В народе тогда ходили слухи, что родной брат третьего вана Ся не просто так оказался в северном Дицю. Выступив против семьи Вэнь, он рассердил правителя, а поскольку столичная знать разделилась на два враждующих лагеря, было принято весьма мудрое решение — из Янчэна выпроводили обоих предводителей. Хоу Вэнь отправился на крайний север в Сихэ. Уделом же Ся Чжункана стал крупный город Дицю на северо-востоке — брат вана получил титул гуна и приказ защищать границы.

От кого их здесь защищать Ли Пэйши не представлял. Дицю соседствовал с непроходимыми горными хребтами Фуню, а с юго-востока город прикрывала полноводная река Пушуй.

Что касалось Сихэ, то туда вела вполне благоустроенная каменная дорога, но бывшие политические соперники больше не рисковали испытывать терпение вана Ся. Как говорится, не всякий ровный путь следует выбирать мудрому человеку. Поэтому обе семьи затаились на долгих десять лет, словно тигры в логовах, присматриваясь друг к другу с уважительного расстояния.

— Ну и чего ты замер здесь каменным истуканом? — Ли Пэйши вздрогнул от неожиданности и оглянулся.

К нему незаметно приблизилась мать — низенькая, чуть полноватая женщина, по традиции своего дома носящая множество косиц с разноцветными шнурами. Одежды на ней выглядели такими же пёстрыми: ярко-красная юбка длиной до щиколоток и тёмно-зеленая шерстяная рубашка с узкими рукавами, расшитая по вороту золотистыми нитями. За эту неизменную любовь к сочным цветам Янь Сицзяо часто называли Фэнчу — Маленький феникс.

— Сяо Ли! — не дождавшись ответа, госпожа Фэнчу тронула его за рукав. — Это плохая затея — отмалчиваться. Разве не знаешь, сколько не откладывай рассвет, он всё равно наступит? Иди же скорее к отцу, пока он окончательно не рассердился!

[сяо — дословно «младший», то есть «младший Ли»]

— Прошу прощения у матушки… — Ли Пэйши вежливо поклонился. — Но…

— Да что ты мямлишь там? — терпение у госпожи Фэнчу закончилось и она, не обращая внимания на недовольство Пэйши, взяла его за руку, словно маленького ребёнка, чтобы повести к неприглядному строению на воде.

Оно напоминало подкову — закрытые террасы, опирающиеся на позеленевшие от времени сваи, примыкали к одноэтажному дому посередине, мягко освещенному бледно-зелёными фонарями. И его Пэйши боялся с самого детства! Здесь любил уединяться отец, немногословный глава Павильона Кушуй — Ли Чжэньшань. Или, как звали его члены родного клана и все демоны, повелитель Ли.

Мать подтолкнула сына в спину, заставив переступить высокий порог отцовского кабинета. Пэйши неуклюже споткнулся и, взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, замер посередине комнаты. За спиной раздался возмущённый материнский вздох, заставивший его густо покраснеть, словно юная девица.

Пэйши мысленно проклял все пороги в мире смертных и нервно улыбнулся.

— Сын почтительно приветствует отца!

Повелитель Ли находился на своём рабочем месте — сидел за широким столом из орехового дерева и пил чай. Подняв глаза на вошедших, он не выразил ни удивления, ни возмущения — просто аккуратно поставил чашку на поднос и откинулся на резную спинку высокого стула, всем свои видом показывая, что готов слушать.

— Дорогой, сяо Ли пришёл к тебе с докладом, — поспешила сообщить госпожа Фэнчу.

Наверняка матушка недовольна его нерасторопностью! Представив материнское лицо, Пэйши залился краской до самых ушей.

А ещё он прекрасно видел собственное отражение в тигриных глазах напротив — их насыщенно-жёлтая радужка при боковом освещении шла синеватыми всполохами, делая это отражение ещё более жалким. Редчайшее сочетание кварцевого оттенка и небесных молний, от которого даже ему, родному сыну, становилось жутко!

— Надо же… — наконец едко отозвался повелитель Ли. — Пришёл с докладом? Прекрасно! А то мне показалось вначале, что в гости пожаловал уличный актёр.

