Можно подумать, у меня есть желание…

Впрочем – есть.

Я расплылся в подлой улыбке – есть у меня человек, который и показания снимет, и напугает до грязных штанов.

Даже – четыре человека. И Георг – в придачу, ну уж куда без него!

Вернувшись за свой стол, углубился в дело.

Часы действительно "выстрелили" – только принадлежали они не пилоту, а пассажиру. Конраду Ф. Аммерсану. Ведущему специалисту "Глобал повер компани", десять лет назад выдавшей "на-гора" патент переработки радиоактивных отходов во вторичное топливо, без дополнительно дообогащения. За этот патент и была заказана партия часов, в количестве 23 шт. И часы под номером шесть нолей восемь, торжественно вручены нашему погибшему химику, за "вклад в разработку".

Шесть лет назад, пережив развод и унизительный раздел имущества, точнее - отжим, имущества, Конрад сменил место работы, покинув лабораторию и перебравшись за океан – в Австралию.

Особо заслугами своими не кичась, химик быстро превратился в любимца компании "Химические изыскания и физический поиск".

По описаниям коллег, Конрад очень тяжело пережил развод, сперва с головой уйдя в работу, но, по приезду дочери, быстро пошел на "поправку".

Освоил несколько смежных специальностей и даже сдал на пилотский сертификат.

Жена о бывшем супруге невысокого мнения, дочь – души не чает и известие о гибели родителя отправило ее на больничную койку.

Что делал Конрад в Африке – по месту работы не знают – за неделю до событий, Аммерсан взял отпуск на месяц.

Дочери сказал, что едет отдыхать со старым коллегой по работе – кататься на лыжах. Прислал открытку из горнолыжного курорта "Хеммельттад". Через три дня – погиб в небе над Африкой.

В "Хеммельттаде", господин химик даже не появлялся. Билет был куплен до Найроби.

Информацию наши собрали огромную – теперь бы ее уложить правильно.

А она – не укладывалась, вот хоть ты тресни!

Не зря Марша шепнула мне, что мы не там ищем, ох не зря! Все было – на виду, явно и ясно. А значит – лопату сломали не в том месте. И счастье в том, что больше копать и не надо. Конрад Ф. Аммерсан решил подзаработать, купившись на разовый контракт.

Осталось узнать, на кого работал химик.

А вот с этим, в документах был полный затык – "ГХК" молчали, как рыба в банке со спиртом, бешено проводя какие-то действия, больше напоминающие бег белки в колесе.

Или собаки, сбившейся со следа…

- Сайд! Тебе Амина просила передать. – Толик протянул мне картонную папку с веревочками-завязками. – Уже есть варианты, она сказала?

- Ага. – Я открыл папку и принялся изучать личное дело Магды Донкилль, девятнадцать лет, семь приводов в полицию и… Как две капли воды похожую на дочь Конрада Ф. Аммерсана – 23-х летнюю Элен Аммерсан!

Показав Толику две фотографии, со стоном выбрался из-за стола и поплелся к Боссу – получать ЦУ…

***

"Если Вам дано общаться с истеричными женщинами, если вы понимаете бессвязный лепет алкоголика, если вы легко находите общий язык с "пушером", значит, Вам к Нам!" – именно такой лозунг я повесил на дверях нашего отдела.

Жаль, провисел он ровно семнадцать минут.

Предыдущий – "Не путайте аналитика и медиума!" – задержался на полдня. До этого был "Саможалость – хуже самосожжения!" и "Все там будем!"

С завидным постоянством я распечатывал и наклеивал лозунги, которые совершенно не по вкусу моему начальству.

За указ Петра I, меня даже вызвали на ковер – проходившему мимо невеликому чину с депутутской неприкосновенностью, показалось оскорбительным такое отношение к начальству.

Мне, шеф, оплатил премию, а депутута, с тех пор иначе чем "придурковатым" никто не звал.

Вот и сейчас я колебался, что же именно распечатать: "Весь мир - странный театр: декорации супер, а актеры – гавно!" или простенькое: "Осторожно! Мины!"

