Если уж я лишён лирического таланта, то мог бы придать письму красивый вид.

Увы, я не был в месте, благоприятствующем декоративно-прикладному искусству. Поездка теперь переходила к третьему этапу — 8-часовой поездки в никуда.

Что делать?

В перерыве я выпрыгнул из грузовика и побежал в кусты.

Спайк, ты куда?

Я не ответил.

Что с ним?

Бродить по этим местам не рекомендуется. Мы были глубоко в стране львов. Но я был одержим поиском… чего-нибудь.

Я спотыкался, шатался, ничего не видел, кроме бескрайней бурой травы. К какому чёрту на рога мы забрались?

Ади учил меня искать цветы в пустыне. Когда дело касалось терновника, он всегда говорил: проверяй самые высокие ветки. Так я и сделал. И конечно же, нашёл! Я взобрался на терновник, сорвал цветы, положил их в мешочек, висевший на плече.

Позже по дороге мы попали в леса мопане, где я заметил две ярко-розовые лилии.

Я тоже их сорвал.

Вскоре я собрал небольшой букет.

Вот мы и подошли к выжженной недавними пожарами части леса. Среди обугленной земли я заметил интересный кусок коры свинцового дерева. Я схватил его и сунул в сумку.

Мы вернулись в лагерь на закате. Я написал второе письмо, подпалил края бумаги, окружил её цветами и вложил в обожжённую кору, а затем сфотографировал на телефон Ади. Я отправил это Мег и считал секунды, пока не получил ответ, который она подписала «Твоя девушка».

Путём импровизации и абсолютной решимости мне каким-то образом удавалось на протяжении всей поездки оставаться на связи. Когда я, наконец, вернулся в Великобританию, я испытал огромное чувство выполненного долга. Я не позволил промокшим телефонам, пьяным приятелям, отсутствию мобильной связи или десятку других препятствий испортить начало этого прекрасного…

Как это назвать?

Сидя в Нотт Котт в окружении сумок, я смотрел на стену и задавал себе вопросы. Что это? Как это назвать?

Это…

То самое?

Я нашел её?

Наконец-то?

Я всегда говорил себе, что существуют твёрдые правила отношений, по крайней мере, когда дело касалось членов королевской семьи, и главное из них заключалось в том, что обязательно нужно встречаться с женщиной в течение 3 лет, прежде чем делать решительный шаг. Как ещё можно её узнать? Как ещё она может узнать о тебе и твоей королевской жизни? Как ещё вы оба можете быть уверены, что именно этого и хотите, что сможете это всё вынести?

Такое подходит не всем.

Но Мег казалась блестящим исключением из этого правила. Исключением всех правил. Я её сразу узнал, а она узнала меня. Настоящего меня. Может показаться опрометчивым, подумал я, может показаться нелогичным, но это правда: впервые я действительно почувствовал, что живу по-настоящему.

Безумное количество сообщений и звонков по FaceTime. Хотя мы были в тысячах миль друг от друга, на самом деле мы никогда не расставались. Я просыпался от сообщений. Мгновенно ответить. Затем: сообщение, другое, третье. Затем, после обеда: FaceTime. Затем, в течение всего дня: сообщение, сообщение, сообщение. Затем, поздно ночью, ещё один марафон FaceTime.

И все же этого было недостаточно. Мы отчаянно хотели снова увидеть друг друга. Мы выбрали последние дни августа, где-то через 10 дней, для нашей следующей встречи.

Мы договорились, что будет лучше, если она приедет в Лондон.

В важный день, сразу после прибытия, она позвонила, когда шла в свой номер в Soho House.

Я здесь. Приходи ко мне!

Я не могу, я в машине...

Что ты делаешь?

Кое-что для мамы.

Для мамы? Где?

В Элторпе.

А что такое Элторп?

Там живет дядя Чарльз.

Я сказал ей, что объясню позже. Мы так и не говорили обо всем этом...

Я был уверен, что она не гуглила меня, потому что она всегда задавала вопросы. Она, казалось, ничего не знала — так ободряет. Это показало, что она не впечатлена королевским статусом, что, по-моему, было первым шагом к тому, чтобы его вытерпеть. Более того, так как она не погрузилась глубоко в литературу, новости, её голова не была забита дезинформацией.

