Пришедшая следом женщина, названная Сюин тетушкой Мо, лишь покачала головой.

— Прости, тётушка Мо. Я села без разрешения.

Женщина не ответила. Порывшись на полке, она достала сложенную одежду из неокрашенного хлопка и протянула Шучэн.

— Можешь переодеться и поспать здесь.

Шучэн проследила за пальцем женщины, указывающим на странный мешок. Похоже, в убогом жилище нет кровати? Она вздохнула и в очередной раз пожалела о собственном безрассудстве. Следовало остаться в поместье! Желанная свобода оказалась на поверку своеобразной вещью. Не проще ли перенести ругань матушки? Не станет же та убивать собственную плоть и кровь из-за какой-то сбежавшей пленницы.

Передав одежду, женщина удалилась, оставив Шучэн одну.

Она редко переодевалась сама и теперь, без помощи Тун, с трудом справилась с многочисленными завязками широкого пояса. Кое-как стянув мокрое платье, а следом нижнюю рубашку со штанами, Шучэн надела предложенное женщиной тряпье из грубого хлопка, больше подходящее беднякам, чем барышне из знатного дома. Вытерла волосы куском валяющейся на столе ветоши и забралась в мешок, оказавшийся вполне уютной поделкой местных рукодельниц.

Неизвестный ей мех, обращённый внутрь мешка, быстро согрел продрогшее от дождя тело. Незаметно для себя Шучэн уснула.

***

Пока наследница гуна Дицю мирно дремала в меховом мешке одного из жилищ лесного поселения, Сюин окружили любопытные сородичи. И было их куда больше показавшихся Шучэн десяти сяньли. Вернувшуюся из плена кошку окружило тесное кольцо из желающих понюхать, лизнуть в щёку или погладить, выказывая своё расположение.

[сяньли — кошки-оборотни, а точнее, кошки обретшие разум благодаря поглощению духовной энергии и способные превращаться в человека]

Сюин с облегчением выдохнула, когда интерес к ней немного угас. Отряхнувшись, она присела на торчащий из земли камень и принялась выслушивать укоры старейшин.

Как всегда, ворчать первой принялась тетушка Мо:

— Зачем ты привела к нам человека, Ин-эр?

Старая кошка, конечно, права. Приводить в тайное поселение чужака не стоило. А с другой стороны, как можно платить злом за добро?

— Тётушка Мо, кем я буду, если наврежу той, которая помогла улизнуть от старика Се?

— Ин-эр… как можно быть такой безрассудной! — укорила тётушка Мо. — Нашему роду следует держаться подальше от смертных. А ты, мало того, что показала это место смертной, так ещё привела её из проклятого поместья Се! Кто она такая — ты знаешь?

Знала ли Сюин наверняка? Нет. Но догадывалась, что проникнуть в запретное место по силам только кому-то из семьи или близких родственников главы Се.

— Тётушка Мо, я и правда не знаю, с какой она семьи. Но, поверь — эта барышня слишком юна и наивна, чтобы замышлять недоброе. К тому же…

Сюин на мгновение запнулась, размышляя — говорить или нет? Главная причина, по которой была принята помощь от чужака не в том, что Шучэн смогла проникнуть в пещеру, где мерзкий глава Се пытал демонов, заставляя тех отдавать даньтяни — средоточие внутренней энергии, дарящее бессмертие.

— Молчишь? — не унималась тетушка Мо.

— Не обвиняй голословно, — обиженным тоном отозвалась Сюин, вскидывая на старейшину невинные глаза — тетушка любила племянницу больше собственной жизни, ругать долго точно не станет. — Эта барышня поддаётся моей воле. Я долго ждала помощи… Время от времени пела, но призыв услыхала только барышня Шучэн.

— Услыхала призыв? — тётушка Мо нахмурилась и даже почесала за ухом, на время забывая, что находится сейчас в человеческом обличье. — Внушению, стало быть, поддалась?

— Вроде того… — с готовностью кивнула Сюин.

— Кого ты дурачишь, Ин-эр! — тут же возмутилась старейшина, топнув ногой. — Ты, ведь, настолько слаба, что не в состоянии истинный облик принять!

— Кто сказал, что она внушению поддалась? — усмехнулась Сюин, сладко потягиваясь — кости и мышцы ныли от долгого перехода. Ей бы отдохнуть, а не на глупые вопросы отвечать! — В этой барышне есть нечто, откликающееся на демоническую ци.

