"BMW" отчалила, дождь кончился.

Где-то в "конуре" валялись начатый блок сигарет, чайник и банка кофе, которая, вскорости, гарантированно превратится в пепельницу.

Лучи солнца, пробившиеся через листву, заиграли веселыми зайчиками.

Новый день пришел в мир.

Черно-белые строчки, малопонятных в наше время, DOS-овских команд; загрузки и перезагрузки – всё постепенно слилось в непрерывную череду символов, строчек и логотипов.

Не будучи программистом, больше часа он "отлавливал", вытягивая на поверхность, ядро вируса. Трижды его упустив и возвращаясь к началам. Чем ближе к цели, чем чаще выскакивала уже ненавистная табличка: "Введите пароль:"!

Смяв опустевшую пачку и придерживая бьющуюся жилку у правого глаза, Сайд не выдержал и набрал на мобиле один – заветный – номерок, уже давно вертевшийся у него в голове.

После седьмого гудка, сонный голос ответил, заявив совершенно безапелляционно: - Прокляну! Нашлю понос, гастрит и…

- Акелла! Это Сайд. Приезжай. Есть по твоей теме, дело!

- Не могу…

- Тогда – приеду я.

- Дык. Сплю Я!

- Ну, я же не сплю? И тебе не рекомендую – проснешься, а голова в холодильнике. – Голос Сайда, сиплый от курева, недосыпа и злости, просто лучился человеколюбием и добротой.

- Через полчаса. Скотина… - Акелла положил трубку, оставляя Сайда в странной прострации, словно этот разговор вытянул из зеленоглазого все силы.

За то время, что Акелла добирался, он успел слить вирус на отдельный IDE жесткий диск и теперь мерил комнату на шаги и выкуренные сигареты.

Стук в дверь – уборщица.

Снова стук.

Акелла.

Привычное – Скотина! – вместо приветствия.

И – Волк, позорный! – в ответ.

- Показывай, чего нарыл! – Акелла, плотно сбитый качок, коротко стриженный, с трех дневной щетиной и яркими, синими глазами, что мгновенно меняют свой цвет от синевы моря, до синевы стали, прокрутил строчки кода и "всхрюкнул". – Ну, почему ты… Ну, включи, активируй то, что называешь своей фантазией или воображением! Ведь это все так просто – 24 кадра в секунду и будет тебе…

- Ничего не будет. Пробовал. – Сайд опустил свой тощий зад на стул. – Ни подписи. Ни – оболочки. Голое ядро. Чистый функционал! Добротно написанный вирус. За такой, сейчас, "десятик" можно отхватить – в легкую. С поражением, еще лет на 15.

- А кто сказал, что это – вирус? На мой взгляд – защита, от несанкционированного доступа, к каким-то документам. "Охранник". Похожа на ту, что писал… Для одной конторки…

- Олух! – Схватился за голову Сайд. – Вот я олух!

- Ты – системотехник. "Железячник". – Акелла сделал глоток из кружки и скривился. – И кофе у вас – хамно. Рожденный паять – писать не может – правило одного дара. И пароль ты не подберешь. Убивай все и…

- Если я вырежу "стража" из БИОС-а, файл станет доступен?

- Нет. Всё, что находится в ведении охранной программы, будет определяться, как файл с абракадаброй вместо имени и расширения.

- "Родительские права" – не наследуются?

- Сайд. Это не Винда. Забудь. Перешивай БИОС, форматируй винты и "по коням"!

Акелла, одним глотком допил уже холодный кофе и направился к выходу, по пути столкнувшись с входящим главбухом – симпатичной, пусть и крашеной, но рыжей – Мариной.

- Волк… А конторка, та… Для которой ты защиту писал, это случайно не институт, у черта на куличиках?

- Я выше дешевого сдавания клиентуры! – Гордо задрал нос в небо, качок. – Но… "Горячо".

Сайд скривился, словно увидел таракана, что для кинестетика – смерти подобно!

Возвращаясь от остановки, он припомнил слова одной песни, в которой просилось, прямо-таки – умолялось, "не стрелять наугад – кто-то этому рад"!