Победили мины.

Добавив к надписи летящего вверх сапера, отправил на печать и потер руки – ничего не должно меняться!

Фотографии двух девушек, продолжающие валяться у меня на столе, уже исчерканные на обороте возможными вариантами и намозолившие за пять часов глаза до полной тошноты, отправились в ящик стола.

- Во! Смотри! – Алекс Птичкин, то есть, конечно – Соколов, тьфу – Беркутов, блин, вечно путаю! – Продемонстрировал новую бумагу, самоклеющуюся, ослепительно белую и с возможностью печати на любом типе принтера. – Отрываем основу, прижимаем и – Вуаля! – фиг оторвешь!

- Саша… - Я потрясенно смотрел на белое пятно на своем столе. – На лоб, себе, приклеивать не пробовал?

- На лоб – нет. – Алекс ехидно мне подмигнул. – А вот спящему Усяну, на спину – клеили…

"Мужикам по тридцать пять, сорок пять лет, а они – все шутки шутят!" – Прикрыл я глаза рукой, представляя радость нашего восточного мачо, волосатого, как валенок…

- Я пошел? – Беркутов, поработал со мной всего полгода, перед моим переводом, но…

- В наказание, за порченный стол… - Я задумался, что бы такое ему навешать.

И отправил на печать плакатик: "Не входить – работают…"

- Значит так, Санечка! – Я не смог удержаться от улыбки и вручил ему плакатик с "минами". – Это – на кабинет Амине!

Глазки нашего гордого орла, подозрительно заблестели.

Миг и он испарился, а я пошел наклеивать прозаичное "не входить…" на входную дверь, в наш отдел.

В семь утра, наш отдел начал наполнятся народом. Кто-то, неосторожно разбудил Спицу, прикемарившего в комнате отдыха, кто-то обнаружил присутствие новой кофе машины, кто-то – отсутствие одноразовой посуды, а самые внимательные даже разглядели пулевые отверстия в столе и полу.

- Сайд… - Агни Паневка, наша заслуженная пенсионерка, которую отправить на пенсию ни у кого не поднимается рука, увидев меня, даже смахнула скупую слезу. – Теперь понятно, почему в комнате отдыха, все вверх дном…

Агни упорно считает меня поляком, так же как Хванченко – украинцем, а Амина – точно знает, что я еще тот "турксиб".

Ну не виноват я в том, что таким уродился, не виноват! Не моя вина, что если побрился – европеец. Сутки без бритья – уже русский, а неделя – "муджахед"!

За пять часов я проверил все варианты связи между Донкиль и Аммерсан.

Ничего!

Зато, нашлось много интересного на адвоката Аарона Шлеппана.

Думаю, полиция будет долго чесать затылок и морщить лоб, когда через пару часов на стол их начальству ляжет моя докладная записка, основанная на обычном просмотре поисковика, с вводом фотографии нашего адвоката, в качестве поискового запроса.

В век информационных технологий – тайн нет.

Там попал на фото молодоженов, здесь – на камеру общественного доступа.

Всемогущий поисковик, привычка к облачным сервисам и время, потраченное на поиск.

Что-то я забыл? Точно – знание иностранных языков!

- Сайд! – Спица, снова увешанный аппаратурой, словно из-под земли вырос перед моим столом. – Поехали?

"Давши слово – держись. Особенно если ты дал слово "Восточной женщине"!" – Это даже не аксиома, это…

Накинув свою куртку, потопал за Толиком к выходу.

Мое объявление все еще висело – Руководство не проходило, а свои лишь скалили зубы в улыбке, подтверждая старую пословицу – "Молчи да дыш – будет барыш!"

Полицейский участок № 857, на пересечении улиц Вейрсхольме и Куперштрассе, с которым мы тесно сотрудничаем вот уже… Постоянно, сотрудничаем, одним словом, встретил нас утренним усталым вздохом – "ночники" только отмываются после смены, а "дневники" только заливаются кофе, рассаживаясь по своим столам.

Добавилось тут молодых и незнакомых лиц – все течет, все меняется.