Парень говорил все вдохновеннее и вдохновеннее, впервые рассказывая о самом главном. Он уже не поглядывал на меня так открыто, как в начале речи.

– Попытаться слиться со всем окружающим, стать одним целым с ним. Тогда мир примет тебя. Ты станешь быстрее, сильнее и ловчее. Что удивительно – мир действительно помогал, но не всем. Как карта ляжет. Это мне тренер так объяснял, я не сам придумал, – оправдался для большей убедительности. – Мне флеш рояль выпал, – выдал, не скрывая гордости, и, будто опомнившись, смутился. – Мастер так сказал, он любил покер.

Верес расслабился, видя, что я не улыбаюсь, удобней устроился на скамье, закрыл глаза и продолжил:

– Однажды лес меня за своего принял. Это было красиво, офигеть как! Вокруг всех живых букашек и деревьев увидел их оболочку. Она переливалась всеми цветами, и я как в натуре полетел – такая легкость во всем теле! Потом это прошло, но я действительно стал быстрее и выносливее, особенно когда в лесу помедитирую. Мастера иногда побеждать получалось…

Верес с сожалением вздохнул:

– Он уже планы на меня строил, а нам пришлось уехать. В Закутке ушу нет, пришлось на карате идти.

Парень замолчал. Он ждал моей реакции на сказанное и не решался сказать еще что-то важное.

– Смелее, Саша. Вижу, что это не все.

Он кивнул и с облегчением продолжил:

– Я ауры, это те оболочки так называются, в момент опасности вижу. У вас тогда она была очень яркой, почти слепила. Никогда такой не видел. Собственно, это основное, почему я вас разыскал… не разыскал, это не сложно было, а подошел. Теперь все. И конечно, приемы у вас необычные, и скорость. Но главное – аура. Вы – такой же, как я, – закончил он утвердительно.

– Спасибо, что не убил, – сорвалось с языка. На самом деле я думал о другом.

– Да испугался я! – с отчаянием возопил Верес.

– Не кричи, и так люди обращают на нас внимание, – сказал я задумчиво. – Понял я. Помолчи, дай подумать.

Как я раньше не догадался! В Эгноре леса – естественные аккумуляторы силы Жизни, иначе – маны, преобразованной для использования стихией Жизни. Оказывается, они не просто форматируют сырую ману, то есть общую, если можно так сказать – естественную, но и сами ее вырабатывают. Впрочем, как и все остальные живые существа, только лес – это огромная фабрика. Нет, целый комбинат! Мне надо просто зайти в ближайший и потянуть ману. Синя (моя стихия Жизни) проснется и остальных разбудит. Надо в лес, срочно! Стоп. Маги могут делиться Силой, а рядом со мной… человек с запасом маны Жизни в ауре, и он ничего о ней не знает, а значит, не может ею управлять, в том числе и удержать не сможет. Ну-ка…

Было немного стыдно, но, в конце концов, не жизненные силы забираю! Да это и невозможно без искреннего согласия донора или без ритуала жертвоприношения, и там она с силой смерти смешивается, и душа может отдать часть праны…

«Стоять!!! О чем я думаю?!» Я мысленно вздрогнул. Вроде обычные рассуждения, но… я не знал этого раньше!

Побледнел, покрылся холодным потом, во рту пересохло.

– Что с вами?! – воскликнул Верес.

Я успокаивающе поднял руку. Сердце потихоньку переставало ломиться наружу, кровь возвращалась на периферию.

Стоило подумать о воровстве силы – иначе не назовешь, как мысли скатились к жертвоприношению. Наследие Вартараара, больше неоткуда взяться этим знаниям. Сволочь он. Отомстил так отомстил. Слава богу, желания резать не возникло. Господи, помилуй! Поневоле взмолишься. Что-то я религиозный сегодня, пора завязывать. Все, воровство отменяется, иду в лес. Больше никаких таких мыслей!

– Смотри-ка, вечереет. Семь вечера. Расходиться пора, Саша.

– Ну… да. А-а… когда мы встретимся?

– Созвонимся, – я покачал телефоном, окончательно успокоившись, – делай дозвон.

– Вы мое имя в правах подсмотрели, когда деньги забирали? – поинтересовался Верес, не отрываясь от набора номера.

– Ты поразительно догадлив, друг мой. Надеюсь, без претензий? Это не грабеж, это честно заработанные трофеи.

