— Князь, я прекрасно понимаю ваше смущение, но у меня не очень много времени, и я хотел бы сразу перейти к делам.

— Я весь внимание, князь.

— Господа, причиной моего неожиданного визита стала принцесса Викана, с которой я познакомился в замке Самбулат, где ее держали в заточении. Викана рассказывала вам о знакомстве с неким Ингаром?

— О да! — ответил Анхель. — Дочь мне все уши прожужжала про молодого красавца, спасшего ее из рук похитителей. Неужели это вы? Я представлял спасителя моей дочери молодым юношей, а не столь грозным воином.

— Анхель, где твои глаза, тебе князь никого не напоминает? — перебил Анхеля Алакдар.

— Мне знакомо это лицо, но, где я его видел, никак не могу вспомнить.

— Ингар точная копия Стаса, вспомни бой с таргами на побережье у Таргвила, когда погиб твой сын Лианир. Если бы не Стас со своими людьми, то мы бы здесь не сидели, а наши шкуры украшали бы барабаны шаманов.

— Боги, как я мог забыть, хотя с того боя прошло лет двадцать! Действительно, князь, вы вылитый Стас, особенно когда вот так хмуритесь. Элинир, пошли людей за Ингуром, пусть он немедленно идет сюда.

Меня словно током ударило, я совсем не ожидал, что встречу сейчас своего брата. Я знал, что Ингур после гибели Стаса и его жены находится на Тароне у князя Анхеля на воспитании, но это абсолютно вылетело у меня из головы. Фигура Ингура для меня была какой-то виртуальной, но теперь она обрела плоть и кровь.

Буря чувств бушевала у меня в груди, и я даже встал из-за стола, потому что был не в состоянии сидеть в такой момент. Идиотская улыбка не сходила с моего лица, и мне с огромным трудом удавалось скрывать свои эмоции. Я даже отвернулся к окну, чтобы привести чувства в порядок и придать своей физиономии более презентабельный вид.

— Князь, вы искали мня? Что произошло, Элинир прибежал за мной с таким видом, будто за ним гналась стая зоргов, — послышался за спиной юношеский голос.

— Ингур, к тебе прибыл гость… — начал Анхель, но договорить так и не успел.

Я повернулся к двери и увидел перед собой себя, если бы мне было лет двадцать. Те же волосы до плеч, та же улыбка. Если надеть на Ингура мой костюм, то смело можно ходить на свидание к одним и тем же девчонкам.

— Отец! — выдохнул Ингур и рванулся ко мне, но, сделав пару шагов, остановился в недоумении.

«Блин, — промелькнуло в голове, — все сюрреалистичней и сюрреалистичней, брат нашел брата. Сейчас индюки с бубнами выскочат, и начнутся песни и пляски».

Как бы опереточно ни выглядела со стороны сцена, разыгравшаяся в зале, но к горлу подкатил ком, а глаза почему-то оказались на мокром месте. Наконец мне удалось пересилить себя, и мой голос разорвал повисшую в зале тишину.

— Ингур, я не твой отец, а твой старший брат Игорь с Земли. Отец, наверное, рассказывал тебе обо мне. Стас был родным братом моего отца, — сказал я почему-то по-русски.

Ингур с удивлением посмотрел на меня, будто что-то вспоминая, и неожиданно ответил тоже по-русски:

— Игорь, я так рад, что ты нашел меня! Когда я был маленьким и меня обижали старшие мальчишки, то я всегда говорил, что придет мой брат Игорь и заступится за меня. Надо мной смеялись, но я всегда верил в то, что придет мой старший брат с Земли и отомстит за отца и маму. Теперь ты пришел, и мы вместе убьем Сигурда и Киону!

Закончив говорить, Ингур обнял меня и зарыдал, как ребенок. Ситуация еще больше стала напоминать театральную постановку, но, несмотря на это, из глаз, против моей воли, выкатилась пара слезинок. Мы стояли обнявшись посреди зала, и я старался успокоить рыдающего брата, говоря ему на ухо какие-то слова, а меня самого буквально трясло от переживаний. Ингур говорил по-русски правильно, но с сильным гвельфийским акцентом, растягивая слова. Окружающие нас гвельфы ни слова не понимали из нашего разговора, но, тоже проникшись атмосферой происходящего, отводили в сторону глаза и прятали взгляды. Князь Анхель отвернулся к окну, а Алакдар, не стесняясь, вытирал слезы платком и непрерывно сморкался. Наконец эмоции пошли на убыль, и мне удалось успокоить брата.

— Ингур, я прилетел за тобой, — сказал я. — Ты должен вернуться на Танол и возглавить клан «Желтая змея». Имперцы вторглись на твою родину, и хуманы гибнут в неравной борьбе, защищая столицу.

