Хун Сянъюнь тоже не удержался от улыбки. Вежливые слова, но с какой скрытой насмешкой те произнесены! В этом весь Ли Чжэньшань.

— Армия Асюло у стен Дицю.

— Я заметил, — вполне спокойно отозвался высший демон. — Павильон Кушуй не станет вмешиваться.

— Тебя больше не волнует судьба низших демонических кланов?

— Я не могу вечно тащить за волосы тех, кто желает утонуть.

Что же, ответ вполне предсказуемый.

— Хорошо… — кивнул Хун Сянъюнь, — очень хорошо. Мне не хочется посылать асуров в Павильон Кушуй. Не давай мне повода для этого. Ладно?

В тигриных глазах Ли Чжэньшаня промелькнули синие искорки и почти сразу погасли. Хун Сянъюнь не мог сказать наверняка, что это было — удивление, мимолётный гнев или же простая игра света на медово-коричневой радужке?

— Ты угрожаешь мне, старый друг? — тихий вопрос походил на шелест опавших по осени листьев.

— Нет. Просто хочу успокоить. Мне не нужно то, что ты с таким рвением охраняешь в Долине целителей.

Тигриные глаза напротив вновь сверкнули отдалёнными молниями и Хун Сянъюнь поспешил добавить:

— Я хочу, чтобы Павильон Кушуй не принимал ничью сторону. Обещай мне это, Ли Чжэньшань!

— Почему у тебя просьбы все равно звучат, как угрозы? — высший демон покачал головой и вздохнул, опускаясь на стул. — Я уже не надеюсь увидеть твою искренность.

— Я вполне искренен, — со всей серьезностью заверил Хун Сянъюнь. — Никому не отдавай то… что хранишь.

— Почему?

Вопрос выглядел странно. Зачем спрашивать очевидные вещи? Спрятанное в Долине целителей — угроза Трём мирам. Лучше бы тот артефакт сожгли адским пламенем, чем оставлять его целым, надеясь на благосклонность судьбы. Но у Трёх Чистых свой взгляд на естественный порядок. И с упрямыми верховными богами не поспоришь.

— Если Павильон Кушуй примет чью-либо сторону, позабыв о данном Трём Чистым обещании, Асюло не оставят от этого места ни единого целого камня.

— Ах… Хун Сянъюнь, Хун Сянъюнь… ты всегда используешь силу! От этой дурной привычки пора избавляться, — Ли Чжэньшань потянулся за книгой и вновь развернул её, выбрав одному ему ведомую бамбуковую дощечку. — Но я рад, что ты лишён порочных амбиций. — Высший демон бросил на гостя внимательный взгляд. — Не бойся! Тот, кто рвётся на небесах к власти, никогда её не получит. Ради этого в мире смертных и создан Павильон Кушуй. Долг высших демонов беречь Ключи. И мне не нужно напоминать о долге. Я помню своё обещание. И я знаю, что лучше быть разбитым нефритом, чем целой черепицей.

[лучше быть разбитым нефритом, чем целой черепицей — то есть, предпочтительнее умереть за правое дело, чем жить в унижении]

***

Возможность обрести человеческую форму — наивысшее достижение для зверя или иного низшего демона. Поэтому кошки, лисы, тигры, волки и другие, получившие такую возможность благодаря возросшим духовным силам или воровству чужой энергии, редко появляются в зверином обличье.

Сюэ Цзян, занявший вместе с другими асурами позицию перед городскими стенами Дицю, немало удивился, когда из быстро сгустившейся вечерней тьмы на них выскочили настоящие звери — измазанные чужой кровью, обозлённые и полные желания убивать.

Первой на его меч напоролась лиса с припорошенным редкой сединой огненно-рыжим мехом. Провернув клинок между чужими рёбрами, он оттолкнул обмякшее звериное тело ногой. Рядом промелькнула чья-то тень.

Зубов атакующего демона удалось избежать только благодаря инстинктам и духовному чутью. Сюэ Цзян предвидел укус и уклонился, припав на одно колено. Тяжелое тело перелетело через него, чиркнув острыми когтями по плечу — противный скрежет заставил молодого асура поморщиться. То, что выглядело простой костью, высекало из лёгкого доспеха искры. Одна из таких искр долетела до его оголённой кисти и оставила на коже ожог.

Духовное чувство небожителя позволяло не только хорошо слышать и предугадывать атаки демонов, но и различать каждую мелкую деталь, не смотря на давно ушедшее за горизонт солнце. Ожог напоминал каплю бледно-красной туши с тёмной точкой посередине — здесь кожа обуглилась, обнажив мелкие мышцы.

В Трёх мирах есть только одна стихия, способная испепелять плоть бессмертного — пламя Авичи. Но откуда в мире смертных взяться адскому огню? Сюэ Цзян обвёл поле боя напряжённым взглядом.

Хотя он назначен командующим в этом сражении, на деле армия Асюло контролируется более опытными генералами. Каждый из воинов находится сейчас на положенном ему месте, строго соблюдая построение магической формации. Низшим демонам дают возможность по одному прорывать строй, но это ловушка асуров, угодив в которую, уже невозможно вернуться к своим.

Демон, перепрыгнувший через него, не мог находиться рядом с уже убитой лисой. Девятихвостых не попускали в строй парами. Так не должно быть! Сюэ Цзян выхватил взглядом длинный огненный хвост зверя, удаляющегося в сторону городских ворот и бросился следом.

Эта лиса выглядела крупнее, быстрее и ловчее своих взбесившихся от человеческой крови собратьев. Она неслась сквозь формацию Асюло, расталкивая воинов, как таран. Сюэ Цзян слышал удивлённые возгласы асуров. Он не ошибся — демон или демоница обжигали пламенем Авичи.

Перепрыгивая через упавших удалось немного сократить разделяющее их расстояние. Теперь Сюэ Цзян рассмотрел ещё одну особенность. За рыжим хвостом зверя длинным шлейфом стелились яркие искры. Там, где они касались земли, вспыхивали жадные языки красного огня, с шипением поглощающие и саму почву, и растущие на ней сочные от дождей травы.

Словно чувствуя преследование, лиса ускорила бег, превратившись в едва различимую тень. Для чего демон рвётся в город? Сцепив зубы, Сюэ Цзян совершил невероятный прыжок в два или три чжана, оказавшись лицом к лицу с демоном.

[чжан — 3 и 1/3 метра]

К его радости лиса остановилась и приняла человеческий облик. Он с удивлением рассматривал противника — щуплую деву в совершенно неприличных одеждах. Платье на ней едва прикрывало колени. И если снизу демоница носила узкие штаны, то плечи были полностью обнажены.

Оторопев от такого вызывающего вида, Сюэ Цзян пропустил первый удар. Молниеносно выбросив руку вперёд, дева полоснула его узким кинжалом по лицу. Он успел отклониться. Не на много, примерно на цунь. Но этого хватило, чтобы острая кромка оружия не попала по глазам или носу.

[цунь — 3 и 1/3 сантиметра]

Зато подбородок словно обожгло. Боль оказалась настолько сильной, пробирающейся до самых костей и мозга, что Сюэ Цзян прикусил губу и тряхнул головой, разгоняя кровавый туман, разливающийся перед глазами. Упасть не дала чья-то рука, твердо схватившая за плечо.

Когда туман в голове немного рассеялся, он разглядел возле себя генерала Ань. Почему тот бросил супругу Бога войны и пришёл к городу?

— Где… Ань Син?

— Тебя она волнует больше, чем враги? — с укором в голосе отозвался генерал Ань. — Пока ты здесь гоняешься за лисой, наши собратья взяты в плен.

Лиса… Где эта гадкая демоница? Сюэ Цзян коснулся подбородка и зашипел. Боль стала острее. И мстить уже некому — дева в неприличном платье сбежала!

— Кем взяты? — как можно спокойнее поинтересовался он.

— Сам посмотри, — палец генерала Ань указал на городские ворота.

А вот и демоница нашлась. Сюэ Цзян злорадно ухмыльнулся, но тут же словно почувствовал молниеносный удар под дых — перед воротами стояло десять воинов Асюло, крепко окутанных ловчими сетями для бессмертных. Рядом с ними стояла та самая дева в коротком платье, посмевшая ударить его кинжалом в лицо.

Сюэ Цзян оттолкнулся ногой от сырой земли и пролетел над головами асуров, чувствуя, как за ним неотступно следует генерал Ань. Опустившись перед воротами, он сразу обратился к демонице:

— Отпусти их! И я позволю тебе уйти живой.

Дева одарила его полным презрения взглядом, тихо рассмеялась и протянула раскрытую ладонь, показывая, как на кончиках пальцев танцует алое пламя.