Альтруизмом княгиня не страдала, Лария была нужна Селии только как надёжный наркокурьер, к тому же преданный ей лично. Девушка стала участвовать в сексуальных оргиях княгини и плотно подсела на эльфийскую пыль. Со временем наркотическая ломка стала доводить Ларию почти до безумия, и несчастную девушку ждала скорая смерть от передозировки. Однако судьба распорядилась по-другому, и Лария попала в поле зрения разведки тёмных эльфов. Дроу не имели хорошо осведомлённого резидента на Тароне и постоянно искали прямой доступ к информации из княжеского дворца. В те времена разведкой тёмных эльфов командовал достопамятный князь Амрилор, которого я зарубил за предательство на берегу реки Нерей.

О лучшем резиденте, чем Лария, дроу даже и мечтать не могли, поэтому завербовали девушку, не стесняясь в методах и средствах. Маги тёмных эльфов сумели разработать эффективную технологию избавления от наркотической зависимости, и их эликсиры помогли Ларии побороть этот ужасный недуг. Теперь девушка стала послушной игрушкой в руках «рыцарей плаща и кинжала» и принимала активное участие во всех интригах гвельфийского двора.

Лария являлась одной из ключевых фигур в заговоре против Великого князя Анхеля и участвовала в убийстве Великой княгини Селии. Совесть не мучила шпионку, и она искренне радовалась возможности отомстить за свои страдания и гибель неродившегося ребёнка. Заговор удался и привёл к смещению Анхеля с поста Великого князя. Селия, попавшись на употреблении эльфийской пыли, сбежала в Меран, а Лария сопровождала опальную княгиню. После убийства Селии, опасаясь преследования приносящих смерть, девушка перебралась в Кайтон, где собиралась лечь на дно и дождаться лучших времён. По этой причине она не погибла в катастрофе и оказалась в долине Нордрассила.

Лария случайно столкнулась с Амрилором в Кайтоне, когда тот приплыл на переговоры со мной, и снова попала в поле зрения разведки дроу. Князь приказал ей внедриться в окружении Виканы и назначил её куратором своего заместителя Айгона, однако после нашего отлёта в Чинсу связь прервалась.

Поначалу заговор против Виканы развития не получил, потому что должность старшей фрейлины занимала Альфия, которая почему-то недолюбливала Ларию. Однако шпионке удалось подмешивать небольшие порции ядовитого зелья в пищу Виканы, в результате чего у княгини пропало молоко. Лаэр, возмущённый этим происшествием, отстранил от должности Альфию и назначил старшей фрейлиной свою бывшую любовницу. Вскоре в долину Нордрассила пришёл отряд Айгона, вернувшегося из плавания к Тарону, и Лария получила от него новую порцию эльфийской пыли.

Жажда мести стала маниакальной целью Ларии, снова пристрастившейся к наркотику. Заговорщица решила с помощью эльфийской пыли подвести Викану под топор правосудия, но все её планы нарушило моё внезапное воскрешение из мёртвых. Огромным разочарованием для Ларин оказалось то, что я не убил Викану, застав её с Антилом, а только посадил под арест.

Переварив информацию, полученную из памяти преступницы, сдобренную её эмоциями и страхами, я не знал, как мне поступить с духовно раздавленной жертвой обстоятельств и собственной глупости. Лария не была монстром и выродком, она просто попала в мясорубку придворных интриг и стала игрушкой в грязных руках хозяев жизни. Сколько в моём прежнем мире наивных девчонок из провинции стремятся в Москву в надежде стать богатыми и знаменитыми, а в результате оказываются на панели или умирают в канаве от передозировки наркотиков. Безумная Лария оказалась из числа подобных им соискательниц денег и славы.

Эта падшая женщина заслуживала смерти за своё предательство, но на мне было на порядок больше чужой крови, в том числе и безвинной, поэтому у меня не поднималась рука её убить.

Я сидел в глубокой задумчивости, глядя в глаза своей жертве, и никак не мог решиться на смертельный удар, когда услышал голос Лаэра:

– Ингар, тебе удалось допросить эту тварь?

– Да, я узнал всё, что мне нужно.

– И что ты решил?

– Лаэр, все преступники – гвельфы, а мне не хочется запятнать себя гвельфийской кровью. Поэтому тебе решать, как поступить с наркоманами, я не стану оспаривать твой приговор, каким бы он ни был.

