– Погоди, как его… Вован?! Тот, что за вином бегал?!

– Он самый. У меня на лица память хорошая, работа такая, что не обойдешься. Да и учили нас…

– И что вы заканчивали? – заинтересовался особист. – Юридический?

– Он самый, – Костя коротко кивнул. – Теперь, правда, называют академией права, а юридический институт у нас в городе – бывшая школа милиции. Так что, гражданин полковник, этого я точно видел. И кто у него командиром был, и где его найти – хоть сейчас могу сказать. Даже номер телефона знаю. Андрей, на остальных глянь – Витька среди них нету?

– Вроде бы не видать… Погоди, а вот этого я знаю. Товарищ полковник, они нас уже бить пытались. Костя, вон тот, слева под кустиком, туристу нашему руку тогда и сломал. Помнишь, когда гопа Сашку искала.

– Помню, – Костя присел над трупом Вована. – Гражданин полковник, а на шее у этого… субъекта… ничего не было? След такой, словно цепочку сдернули.

– Было, коллега, – особист встретил удивленный взгляд легкой усмешкой. – Я даже показывал, что именно. Причем, у него одного. Сам досматривал.

– Даже во-от как… Заня-я-тно, – процедил сквозь зубы юрист.

– И что же тут занятного? Надо было выяснить, кого мы ловим.

– Да я не о вас… Мне бы с их командиром сейчас очень хотелось потолковать. Очень. Да, кстати! – Костя хлопнул себя сначала по лбу, потом по поясу. – Вот черт, перекладывал же…

Он достал из-за пазухи сотовый телефон. Голубовато засветился экранчик, зеленым фосфором – кнопки. Некоторые тут же скрылись под пальцами.

– Та-ак, записывал я его номер… Ага, ну-ка, сейчас я кому-то пожелаю спокойной ночи…

Внезапно по ночному лесу разнеслась тоненькая, пищащая музыка. Карпенко отскочил за дерево и вскинул автомат, полковник рванул висевшую на боку кобуру. Писк повторился. Знакомая какая-то мелодия. Ну конечно же! «Турецкий марш». В исполнении мобильного

телефона.

– А вот и наш абонент, – хмыкнул Костя. – Вполне доступен. Можно пойти и посмотреть.

– Сейчас посмотрим, – Карпенко щелкнул рацией. – «Полста второй», я «Пятый», сижу на заборе. Быстро ко мне!

Где-то за спиной треснула ветка, зашуршала прошлогодняя листва. Через минуту в сторону пиликающего телефона двинулись перебежками четверо автоматчиков. Еще трое остались прикрывать начальство.

– Здесь он! Лежит, готовый уже! – донеслось из темноты.

– Ну и все, нечего батарейки зря сажать, – «Турецкий марш» оборвался, Костя засунул свою трубку в карман. – Посмотрим, кого они там нашли?

Зрелище было не из приятных. Даже по сравнению с телами Вована и его товарищей. Фонарик высветил красно-желтое месиво, обернутое камуфляжными лохмотьями. Кто-то присвистнул:

– Это чего, из «владимира», что ли?

– Похоже на то, – полковник взял фонарь, нагнулся, присмотрелся внимательнее. – Точно. Я думал, еще из дробовика могли, в упор. Нет, все-таки БТР его достал. Это же надо было так попасть – на бегу и точно в голову! И как теперь это опознавать? По пальцам?

Действительно, процедура не из простых. Человеческий череп – вещь довольно прочная, но на попадание крупнокалиберной пули явно не рассчитанная. Мало что от него остается после такого попадания.

– Подождите, товарищ полковник, – Андрей встал на одно колено, перевернул обезображенный труп на спину. Достал карманный нож, взрезал липкие тряпки. – Точно, Костя, это он.

Карпенко вполголоса выматерился. Особист сдержано хмыкнул, плюнул себе на палец, потер грудь убитого – слева, под соском. Еще раз подсветил себе фонариком. Поднялся.

– Татуировка настоящая. Подлинная, насколько могу разобрать. Занятные у вас знакомые, ребятки.

В желтоватом электрическом свете разлегшийся на холодной коже волк казался зеленым.

– Ну что, можете радоваться, – продолжил полковник. – Больше с вами воевать некому.

– Не можем, – тоскливо ответил Костя. – Если бы он один был… С Витьком… – голос сорвался. – С ним хоть как-то могли бы договориться. А теперь где я главных искать буду? Единственная зацепка была.