Ли Пэйши почувствовал, как под тяжёлым взглядом отца на затылке шевельнулись все мелкие волоски, выбившиеся из высокого пучка. Он покашлял, прочищая горло, и тихо ответил:

— Прошу у отца прощения, за то, что побеспокоил его в столь поздний час…

— Оставить эти церемонии, Пэйши. Я уже знаю всё о нападении на гуна Дицю Ся Чжункана, — повелитель Ли вновь взял чашку в руки и, повертев тонкостенный фарфор в сильных пальцах, окинул тяжёлым взглядом стоящую за спиной сына госпожу Фэнчу. — Ты довольна воспитанием своего сына, дорогая?

— Кх…кх… — нервно закашлялась та, но все равно смело выступила вперёд, словно прикрывая собой бестолкового ребёнка. — Но это и твой сын, уважаемый супруг!

— Точно… он мой сын... — чашка вновь оказалась на столе. — Поэтому у него нет права разрушать мои планы и вредить клану Ли. Разве я распоряжался привлекать к делу низших демонов? Сяо Ли, какое задание ты получил?

— Я… — Пэйши на мгновение растерялся, чувствуя насколько сердит отец. — Отвечаю отцу: мне поручено изобразить покушение на гуна Дицю.

— Так почему же по твоей милости он едва не погиб?

— Я подумал… подумал, что будет лучше, если наш клан не станет участвовать в этом.

Прямая, словно меч бровь повелителя Ли изогнулась красивой дугой, отображая удивление.

— Подумал? — переспросил он.

— Дорогой… — тут же спохватилась госпожа Фэнчу. — Он сделал это из благих намерений…

— Помолчи! Сейчас я говорю с сыном, — резко оборвал её повелитель Ли. — Он подвёл меня. Как можешь защищать его? Ты лучше остальных знаешь, что цена этой ошибки — Долина целителей. А сердце долины бесценно для высших демонов! Но сейчас оно в руках алчных и мелочных смертных. Если небесные узнают…

Он не договорил, но Пэйши и без того знал, о чём хотел сказать отец. В Долине целителей находилось нечто важное, никогда не называемое вслух. И за его утрату высшие демоны несли ответственность перед Девятью Сферами.

[Цзютянь или Девять Сфер, составляющих небесный свод (девять этажей, условно говоря) — обитель небожителей с Нефритовым императором во главе]

— Оу… — невнятно отозвалась госпожа Фэнчу, явно растерявшись от внезапного напора мужа.

— Я обещал наложнице Вэнь напасть на гуна Дицю, но я никогда не собирался вредить ему на самом деле. Как главе Союза демонических кланов, мне не позволено убивать смертных! Настоящей целью была Долина целителей. Наложница Вэнь должна получить указ вана, возвращающий это место семье Янь… — продолжил повелитель Ли, разглядывая сына в упор. — Но что сделал ты? Отправил туда сяньли! Необузданных, диких животных, одержимых местью клану Снежной горы и гуну Дицю. Ты точно подумал? Или тебе показалось, что умеешь думать?

[сяньли — кошка-оборотень, способная питаться энергией людей]

Пэйши потупился. Теперь от стыда горело не только лицо, но также уши. Возразить отцу было нечем. Он, действительно, ошибся, когда поступил по-своему.

— Дорогой, не ругай его! Твой сын слишком юн, ему не хватает опыта, — примирительным тоном заметила госпожа Фэнчу.

— Откуда у меня такой бесполезный наследник? — вздохнул повелитель Ли, вставая со стула.

Он медленно подошёл к открытому окну и, протянув руку на улицу, некоторое время наблюдал за стекающей по пальцам дождевой водой. Не вытерпев повисшей в комнате тишины, госпожа Фэнчу пристроилась рядом и принялась массировать широкие плечи супруга. А Пэйши по-прежнему стоял перед столом, не зная, куда деться от стыда.

— Ты должен немедленно исправить это, — через время произнёс повелитель Ли, не глядя на сына. — Клан Снежной горы стоит между мной и Долиной целителей. Но я связан обещанием, данным небесным ещё во времена их противостояния с Асюло.

— Отец, что я должен сделать для тебя?

— Не для меня… для всех нас, — с некоторым укором в голосе ответил повелитель. — Ступай к сяньли и узнай, каким образом они планируют устранять свои ошибки? Скажи им, что я недоволен. Мне не нужна жизнь гуна города Дицю. Я хочу вернуть Долину целителей, украденную у семьи Янь кланом Снежной горы.

— Я не подведу тебя отец! — с жаром воскликнул Пэйши. — Поверь мне!