Лаэр пристально посмотрел мне в глаза и кивнул. Мы вышли из камеры и вернулись в кабинет Лаэра, где стали обсуждать вопросы, не имеющие отношения к заговору против Виканы.

Основным вопросом, который я собирался решить с Лаэром, было расселение дроу на Нордрассиле. Древняя вражда между двумя эльфийскими народами снова вышла на передний план, и Лаэр с Мистиром прилагали все силы, чтобы свести присутствие дроу на Дереве Жизни к чисто формальному виду. Такая постановка вопроса меня категорически не устраивала, потому что вела к новой войне между эльфами. Если раньше гвельфы на порядок превосходили дроу своей численностью, то теперь ситуация стала обратной. В случае вооружённого конфликта у гвельфов не было никаких шансов победить, но Лаэр никак не хотел этого понимать.

После трёхчасового спора в поисках возможного компромисса первым сломался Мистир, который с оговорками принял мою точку зрения. Вдвоём мы довольно быстро убедили Лаэра в своей правоте и перешли к чисто организационным вопросам. После препирательств, продлившихся ещё около часа, мы решили, что нижний дворец, где в древности размещался гарнизон Нордрассила, займут дроу, а гвельфы переселятся в средний дворец, который сейчас занимает Викана со своим окружением, благо места там было предостаточно и большинство помещений пустовало.

Для себя, любимого, я зарезервировал королевский замок, располагавшийся на верхних ярусах Дерева Жизни. Мне уже удавалось добираться до этого замка, но обследовать его я не успел, потому что пеший подъём занял много времени и сил, а затем стало темнеть, и мне пришлось спуститься вниз.

За время моего почти полугодового похода в Чинсу гвельфы провели полное обследование королевского замка, но переселять туда княжеский двор до восстановления работоспособности подъёмников было бессмысленно. Эти подъёмники находились внутри ствола Нордрассила, и их механизмы требовали серьёзного ремонта. Перед нападением Чинсу гвельфам удалось восстановить один подъёмник, но затем начались бои и дело застопорилось.

Конечно, помещения королевского дворца требовали очистки от мусора, скопившегося за века, и наведения элементарного порядка, хотя Нордрассил даже без помощи эльфов каким-то образом ухитрялся поддерживать дворцовый комплекс в работоспособном состоянии.

Рассказывая о жилых помещениях, находящихся в кроне Дерева Жизни, как о замках или дворцах, я должен уточнить, что они мало напоминают строения с такими названиями, возведённые людьми. Нордрассил – это огромный живой город, выращенный в виде гигантского дерева. Крону Дерева от корней до вершины пронизывают настоящие дороги и тропы, здесь есть целые парки и даже небольшие озёра с чистейшей водой.

О парках мне хочется рассказать отдельно. Ничего подобного человеческая фантазия не в состоянии изобразить, настолько поражает взгляд нереальная красота этих рукотворных райских кущ. Переплетения ветвей и листьев создают живописные беседки и скамьи, а также целые коттеджи и роскошные виллы с садами и цветниками. Вся эта нереальная симфония красок – живая и находится в постоянном движении, изменяясь в течение дня и ночи. Ночью Нордрассил не погружается в непроглядный мрак, а освещается светом насекомых, похожих на наших светлячков. Если в тёмное время суток кто-то идёт по дороге в кроне Дерева, то светлячки усиливают своё свечение, помогая путнику не сбиться с пути, и стороннему наблюдателю кажется, что Дерево опутано мерцающими новогодними гирляндами.

Условно крону Нордрассила можно разделить на три яруса, на которых расположились большие дворцовые комплексы. Основные помещения этих дворцов спрятаны в стволе Дерева и окружены вспомогательными постройками, а также парками и садами. По сложности устройства Дерево Жизни может дать сто очков вперёд любому самому навороченному небоскрёбу Земли. Жить в его дворцах очень комфортно и удобно, к тому же не нужно держать целую армию обслуживающего персонала. Эльфы находятся в неразрывном симбиозе с Нордрассилом и подсознательно могут общаться с ним, управляя его живыми механизмами и устройствами. Чтобы подробно рассказать об этом пропитанном магией живом существе, не хватит и целой эльфийской жизни, а человеку это и подавно не под силу.