В конце концов, он поведал, что завтра с утра, надо всем ехать куда-то туда, и он указал направление в лес, где находится, некий рубежный терем и там, им надлежит развязать «узлы судьбы», как выразилась Апити.

Райс выслушала сбивчивый рассказ Шахрана, залпом выпила вино и ничего не говоря, тут же устроилась на подстилку, отвернувшись на бок и задумавшись.

Она, конечно, думала о будущем, но вот о замужестве, даже ни разу у неё в голове мысли не проскальзывало. До этого момента, такого явления, как собственная семья, для Райс вовсе не существовало. К тому же, это, «будет несчастна», вообще взбесило царскую дочь. Почему это она должна быть несчастна? Не хочет она такого.

Думала не долго. Не смотря на шок услышанного и внутреннюю бурю возмущений, уснула быстро. Вино подействовало.

Проснувшись утром, первым делом принялась трясти сонную Апити, требуя объяснений, но всё было бесполезно. Та, хныкала, мучаясь от головной боли, немощно отбиваясь от агрессивной подруги и жалобно скуля при этом, что ничего не помнит.

Она, оказывается, всегда, когда впадает в состояние оракула, ничего не помнит из того, что предсказывает и вообще, это якобы не она делает, а сама Святая Вода, с помощью её говорит, поэтому, её надо внимательно слушать и абсолютно бесполезно, потом об этом спрашивать. От вчерашнего вечера, помнила только, что очень захотела спать, после выпитого и уснула прямо у костра.

Когда Апити отпоили отваром из травы «непьянки», которую она же сама и собирала, ползая на карачках, а Райс, немного успокоилась, но всё ещё не согласная с таким сволочным предсказанием, решила исподволь проверить правдивость сказанного, хотя прекрасно знала, что белобрысая ведунья, ошибаться не умела. У неё возникла смутная надежда, что это, всё-таки, не правда. Рыжая, быстрым шагом подошла к сидящим в стороне боевым девам и неуверенно, что сильно удивило воительниц, спросила:

— Скажите, — начала она, выключив в себе прежнюю, наглую Райс и представ перед ними в образе невинной молодухи, — знакомы ли вам здешние места? И нет ли поблизости рубежного терема?

— Есть, — с удивлением тут же ответила одна из дев, поднявшихся на ноги, при подходе к ним царской дочери, и указывая рукой продолжила, — там, чуть поодаль, развилка на дороге будет и если поехать налево, в сторону степей, то на краю леса стоит наш рубежный терем. Хороший терем. Когда погода не очень или едем одни, то всегда через тот терем путь держим. Там и отдохнуть можно и баню принять, да, и кормит хозяин хорошо. Ратимиром его зовут.

Райс молча выслушала это всё, понурив голову. Кивнула, и не смотря в глаза девам, ушла обратно к кострищу, где плюхнулась на подстилку. С одной стороны, думала Райс, можно конечно плюнуть на всё это и проехать прямо, но с другой стороны, там, по утверждению Апити, её суженный, определённый судьбой. Апити, уже немного оклемалась и теперь стыдливо пряча глаза, сидела рядом.

— А если мы не поедем в терем? — неожиданно спросила её Райс, продолжая смотреть, в другую сторону от подруги.

Та, с удивлением уставилась на растерянную царскую дочь, пожала плечиками и ответила:

— Да, ничего не будет. Просто теперь не встретитесь. Встретитесь позже. Судя по тому, что мне Шахран рассказал, я же не говорила, что вы, непременно должны ТАМ, встретиться, — продолжала молодая ведунья свои объяснения, указывая куда-то рукой, — просто сказала, что он будет в тереме и тебе решать, теперь ты на него смотреть будешь или потом, когда-нибудь.

Райс задумалась и надолго. Все ждали, стараясь вести себя тихо и не мешать. Наконец, рыжая выдала:

— Сволочь, ты белобрысая, — пробурчала она недовольно, — разве есть такие силы у девы, зная то, что судьба рядом, мимо пройти? — и уже поднимаясь на ноги закончила, — поехали, посмотрим на этого несчастного.

