Была бы моя воля, я всю оставшуюся жизнь просидел на этом берегу, но жизнь диктует свои законы. Как бы мне ни хотелось всё бросить и забиться в какой-нибудь тёмный угол, долг вытащит меня за шкирку и заставит снова изображать Великого Ингара, которому и море по колено, и боги не указ. Завтра мне снова предстоит решать, кому жить, а кому умереть, и опять по рукам потечёт чужая кровь, а возможно, и моя собственная.

Пока я занимался духовным самоедством, Делия отмыла моё тело от грязи и вытерла полотенцем и отвела меня в шалаш, где я заснул на мягком ковре из листьев. Сквозь сон я услышал тихий женский шёпот:

— Элиндар, ты не представляешь, какой же Ингар, в сущности, ещё мальчик. Он немного старше Виканы, а тащит на себе такой груз, который не под силу и древнему старцу. Его душа ещё не очерствела от потоков крови, и она страдает за каждую отнятую им жизнь. Ингар пропускает чужие страдания через себя, не понимая, что губит свою душу. Я не представляю, как он со всем этим справляется, не повредившись разумом и не превратившись в кровавого монстра.

— Делия, ну вот опять ты за своё. Ингар почти бог, и он выдержит любые испытания. Ты же знаешь, что каждое слияние твоей души с душою, которая страдает, отнимает у тебя несколько лет жизни. Твой дар губителен для тебя, и я не хочу похоронить свою любимую жену во цвете лет, ты нужна нашей дочери и мне!

— Любимый, я не могу по-другому. Ингар спас нас от смерти, и я обязана ему помочь, пусть даже проживу на сто лет меньше, чем мне отпущено. Вот ты говоришь, что он бог и сам справится со всеми бедами. Может быть, ты и прав, но я чувствую, как он одинок и как больно его душе. У меня странное раздвоенное ощущение, когда я сливаюсь с ним. В Ингаре сочетается чудовищная магическая мощь и одновременно странная детская беззащитность. Он готов сражаться в одиночку со всем светом и в то же время плачет, как ребёнок, вспоминая свою жену.

— Делия, мне уже почти двести лет, и я тоже готов плакать, как ребёнок, вспоминая о тебе. Умоляю, не убивай себя, растрачивая последние душевные силы, помогая другим, оставь и для нас с дочкой немного.

Сон окончательно поглотил меня, и тихий разговор постепенно растаял в шуме дождя, начавшегося за стенами шалаша.

Гвельфы утром будить меня не стали, а дождались, когда я проснусь самостоятельно. Погода была довольно тёплая, но сырость, проникавшая во все щели, разбудила меня. Я выглянул из шалаша и осмотрелся. Дождь, начавшийся ночью, уже закончился, но над болотом ещё стоял довольно плотный туман. В лагере происходила обычная бытовая суета: женщины наводили порядок около шалашей, вытряхивая какие-то коврики. Дети стайкой бегали возле навеса, служившего, по-видимому, столовой, и дожидались, пока их накормят. Мою одежду ещё не принесли, и поэтому я обернул вокруг пояса кусок ткани, служившей мне простынёй, и выбрался наружу. Для начала я решил разыскать Элиндара, к которому у меня были вопросы, главным из которых являлся «Когда мне дадут пожрать?». Далеко ходить не пришлось, потому что гвельф разговаривал с двумя воинами позади шалаша, в котором я ночевал.

— Доброе утро, — поздоровался я с гвельфами. — Прошу меня извинить за столь непотребный вид, но мою одежду ещё не принесли. Элиндар, что нового произошло за прошедшую ночь?

— Сиятельный, я только что выслушал доклад дозорных, которые недавно обнаружили недалеко от болота трёх чёрных монахов. Они говорят, что разведчики чинсу ушли в сторону Орлиного перевала, других следов они не обнаружили. Правда, у меня есть подозрение, что чёрные монахи ещё сюда заявятся, а они намного опаснее имперских «Зелёных призраков». Если мы столкнёмся с отрядом хотя бы из двадцати воинов, то это станет большой угрозой для нашего лагеря.