И, вот скажите – какая связь, между "Институтом" и "Стукачами"?!

Внешне – никакой.

К приходу Вада, все три компа, как ни в чем не бывало, крутили свои кулера, проверялись Weber-ом и не отсвечивали.

Глядя на мрачный взгляд отчаянно зевающего напарника Вад, молчком, набрал чайник и скрылся в "белом офисе", пережидая бурю.

Сам Сайд хмуро смолил сигареты, одну за одной, глядя на винт объемом 1,2 гига, примостившийся на полочке, на стене, под стеклом.

- Здорово! – Свежий и выспавшийся Ден, крепкий брюнет, чуть младше Сайда по возрасту, но более живой, общительный и талантливый. Особенно по женскому полу. – Что у нас, сегодня? Меня никто не искал?

- Искать не искал. Но – позвони "Щелкуну" – счет так и не оплачен. Марина просила напомнить.

- Злой ты, Сайд. – Улыбнулся брюнет. – Занят он – переключение.

- Тогда – все. Ты, сейчас, в какую сторону?

- На базар. Мама просила закупиться.

- Жаль. Ладно, сам дошкандыбаю. Да, Ден, счет институту мы с Мариной подправили и отправили. – Сайд потянулся, зевнул и стал собираться домой.

Директор, уже осведомленный, где "болтался" его работник ночью, лишь молчком выложил на стол зеленую купюру и испарился.

Сайд, привычно закинул на плечо ремень сумки и взгляд его уперся в "винт", на полочке.

Ехать домой совершенно расхотелось.

Покрутив, "ходульку" в руках, он пришел к выводу, что приглашение в институт – "просто так" – надо использовать.

Рука потянулась к телефону и пальцы набрали номер.

- Девушка, мне бы Виталия Борисовича.

- Как представить?

- Компьютерщик…

- Секунду – соединяю!

***

Мир вошел в привычную колею: Пожары, взрывы, столкновения в воздухе, шпионаж.

Человеческая натура, во все времена, берет свое. Вот только… Армия… Террористы… Спецоперации…

Все пошло не Так!

***

События минувших дней.

Кого они волнуют теперь, спустя тринадцать, нет – семнадцать лет.

Сегодняшний сон напомнил мне, как все начиналось.

Только память, жалостливо и стыдливо, опустила все подробности того года.

И друзей, вмиг разменявших меня.

И работу – что стала ненавидимой и раздражающей.

И любовь. Что пошла совсем не так…

И три года новой работы в отделе "Н" – сбор данных, свидетельских показаний и наблюдение, наблюдение, наблюдение...

И тренировки – сперва больше похожие на избиения младенцев.

Гадкая память, услужливо подсовывает лишь нечто приятное – отвлекая от главного.

Хотя… В жизни все относительно.

Либо относишь ты, либо – тебя.

Одноместный номер гостиницы, почти под самой крышей – а-ля "не до пентхауз-з-з", с окнами, выходящими на шумный город, уютный и опрятный. Чистенькие улочки, веселые звонки трамвая, спешащего по улице с односторонним движением. Веселые и цветные автомобильчики, кажущиеся отсюда, с полста четвертого этажа яркими букашками.

И зелень!

Прекрасный Европейский город.

Где-то далеко от его центра, свивал и развивал свои кольца "Огненный Змей" – одна из старейших лабораторий – официально занимающаяся разработкой вакцины от рака – а на деле…

Старейшее исследовательское бюро, по разработке Бактериологического оружия, живущее на дотации заокеанского спонсора, поймать которого за руку – недосягаемая мечта нашего начальства.

А значит, и наша – тоже!

Потянувшись, соскальзываю с кровати – четверть третьего утра – время моей работы.

Смена караула на базе.

Время, когда подтянутые крепыши – охранники покидают свои бункера, участки, зоны ответственности и с жадностью затягиваются табачным дымом, ожидая прибытие смены и радуясь спокойно прошедшему дежурству.

Легкий черный спортивный костюм, с капюшоном, черные кроссовки и черная спортивная сумка через плечо.