Вот так, они оказались в рубежном тереме Ратимира, где до приезда Асаргада с компанией, ещё целый день пили беспросветно, только, сколько не пытали Апити с её предсказаниями, стараясь получить новые или хотя бы, уточнить уже изречённые предсказания, ничего из этого не выходило. Пьяная Апити только разводила руками и производила губками непристойные за столом звуки. У ведуньи ничего не получалось. Святая Вода молчала, как рыба.

Утром, Асаргад встал рано. Поднял остальных. Собрались тихо, стараясь не тревожить хозяев. Прошли в конюшню, оседлали коней, вывели во двор и стали ждать в полной походной готовности.

Асаргад посчитал, что такая ранняя готовность, более приемлема для воинов, чем собираться по команде «мужерезок», к тому же он не знал, как рано у них наступает утро, а утро у дев, наступило только к обеду, поэтому ордынцы успели ещё дважды переседлать коней и дважды поесть непривычной, но очень вкусной и сытной еды, прежде, чем перепившие вчера девы, наконец соизволили, хоть как-то начать приходить в себя и собираться в дорогу.

Асаргад очень надеялся и похоже в этой надежде его поддерживали все, кто находился в рубежном тереме, на то, что Райс проспится и передумает, но не тут-то было. Она была решительна в своей авантюре и непоколебима, несмотря на своё помятое и жалкое состояние. Хотя, по правде сказать, это было больше похоже на простое упрямство.

Желание Асаргада, как бы помягче отговорить её от нудного и утомительного перехода, разбилось ещё на стадии замысла, как только он, увидел настоящих телохранительниц высокородных дев.

Девять отпетых «головорезок», здоровых, накаченных по круче мужиков, со взглядами голодных людоедок, испещрённых жуткими татуировками на лицах, увешенных оружием с ног до головы, самым страшным из которого были их знаменитые, не промахивающиеся луки, вывалили гурьбой во двор, незадолго до появления сопровождаемой ими тройки и недобро оглядев каждого мужичка, с ног до головы, убийственным взглядом, направились готовить своих скакунов, но в отличии от ордынцев, из конюшни их не вывели до самого отправления. Хотя, что там готовить, Асаргаду было не понятно. Сёдел не одевали, сбруи не вязали, как они так ездили, чем правили, Ахурамазда их знает.

В путь тронулись, лишь после сытного обеда. Асаргад выругался про себя, что половина дня потеряна, но в слух не произнёс не звука, даже виду не подал на их нерасторопность. Сам по себе путь, изначально, тоже бесил своей неторопливостью. Девы еле плелись. У них, видите ли, головы болели. Предложить опохмелиться или поумничать по поводу лечения колдовством, Асаргад не решился, хотя так и подмывало.

Судя по предупреждению Ратимира, получалось, что это болезность, в принципе, была даже на руку ордынцам. Девы, никоим образом их не доставали, ничего не требовали, вели себя, более чем смирно. Но продолжалось это не долго. Светловолосая не выдержала первой и истерично заревев:

— Всё! Хватит с меня этих мучений. Сама себя испытывай, а я лучше полечусь.

И с этими словами, она осторожно сползла с коня и держась за голову обеими руками, начала что-то высматривать в траве под ногами. Наконец, нашла, что искала, сорвала несколько стебельков какой-то травы и протянув их одной из хранительниц их тел, попросила собрать такой травы побольше. Сама, объявив себе привал, развалилась на земле, раскидав руки и ноги в стороны. Рыжая, недолго думая, пристроилась рядом. Переход и так ползущий, как гусеница по листу, вообще, застопорился.

Пока варили отвар, пока отпаивали молоденьких пьянчуг, солнце поклонилось на вечер и можно было, вполне, разбивать лагерь для ночёвки, но куда там. Эти взбалмошные девки, придя в норму, неожиданно развили бурную деятельность, погнав отряд дальше. К тому же, в отличии от первой части пути, начали донимать ордынцев, по полной.

Во-первых, они резко увеличили скорость, во-вторых, принялись играть на полном скаку в догонялки, притом убегать от них, постоянно приходилось мужчинам, так как девы гонялись за ними с голыми руками, и непонятно каким колдовством, то и дело обжигали невидимым кнутом, если не спину всадника, так круп коня, от души веселясь при этом.