— Вот и хорошо! Пусть имперцы вырежут клан «Зорг», а заодно и Сигурда с Кионой, я рад, что они убивают этих вероломных тварей!

— Ингур, Сигурд и Киона мертвы, их сыновья тоже в могиле, я отомстил за Стаса и твою маму! Ты — князь хуманов, и твоя жизнь тебе не принадлежит. У тебя нет врагов среди твоего народа, ты должен, повторяю, возглавить клан «Желтая змея» и вступить в бой с имперцами.

— А как же ублюдки из клана «Зорг», на их руках кровь моего отца и матери, их тоже простить?

— Клан «Зорг» после того, как я убил Сигурда и Киону, присягнул мне на верность, и теперь это и твой клан. Воины, участвовавшие в убийстве твоей матери, выполняли приказ своего князя, и на них нет вины. Долг князя выше личных обид, и тебе это пора понять. Детство закончилось, впереди взрослая жизнь и война. Я твой старший брат и князь кланов «Желтая змея» и «Зорг», поэтому ты должен мне верить и на первых порах беспрекословно подчиняться! Ингур, ты меня понял?

— Игорь, прости меня за глупые слова, я буду выполнять все твои приказы, как положено младшему брату.

— Вот и хорошо, слушай мой первый приказ! Мы с тобой говорили по-русски, и гвельфы не поняли о чем. Ты вырос среди них, и Анхель с Алакдаром стали твоей семьей, но ты князь хуманов, и гвельфы друзья для тебя, но не для хуманов, поэтому старайся держать язык за зубами и говори со мной наедине всегда по-русски. Я понимаю, что это тяжело для тебя, но личная жизнь закончилась, теперь твоими поступками должны руководить интересы хуманов и большая политика.

— Я понял тебя, брат, и постараюсь не болтать лишнего.

— Господа, прошу меня извинить, что я, разволновавшись, перешел на язык своей далекой родины, но это произошло помимо моей воли.

— Не стоит извинений, князь. Мы все прекрасно понимаем, — ответил за всех Алакдар.

В этот момент в зал вошел слуга и пригласил всех в обеденный зал.

— Прошу вас, князь, пройти в столовую и отобедать с нами. Вы наверняка проголодались во время полета на драконе.

— Дедушка, ты опять подшучиваешь надо мной? — обиженно спросил Ингур. — Я не маленький ребенок и в сказки о драконах давно не верю. Конечно, тебе триста семьдесят шесть лет, и по гвельфийским меркам я младенец, но я хуман и по нашим законам уже совершеннолетний!

— Ингур, я и не думал над тобой шутить. Князь Ингар действительно прилетел в замок на драконе, который спит под охраной лесной гвардии на берегу озера, — усмехнувшись, ответил Алакдар.

— Игорь, это правда? — спросил брат, с подозрением глядя на меня.

— Да, Ингур, я прилетел в замок на драконе, князь Алакдар и не думал шутить.

— Можно я на него посмотрю? — едва не запрыгав, попросил Ингур.

— Все в свое время, дракон спит, и его беспокоить нельзя, тем более тебе скоро предстоит лететь на нем со мной на Танол.

Моего брата основательно заклинило после этих слов, и он так и застыл с разинутым ртом.

Официальный банкет, накрытый в обеденном зале замка, оказался просто потрясающим. В монастыре мне посчастливилось попробовать много очень вкусных кушаний, но по сравнению с чудесами гвельфийской кухни тот обед можно считать монастырским постом. Голод не тетка, и место дипломатии заняло поглощение изысканного кулинарного изобилия. Мне только через час удалось перевести дух и перейти к разговору об основной цели моего визита.

Пока я насыщался, как голодный бомж, Алакдар попытался очень осторожно просканировать меня. Я противиться этим попыткам не стал, а просто в ответ начал сканировать ауру гвельфа. Алакдар подобной наглости от меня не ожидал и мгновенно закрылся от сканирования, но я не стал пытаться пробить эту защиту, хотя, скорее всего, мог это сделать. Аура старого гвельфа очень отличалась от всех аур, с которыми мне приходилось встречаться на Геоне. Теперь я точно знал, что такое полная аура. Аура Алакдара походила по своей форме на яйцо и закрывала тело целиком, а не только голову, как у видящих или магов. Насыщенность ауры Силой была у гвельфа тоже в разы мощнее, правда, запас энергии все-таки уступал моему, цвет ауры тоже несколько отличался. Аура Алакдара имела слабый голубоватый оттенок, а моя была скорее красноватой — подобная разница, наверное, связана с биологическими особенностями гвельфов и людей.