– Да-а, так тут контора еще серьезнее, чем я думал, – полковник потер подбородок. – Похоже, у вас будут интересные времена… и у нас тоже.

– Просто удивительные, товарищ полковник, – Андрей рывком поднялся. – И чем дальше, тем удивительнее.

Дребезжание звонка отдалось эхом в подъезде, скатилось по лестнице и вылетело в давно разбитое пыльное окно. За дверью тут же гулко и хрипло залаяла собака. Простужено как-то. Полаяла и утихла, обиженно подвыв-зевнув напоследок. И больше никто не отозвался.

Стоявший перед дверью снова дотянулся до желтоватой кнопки, придавил. Тут же кашляющий лай возобновился, стал глуше, удалился куда-то в недра квартиры. Вернулся, но на этот раз за ним двигалось неторопливое шлепанье. Приблизилось, замерло у двери. Чуть заметно мигнул дверной глазок.

– Кто там? – наконец отозвалась хозяйка. Не такой уж старый голос: посетитель ожидал встречи со старушкой лет шестидесяти. Или это дочка?

– Мне Раису Александровну. Я вчера звонил, насчет заговора…

– Помню, помню, – скрежетнул замок, серебристо звякнула цепочка. Хозяйке и в самом деле было не больше пятидесяти. Даже меньше – если судить по виду. Впрочем, посетитель по виду и не судил, у него были свои принципы и методы. – Заходите. Вы Сергей, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – молодой человек в потертом джинсовом костюме шагнул через порог. Остановился, услышав неодобрительное рычание. – А вы – Раиса Александровна? Ведьма?

– Не ведьма, а целительница! – строго поправила хозяйка. – Да вы не бойтесь, не укусит. Место! Место, сказала!

Собака злобно поблескивала глазами из-под густой серой шерсти. Команду выполнять явно не торопилась, скорее наоборот: скалилась желтыми клыками, пыталась проскользнуть за дверь. Наконец снова залаяла-закашляла – на этот раз не с подвыванием, а с грозным рыком. Будь она побольше, могла бы и напугать. Хотя вообще-то бойцы из миттельшнауцеров неважные. Могут, конечно, и выше колена достать, но только в прыжке. А такой бочонок на лапках, который скалился из-за двери, прыгать вряд ли сможет.

– Я и не боюсь, – Сергей пожал плечами и продвинулся еще на полшага. – Просто убедится хотел, что туда попал и что именно с вами разговаривал.

– Со мной, со мной. Тут больше никто не живет, – проворчала целительница. – Да вы будете прохо…

Легкие, быстрые шаги на лестнице. За спиной у Сергея появилось еще двое – такие же молодые и подтянутые. Один в сером костюме, другой в спортивной куртке. У обоих – старые донорские значки: капелька крови с крестиком и полумесяцем внутри.

Молодые посмотрели на хозяйку. Переглянулись, серый слегка кивнул. Женщина попробовала захлопнуть дверь, но Сергей подставил ногу. Тот, что был в сером, достал из внутреннего кармана листок бумаги. Второй вытащил из-под куртки пистолет.

– Раиса Александровна, за колдовство и преступления против человечества вы приговорены к смерти, – Сергей был спокоен. Равнодушный голос. Холодный взгляд – ни возбуждения, ни ненависти. Скука и легкое презрение. – Нелюдям среди нас не место.

Джинсовая спина отшатнулась к косяку, и тут же ударил первый выстрел. Целительница пошатнулась, судорожно вцепившись в дверь. Попыталась закричать, но сразу две алые кляксы шлепнулись на грудь. Опрокинули. Собака кинулась вперед и повисла на потертой штанине.

– Дай-ка сюда, – Сергей выхватил пистолет из трясущихся рук. По подъезду еще раз прокатилось громовое эхо, заглушившее короткий визг. И еще один гулкий шлепок. – Вот же сучка, порвала! – в голосе впервые послышалось сожаление. – Возьми ствол. Потом потренируешься, и в следующий раз прямо в голову, понял? На первый раз прощаю, а на второй могу и не успеть. Поехали.

Парень в сером шагнул вперед, наклонился и положил листок прямо на красные пятна. Потом все трое повернулись и неторопливо начали спускаться по лестнице. Пистолет никак не хотел возвращаться в спрятанную под спортивной курткой кобуру. Не попадал.