– Что вы, какой базар; что я, не понимаю?.. Вы были в своем праве.

– Вот и славно. Расходимся. Не следи за мной больше, хорошо? – одновременно подписал вызов: «Саша».

– Заметано! Я позвоню.

– Звони, когда найдешь место для занятий. Я, сам понимаешь, не местный. Время любое. Разумеется, не ночь. До пятницы я совершенно свободен. Да, меня Егором зовут.

– Найду обязательно! До свидания. – Он смотрел в телефон, но даже в профиль я заметил его глаза, сверкнувшие радостью.

– А отчество? – спросил, забив имя.

– Ронович.

– Как? – недоуменно переспросил Верес.

Я не стал повторять. Мы разошлись.

Как бы сильно ни тянуло в лес, с бульвара я заскочил в магазин за продуктами и дома приготовил наконец нормальный ужин: свиные отбивные по-грундски, фирменное блюдо Агнара. Некоторых специй не было, но я их с успехом заменил местными магазинными. На гарнир, не заморачиваясь, отварил спагетти. Посыпал тертым сыром – смак! На соус прекрасно подошел кетчуп. Завтра Зину порадую, много наготовил. На закате отправился в лес.

Недолго думая выбрал ближайший к Зининому дому сосновый бор, буквально в десяти минутах ходьбы. Высокие ровные деревья стояли просторно, почти без подлеска. Землю сплошным ковром застилал брусничник на мягком мху, изобилующий красными и недозрелыми белобокими ягодами. Словно жемчуг рассыпали: где густо, где пусто. Масса тропинок, несколько свежих костровищ на удобных полянках со сваленными, отполированными частым сидением стволами деревьев. Пустые бутылки, консервные банки, бумажки, пакеты и другой мусор бросались в глаза как нечто чужеродное, мерзкое. Мертвые пятна, убитые части живого организма. Лесу было больно. Он страдал и обижался, я чувствовал. Аура в таких местах бурлила недовольством, была насыщена злым непониманием: «Вы что творите, люди?! За что?!» – я буквально слышал его возмущение.

С трудом разыскал место со спокойно-доброжелательным настроем и слился с тайгой. Она приняла меня сразу. Я стоял с закрытыми глазами, запрокинув голову и расставив руки, словно пытаясь объять необъятное. Слился с каждой травинкой, с каждым, прости господи, клещиком и блохой на мышке. Я стал всем. Ману не надо было тянуть насильно, она сама полилась в меня… жиденьким ручейком. Ожидал цунами, вспомнив ауру эгнорского леса, ан нет, извините, – это Земля.

На фоне отголосков недавнего заката почти стемнело. На западе загорелась первая звездочка – надменная красавица Венера. Ночь расправляла холодные крылья…

Полного наполнения ауры пришлось ждать около двух часов. Все это время я стоял неподвижно, ничуть не страдая. Только внимательно следил за чужими аурами. Никого в бору, в популярном для пикников месте, не было.

Потом спокойно зашел в астрал. И окунулся в умиротворение, сравнимое с приятной сытостью. «Девочки» перестали казаться вялыми и бесформенными, будто действительно спящими, причем усыпленными насильно, каким-то мощным наркозом, а превратились в слабое подобие медленных вихрей, вернее, слабо крутящихся столбов.

«Эх! Надо было изначально в астрал зайти и смотреть, как стихии меняются!» – подосадовал я, испытывая чувство неудовлетворенного научного любопытства, и направил поток маны Жизни в Синю. Она практически мгновенно приобрела женскую фигуру.

«Привет, Егорчик; мы на Земле?» – поздоровалась и спросила запросто, будто не было расставания, будто не скучала. Вот так: ни долгого просыпания, ни недоумения. Стихия – не настоящая женщина, о чем я часто забываю.

Я был несколько обескуражен этой сдержанностью, граничащей с холодностью. У самого-то душа трепетала от счастья.

«Как ты узнала?» – спросил, скрывая огорчение.

«Что я, родной астрал не узнаю, по-твоему? И где он сейчас расположился, не пойму? Да не переживай ты так! Считай, что я просто стерва. Скучала я по тебе».

«Ох, Синя, все время принимаю вас за реальных женщин! Ладно, забыли… – Мое лицо помимо воли растянулось в улыбке. Если, конечно, представить, что мой образ в астрале соответствует моему телу в материальном мире. – Тяни ману из леса, заряжайся; он, оказывается, вырабатывает немного».