехали.

А следом разошлись местные жители, вдруг осознавшие, с кем имели дело — не всякий красиво одетый господин в состоянии обратить вспять сразу нескольких учеников клана Снежной горы, не обнажив меча.

Обнаружив, что враги и недоброжелатели рассеялись, Фан Синюнь ободряюще погладил Шучэн по плечу.

— Можешь выдохнуть, наследница дома Ся. Они ушли. Больше тебя никто не тронет.

Теперь бледное лицо дочери гуна Дицю покрыл нежный, словно лепестки хайтана румянец.

— Не называй меня так… Я проявила гордость, когда назвалась наследницей. Будущим главой нашего дома будет мой младший брат.

— Это замечательно, когда люди признают ошибки, — вмешалась наставница Ин. — Но кто-то объяснит мне, что это за представление я здесь увидела?

Она стояла настолько тихо, что Фан Синюнь на какое-то мгновение совершенно забыл об её присутствии и теперь пожалел об этом — мастер выглядела сердитой.

— Шифу, я прошу прощения!

— И за что же? Может быть за ученицу, которую без моего разрешения присоединил к Небесному клану? Или за устроенное на пустом месте противостояние с кланом Снежной горы? Скажи мне, Синюнь, чем ты был занят, что напрочь забыл об уважении к старшим?

Фан Синюнь, не задумываясь о чистоте мантии, опустился на колени, отбив почтительный поклон.

— Шифу может наказать меня на своё усмотрение.

— Хм… Думаешь, повинную голову меч не сечёт? — в спокойном голосе наставницы зазвенела медь. — У меня нет цели наказывать своего ученика, но я сделаю это, если продолжишь упорствовать.

— О каком упорстве речь, шифу?

— Назови мне причину, по которой сделал это.

Глаза наставницы горели невысказанным укором. Она совершенно права — он был своевольным. Но и оправдание тому есть.

— Шифу, ты сама знаешь причину.

Услыхав это, бессмертная отвернулась.

Фан Синюнь теперь видел только её профиль, чётко проступающий на фоне грязно-серых низких туч: поджатые маленькие губы, чуть вздернутый нос и нахмуренный лоб. А ещё были руки, бережно прижимающие к груди меч с изумрудной рукоятью. Ветер несмело касался её мантии, играя широкими рукавами, и задевал рассыпавшиеся по плечам волосы цвета воронова крыла.

Эта маленькая женщина во многом заменила ему рано ушедшую мать. Иногда Фан Синюню казалась, что его чувства к наставнице на грани дозволенного — благодарность, щедро сдобренная восхищением, больше напоминала болезненную привязанность.

Казалось, что они знакомы очень давно, но он почему-то забыл, когда именно они встретились впервые. А может, он внушал себе, что их знакомство имеет историю, не укладывающуюся в одну земную жизнь? И всё это лишь наваждение. Игра внутренних демонов.

— Я знаю… — ответ наставницы прозвучал неожиданно, заставив отвести взгляд. — Потому и не могу наказывать.

— Благодарю, шифу.

— Я не стану возражать. Если хочешь, бери её с собой.

Фан Синюнь пристально всмотрелся в прямую, словно молодые побеги бамбука, спину наставницы, быстро удаляющейся от поселения смертных.

Почему её слова, выглядящие вполне дружелюбно, разбудили в нём неясную тревогу?

— Мы возвращаемся в Небесный клан, — произнёс он, не поворачиваясь к Шучэн. — Я возьму тебя на свой меч.

***

Она спешила в Красную резиденцию, едва не загнав лошадь, чтобы увидеть это? Се Цяньяо чувствовала себя съевшей горечи! Её супруг пил чай в открытом павильоне и выглядел умиротворенным: расслабленное лицо, прикрытые веки — всё в гуне Дицю говорило о внутреннем спокойствии. Неужели ему нет дела до случившегося в поместье Се?!

[съесть горечь — chī kǔ (吃苦) означает терпеть лишения ради конкретной цели]

Выровняв дыхание, она подавила злость. Если уж вкусила горечи, нужно дождаться положительного результата. Иначе, в чём смысл перенесённых трудностей?

Передав меч служанке Шучэн, идущей рядом, Се Цяньяо приблизилась к супругу и вежливо поклонилась. Вполне ожидаемо, тот не придал значения еле уловимому шороху чужой одежды — ухо обычного смертного крайне ограничено в восприятии окружающего мира. Тогда она произнесла: