Сюин нашла лошадей, напоминавших резвый ветер. Шучэн порою казалось, что эти животные не принадлежат миру смертных — копыта высекали искры, касаясь попавшихся на дороге камней, а за их спинами словно развернулись невидимые крылья.

Возможно, лошади вовсе не ездовые, и принадлежат миру духов? От такой мысли у Шучэн шёл мороз по коже, но сердце в груди пело от восторга.

— Хэй, хэй… — подгоняла она лошадь, бросая торжествующий взгляд на чуть отставшую Сюин и явно переживающую за молодою госпожу верную Тун.

— Держись крепче, — уже привычно напоминала сяньли.

— Да-да, крепче, младшая госпожа! Прошу тебя! — вторила Тун, захлебываясь от встречного ветра, неласково бросающего в лицо целые горсти небесной воды.

А Шучэн тихонько смеялась в ответ. Ей казалось, еще немного, и они сравняются по скорости с бегущими над головой облаками. Погода менялась почти незаметно. Вначале их окружала привычная пелена мелкого дождя. Потом капли стали крупнее, а небеса выше. И, наконец, на востоке промелькнуло небольшое пятно нежно-лазоревой прорехи.

Они, как раз подъезжали к Сюэшань, когда порядком надоевший серый цвет позорно отступил. Шучэн придержала рукой широкополую соломенную шляпу, купленную Сюин для защиты от дождя, и радостно указала пальцем на восток.

— Посмотрите! Скоро закончится дождь!

— Как маленькая девочка, — насмешливо донеслось сбоку. — Не выпади из седла!

— Ты, может быть, видела тысячи дождей, — Шучэн с улыбкой взглянула на придержавшую лошадь сяньли. — Но я только прожила восемнадцатую весну, и она первая на моей памяти настолько непогожая, что чистое небо теперь похоже на чудо.

— Ах… — красноречивый вздох Сюин заставил Шучэн умолкнуть. — Оставим красоты небожителям. Пусть себе любуются! Кто войдёт в поместье Се?

— Я! — поспешно выпалила Тун, смущенно покраснев, когда в её сторону обернулась сразу и Шучэн, и сяньли.

— Когда я приказывала делать это? — недовольным тоном поинтересовалась Шучэн. — А-Тун, ты совсем перестала ко мне прислушиваться?

Сюин спрыгнула с лошади и, похлопав её по влажному боку, отправила в густые заросли на берегу безымянного ручейка. Нет, эти животные, определённо, не простые! Шучэн тоже покинула седло и сразу убедилась — её лошадь ушла с дороги, чтобы не привлекать чужого внимания.

— Эй… — она осторожно потянула сяньли за рукав, — они… оборотни?

— Сама как думаешь? — ослепительно улыбнулась Сюин. — Могли бы обычные животные преодолеть расстояние от южных границ до северных предгорий Фуню за три дня?

— Оборотни… — присоединившаяся к ним Тун прыснула со смеху. — Ин-цзе, зачем нас пугаешь? И без того сердце не на месте. В окрестностях Дицю полно учеников клана Снежной горы. Остановят, как объясняться будем?

Сюин переглянулась с Шучэн за спиной Тун и, приложив палец к губам, покачала головой, — мол, не спорь зря.

— Ты же не обокрала поместье, почему боишься? — проворчала Шучэн.

— Меня старшая госпожа невзлюбила. А это хуже обвинения в воровстве.

Сюин первой забралась на скалистый отрог, с которого открывался вид на маленькую долину. За долиной, как на ладони, перед ними лежало поместье Се. Насмотревшись вдоволь, сяньли спросила:

— Так зачем себя отпустить предлагаешь, если старшей госпожи боишься?

— Моя жизнь стоит меньше, чем жизнь младшей госпожи, — сказав это, Тун низко поклонилась Шучэн.

— Нет ничего дороже человеческой глупости… — сяньли вздохнула.

— Если младшую госпожу остановят, обратно из поместья не выпустят, — упрямо возразила Тун. — Ин-цзе, ты сама у неё спроси — хочет ли младшая госпожа там оставаться?

Шучэн вдруг почувствовала, как к глазам подступают непрошенные слезы. Быстро обняв служанку, она шепнула той на ухо:

— Береги себя…

Потом разжала руки и отвернулась, украдкой смахивая сорвавшуюся с ресниц каплю рукавом шэньи.

Тун ушла к поместью Се, не оглядываясь. Шучэн показалось, что та боялась растерять всю решимость. Но сяньли сделала совсем иной вывод.

— Попрощалась. Дурной знак!

— Тьфу… тьфу… тьфу… — Шучэн суеверно сплюнула на землю и с укором взглянула на Сюин. — Сглазить хочешь?

Сяньли промолчала, но Шучэн хватило уже сказанного. От слов кошки сердце было не на месте. С досадой пнув подвернувшийся под ногу камушек, она принялась спускаться с отрога. Теперь остаётся только одно — дождаться возвращения Тун. Остальное на себя возьмут сяньли из лесного племени Сюин.

***

Такого ещё никто не делал. Се Ханьюнь чувствовал удовлетворение, как первооткрыватель и будущий обладатель чудодейственного эликсира.

Демон висел под потолком, туго спелёнатый ловчей сетью заклинателей, а под ним медленно кипел алхимический котёл. Пленник уже давно не проклинал светлые кланы и не кричал от боли. В его жалком теле едва теплилась жизненная сила — её остатки медленно стекали из сотен порезов вместе с кровью.

Ровное пламя умиротворённо гудело внутри котла. Там, на подкладке из багряного полотна демонической энергии, формировалась снежно-белая жемчужина, обладающая весьма необычными свойствами. Если всё получится так, как ожидалось, у него, главы клана Снежной горы, в руках окажется мощнейшее оружие.

Шаги младшей сестры он вначале не расслышал и поэтому напряжённо оглянулся, когда Се Цяньяо подошла ближе.

— Это обещанное Юнь-сюном лекарство? — глаза младшей тут же загорелись азартом и Ханьюнь почувствовал легкую досаду.

[сюн — приставка, указывающая на родство: старший брат]

Почему сестра всегда думает только о себе! Было бы расточительством использовать такой драгоценный эликсир на исцеление женской природы. В конце концов, какая разница для семьи Се, родит ли Цяньяо ещё одного сына гуну Дицю?

— Не совсем, мэймэй.

Взгляд Цяньяо почти сразу потух. Воистину, от одержимости один вред! Ханьюнь вздохнул и подошёл к алхимическому котлу ближе. Формирование жемчужины эликсира завершилось. Демон, пожертвовавший ради этого всем — жизненными силами, внутренней ци и демоническим духом, был мёртв.

Ханьюнь поклонился телу и тихо промолвил:

— Благодарю тебя за жертву. Теперь покойся с миром!

— Юнь-сюн думает, простых извинений достаточно? — в голосе Цяньяо сквозило раздражение. — Думается мне, этот демон обратится в неспокойного духа, что будет досаждать нам на протяжении десятилетий.

Взмахом руки приказав младшим ученикам снять тело, Се Ханьюнь убрал заклинанием жар котла и осторожно взял шёлковым платком готовую пилюлю. Та и правда походила на первый снег.

— Странно… Демоническая кровь может преобразоваться в настолько совершенную энергетическую жемчужину? — теперь Цяньяо удивилась.

Ханьюнь почувствовал дыхание младшей на своей щеке — она подошла слишком близко, нарушая приличия. Поэтому он поспешил завернуть пилюлю в платок и аккуратно вложил свиток за широкий пояс.

— Смертные мало знают о законах мироздания, — спокойно ответил Ханьюнь, бросая на сестру пренебрежительный взгляд. — Не бери в голову, мэймэй.

— Я бы не брала, — возразила она, — но Юнь-сюн обещал исцелить меня от болезни. Прошло больше десяти лет. Убиты десятки низших демонов, а лекарства всё нет. Сколько ещё мне ждать?

Ханьюнь вздохнул и покачал головой, изображая недовольство. Сестра настойчива и… глупа. Не видит за деревом леса!

Он пошёл вдоль клеток с пленниками: лисы, тигры, волки, собаки. Никто из них не пожелал сбросить человеческое обличье, хотя все стояли в шаге от истинной смерти. Упрямство демонов поражало воображение и злило. Они считали возможность выглядеть, как люди, одним из достижений совершенствования.

Остановившись у крайней клетки, Ханьюнь достал готовый эликсир.

— Мэймэй!

— Да? — отозвалась Цяньяо.

— Ты говоришь, все мои усилия напрасны? Тогда смотри.

Белоснежная жемчужина подлетела в воздух над его ладонью и завертелась, как волчок, набирая обороты. За ней тонким шлейфом вился энергетический след и вскоре белую сердцевину окружили радужные нити. Демон, запертый в клетке, еще сильнее вжался в стену. А потом задрал лицо к потолку и протяжно завыл, чувствуя недоброе.