Возложив с Вилли цветы к маминой могиле, мы вместе поехали в Лондон. Я позвонил Мег, сказал ей, что еду. Я старался говорить равнодушно, не желая выдавать себя Вилли.

Она сказала, что есть секретный вход в отель. Затем грузовой лифт.

Её подруга Ванесса, которая работает в Soho House, встретила меня и проводила.

Всё шло по плану. Встретив Ванессу, я прошёл по лабиринту в недрах Soho House и наконец-то достиг двери Мег.

Я постучал и задержал дыхание, пока ждал.

Дверь открылась.

Эта улыбка.

Волосы частично закрывали ей глаза. Её руки тянулись ко мне. Она втянула меня внутрь и одним плавным движением поблагодарила подругу, а затем быстро захлопнула дверь, пока никто не заметил.

Я хотел предложить повесить табличку «Не беспокоить» на дверь.

Но не успел.

Утром нам нужна была еда.

Мы позвонили в службу обслуживания номеров. Когда они постучали в дверь, я отчаянно огляделся вокруг, чтобы найти место, чтобы спрятаться.

В комнате не было ничего. Ни шкафов, ни гардеробной.

Так что я лег на кровать и натянул пуховое одеяло на голову. Мег прошептала, чтобы я пошёл в ванную, но я предпочёл остаться в своём укрытии.

Увы, наш завтрак доставлял не просто какой-то анонимный официант. Его принес помощник менеджера отеля, которому нравилась Мег, и который нравился ей, поэтому он хотел поболтать. Он не заметил, что на подносе два завтрака. Он не заметил под одеялом ком в форме принца. Он говорил, говорил и рассказывал ей все самое последние новости, а мне в укрытии стало не хватать воздуха.

Слава Богу, что я тренировался ездить в багажнике полицейской машины Билли.

Когда он, наконец, ушёл, я сел, едва переводя дыхание.

Потом мы оба выдохнули, мы так смеялись.

Мы решили поужинать в тот вечер у меня, пригласить друзей. Мы будем готовить. Веселясь, мы говорили, что сначала надо купить еды. У меня в холодильнике не было ничего, кроме винограда и пирогов.

Мы можем пойти в Waitrose, сказал я.

Конечно, мы не могли пойти в Waitrose, вместе: иначе начнётся шумиха. Поэтому мы составили план, как делать покупки одновременно, параллельно и скрытно, не выдавая друг друга.

Мег пришла туда за несколько минут до меня. На ней была фланелевая рубашка, объёмное пальто и шапочка, но я всё равно удивился, что её никто не узнаёт. Конечно, многие британцы смотрели «Форс-мажоры», но никто не смотрел на неё. Я бы заметил её в тысячной толпе.

Кроме того, никто дважды не посмотрел на её тележку, на которой лежали чемоданы и две большие сумки Soho House с пушистыми халатами, которые она купила для нас при выезде.

В равной степени неузнанный, я схватил корзину и небрежно прошелся взад и вперёд по проходу. Рядом с фруктами и овощами я почувствовал, как она прошла мимо. На самом деле это была скорее пробежка, чем прогулка. Очень дерзкая. Мы скользнули глазами друг по другу, всего на мгновение, а затем быстро отвернулись.

Мег вырезала рецепт жареного лосося из Food & Wine, мы составили список и разделили его на две части. Она отвечала за поиск противня, а мне было поручено найти пергаментную бумагу.

Я написал ей: Что такое пергаментная бумага?

Она навела меня на цель.

Над головой.

Я обернулся. Она была в нескольких футах от меня и выглядывала из-за дисплея.

Мы оба рассмеялись.

Я снова посмотрел на полку.

Эта?

Нет, та, что рядом.

Мы захихикали.

Когда мы купили всё из списка, я расплатился на кассе, а затем написал Мег место, где мы должны были встретиться. Вниз по пандусу, под магазин, фургон с затемнёнными окнами. Несколько мгновений спустя, наши покупки были в багажнике, Билли Скала вёл фургон, и мы с рёвом вылетели с автостоянки, направляясь в Нотт Котт. Я смотрел на проносящийся мимо город, дома, людей и думал: Не могу дождаться, когда вы все с ней встретитесь.