— Элиндар, вчера мы толком не поговорили, и вы пока не в курсе всех событий. Я привёл отряд дроу, и сейчас на соседнем острове находится около семидесяти бойцов. У моста через реку Нерей остался ещё один отряд из пятидесяти воинов дроу и более трёх сотен конных таргов, которые являются нашими союзниками. Сегодня мы уже не так уязвимы, как это было совсем недавно, и теперь с нами довольно сложно справиться. Заканчивайте свои дела и пойдёмте завтракать. Я голоден, как дикий зверь, а нам с вами предстоит трудный день. Кстати, найдите мне какие-нибудь штаны, а то князь без штанов выглядит глупо.

Гвельфы заулыбались на мою шутку, и их настороженность, проявившаяся при появлении полуголого высокого начальства, исчезла. Элиндар сразу бросился искать для меня штаны, но его поиски закончились полной неудачей, слишком сильно я превосходил своими габаритами стройных гвельфов. К этой суете вскоре присоединилась Делия, которая «обрадовала» меня известием, что моя одежда будет готова только через час, потому что женщины ещё не зашили все дыры на моём походном костюме. Делать было нечего, и я, удручённо вздохнув, отправился завтракать в образе Юлия Цезаря, соорудив из простыни подобие римской тоги. Чтобы полностью завершить превращение в римского императора, мне не хватало единственного атрибута — лаврового венка на лысую голову.

Завтракать «Юлию Цезарю» пришлось в одиночестве, так как гвельфы уже поели, пока моё величество соизволило почивать. Утренняя трапеза Великого Ингара сразу превратилась в цирковой аттракцион, потому что всего за час я сожрал недельный запас продуктов, предназначенных для всех гвельфов, живущих на островке. Поначалу обитатели лагеря, собравшиеся вокруг столовой, просто изучали своего новоявленного князя, но потом мне показалось, что они стали ждать, когда я лопну. Дождаться этого радостного момента гвельфам не удалось, и, похоже, в их лопоухих головах появились серьёзные сомнения насчёт того, а смогут ли они прокормить столь прожорливого вождя.

Всё хорошее когда-то кончается, вот и изысканный завтрак на природе, проходивший под любопытными взглядами подданных, закончился, и мне снова предстояло с головой окунуться в прозу жизни. Стоило мне встать из-за стола, как Делия принесла мою многострадальную одежду, которую стало невозможно узнать. Я по своей наивности думал, что мне просто нашьют заплаток на дыры и стянут разошедшиеся швы, но искусные руки гвельфийских женщин превратили рваные обноски в изысканный костюм высокородного гвельфа. Мало того что всё было пошито с удивительным искусством, так ещё каждый предмет одежды сидел на мне как влитой, словно я месяц бегал на примерку в лучшее столичное ателье. Мне неизвестно, с помощью какой магии эльфийкам удалось превратить мою рванину в шедевр, достойный модного салона, но я реально обалдел, увидев результат их работы. Моему удивлению не было предела, и я выплеснул на Делию целый поток восхищённых слов благодарности, чем явно польстил её самолюбию.

В это время с соседнего острова приплыли две лодки, посланные за мной магиней Аладриель. Посыльный прибыл с сообщением, в котором говорилось, что сиятельного Ингара уже больше двух часов ждут командиры дроу, собранные на совет по его же приказу, а принцесса Эланриль очень беспокоится о моём самочувствии. Я сразу прекратил светские беседы и вместе с Элиндаром уплыл на остров к тёмным эльфам.

Солнце уже давно перевалило за полдень, когда мы с Элиндаром высадились на берег, где нас встречала целая делегация во главе с магиней Аладриель. По лицам дроу было хорошо заметно, что они сильно раздражены тем, что им пришлось долго ждать какого-то хумана, даже Эланриль надула щёки, завидев меня. Великий Ингар наивно возомнил, что все проблемы в отношениях с дроу уже решены, но всё оказалось не так радужно, как мне казалось ещё вчера вечером. Эльфийская спесь в очередной раз вылезла из-под маски притворного послушания, и руководство дроу смотрело на меня как солдат на вошь. Если бы я был князем дроу, то моему отсутствию мгновенно нашлось бы оправдание, но человечку подобного поведения эльфы простить были не готовы. В первый момент я хотел вежливо извиниться за своё опоздание, но, увидев надменные ушастые физиономии, сильно разозлился. Сложившаяся обстановка диктовала другие правила поведения, и теперь, чтобы не начинать новую борьбу за власть, приходилось строить дроу в колонну по три.