— В ней-то? У тебя внутренний жар, Ин-эр? Почему говоришь всякий вздор? — тётушка пощупала Сюин лоб. — Эта твоя, противно сказать, человеческая спасительница, насквозь пропахла духом Пэнлая! Какое там «нечто», откликающееся на демоническую ци? Верно, ошиблась…

— Нет, не ошиблась, — упрямо возразила Сюин. — Я здесь одна из самых старых. Нюх никогда меня не подводил!

— Глупость самая дорогая вещь на свете… — вздохнула тётушка Мо. — Можешь верить ей, но я не верю! Пусть отогреется и уходит.

— Прости, тётушка Мо, но я поступлю по-своему, — Сюин поднялась с камня, став на полголовы выше ближайшей по крови родственницы. — У меня тоже есть право голоса.

— Оставить смертную здесь хочешь?

— Вздор!

— Наша Сюин разум в поместье Се оставила?

Недовольные голоса сородичей налетели со всех сторон, одним махом выбивая из неё всю уверенность. Сюин зажмурилась и заставила себя продышаться, восстанавливая спокойствие. Эти крикливые сяньли вечно не видят дальше собственного носа! Но она-то должна показать им верную тропинку?

— Вы знаете, почему я не смогла вывести остальных из поместья Се? — повысила она голос.

Сородичи вмиг притихли. У сяньли любопытство течёт в крови. Могут мышь не изловить, а новости точно выслушают.

— Проклятые лицемеры защитились! Вы все говорили — не бывает барьеров, могущих остановить демонов. Так они есть, барьеры эти. Своими глазами видела, как пленники бились в невидимую преграду, расшибаясь в кровь. И не могли и шагу ступить за пределы поместья Се. Я использовала духовные силы снаружи, но лишь повредила его… А потом… потом у барьера появился замок!

— Байсюэ? — прошипела тётушка Мо, выплевывая ненавистное название, словно застоявшуюся кровь.

— Да! Прежде, чем уйти, я заметила двоих из Небесного клана. Барьер был замкнут на мужчине.

— Ты не ошиблась, Ин-эр?

— Не ошиблась, тётушка Мо. Я узнаю его из тысяч смертных. Он пахнет… — Сиюн прикрыла веки, подбирая подходящее слово: — …пахнет персиковым цветом. Пропитался им насквозь!

[Плоды персика были символом бессмертия и служили составной частью эликсира жизни в даосской религии. Божество долголетия Шоусин часто изображалось выходящим из персика.]

— Стало быть, человек, стремящийся к бессмертию? — тётушка Мо помрачнела ещё больше. — Стоит ли связываться с ним?

— Я не всех освободить успела… — Сюин почувствовала растущий внутри гнев и сжала кулаки до ломоты в пальцах. — Нужно открыть барьер, иначе наши братья и сёстры погибнут от рук злодеев из семьи Се!

—Ох, Ин-эр… Ин-эр… Ты собираешься бороться с тем, чего никто из нас не видел. Что такое эти байсюэ? Лишь слухи, будоражащие всех демонов! Бывает ли на самом деле такое защитное поле, которое нельзя сломать?

— Я уже попробовала его на зуб, тётушка Мо!— Сюин хищно оскалилась. — Теперь ни за что не отступлю, пока не найду способ сломать эти проклятые байсюэ.

— Не смей больше думать о поместье Се! Я запрещаю! — старейшина сердито ударила её по плечу и, не дожидаясь ответа, ушла к своей хижине.

Сюин провела тётушку Мо горящим взглядом и тихонько рассмеялась.

Глупые сяньли не видят дальше собственного носа. Но она зорче многих в этом поселении. Она уже определила путь, который если не приведёт к победе, то ослабит клан Снежной горы — то самое проклятое место, в котором бесследно исчезают многие низшие демоны.

***

В поместье Се развесили флаги из белого шёлка — в зале предков стояло пятнадцать гробов с телами учеников, убитых демонами.

По всем правилам следовало выразить соболезнование клану Снежной горы, но наставница Ин с раннего утра куда-то исчезла. Не дождавшись её, Фан Синюнь набросил на плечи белоснежную накидку, символизирующую траур по погибшим и отправился к залу предков семьи Се.