Они рассказали мне эту историю у костра. С Марко и всеми остальными костёр был центральным местом, но с Тидж и Майком он был неприкосновенен. Кругом были те же напитки, те же захватывающие истории, но всё казалось более ритуальным. Есть несколько мест, где я чувствовал себя ближе к истине или более живым.

Тидж видела это. Она видела, что с ними я чувствовал себя, как дома. Она сказала:

Наверное, твоё тело родилось в Британии, а душа — здесь, в Африке.

Возможно, это был самый лучший комплимент, который я когда-либо получал.

После нескольких дней прогулок с ними, еды с ними, влюбленности в них я почувствовал ошеломляющий покой.

И столь же непреодолимую потребность снова увидеть Челси.

Что делать? Я задумался. Как сделать так, чтобы это произошло? Как попасть в Кейптаун так, чтобы пресса этого не увидела и не испортила?

Ади сказал: Поехали!

На машине? Ха. Да. Блестяще!

В конце концов, прошло всего два дня.

Мы запрыгнули в машину и поехали без остановки, попивая виски и поглощая шоколад для бодрости. Я подошёл к входной двери Челси босиком, неряшливый, в грязной шапочке, с широкой улыбкой на грязном лице.

Она ахнула... потом рассмеялась.

Затем... открыла дверь немного шире.

МЫ С ЧЕЛСИ УСВОИЛИ важный урок. Африка — это Африка... а Британия всегда была Британией.

Вскоре после того, как мы вернулись в Хитроу, нас поймали папарации.

Для меня это никогда не было забавой, но и не потрясением. Прошло несколько лет после исчезновения мамочки, когда меня почти никогда не трогали, но теперь это было постоянно. Я посоветовал Челси относиться к этому как к хронической болезни, которую нужно терпеть.

Но она не была уверена, что хочет иметь хроническую болезнь.

Я сказал ей, что понимаю. Совершенно обоснованное чувство. Но это была моя жизнь, и если бы она хотела разделить со мной её часть, пришлось бы разделить и это тоже.

Ты привыкнешь, — солгал я.

После этого я поставил шансы 50/50, может быть, 60/40, что когда-нибудь снова увижу Челси. Скорее всего, пресса разлучит меня ещё с одним человеком, который был мне небезразличен. Я пытался убедить себя, что всё в порядке, что у меня нет времени на отношения.

Мне нужно было работать.

Для начала, мне предстояли вступительные экзамены, необходимые для поступления в Королевскую военную академию в Сандхерсте.

Они заняли 4 дня, и они совсем не походили на экзамены в Итоне. Была какая-то книжная работа, какие-то письменные задания, но в основном это были тесты на психологическую стойкость и лидерские качества.

Оказалось…У меня было и то, и другое. Я сдал экзамен с блеском.

Я был в восторге. Проблемы с концентрацией внимания, травма из-за моей матери — ничто из этого не имело значения. Ничто из этого не имело значения для меня в британской армии. Напротив, я обнаружил, благодаря этому становлюсь ещё более идеальным. Армия искала таких парней, как я.

Что вы сказали, молодой человек? Родители развелись? Мама умерла? Неразрешённое горе или психологическая травма? Вам сюда!

Вместе с новостями о том, что я сдал экзамен, я получил дату начала обучения, до которой оставалось несколько месяцев. А это означало, что у меня будет время собраться с мыслями, связать концы с концами. А ещё лучше — время, которое можно провести с Челси…если она не против?

Она была не против. Она пригласила меня в Кейптаун, познакомиться с её родителями.

Я приехал. И они сразу же мне понравились. Их было невозможно не любить. Они обожали забавные истории, джин с тоником, хорошую еду, охоту. Её отец был размером с медведя, широкоплечий, приятный, но в то же время определенно альфа. Мать была миниатюрной, удивительной слушательницей и частым дарителем нежных объятий. Я не знал, что ждёт меня в будущем, не хотелось бежать впереди паровоза, но я подумал: если и выбирать родственников, то трудно будет найти кого-то лучше, чем эти ребята.

ДОЛЖНО БЫТЬ, что-то витало в воздухе. Как раз в тот момент, когда у меня начался новый роман, па объявил, что решил жениться. Он попросил разрешения у бабули, и она дала его.

Неохотно, как сообщалось.

Несмотря на то, что мы с Вилли просили его не делать этого, па шёл напролом. Мы пожали ему руку, пожелали всего наилучшего. Никаких обид. Мы поняли, что он наконец-то будет с женщиной, которую любит, которую всегда любил, которую судьба, возможно, предназначила ему. Какую бы горечь или печаль мы ни испытывали по поводу завершения очередного цикла в истории мамочки, мы понимали, что это не имеет отношения к делу.

Кроме того, мы сочувствовали па и Камилле как супружеской паре. Они превзошли своё невезение и вышли на новый уровень. После многих лет безуспешной тоски они теперь были всего в нескольких шагах от счастья... и продолжали появляться новые препятствия. Сначала возник спор о характере церемонии. Придворные настаивали, что это должна быть гражданская церемония, потому что па, как будущий верховный правитель англиканской церкви, не мог жениться на разведёнке в церкви. Это вызвало яростные дебаты о месте проведения церемонии. Если гражданская церемония должна была состояться в Виндзорском замке, который выбрала пара, то Виндзор сначала должен был бы получить лицензию на проведение гражданских свадеб, и если бы это произошло, то всем в Британии было бы разрешено проводить гражданские свадьбы там. Никто этого не хотел.

Поэтому было принято решение, что свадьба состоится в Виндзорском Гилдхолле.

Но потом умер папа римский.

Сбитый с толку, я спросил Вилли: Какое отношение папа римский имеет к па?

Как оказалось, очень большое. Па и Камилла не хотели жениться в день, когда папу римского предавали земле. Плохая карма. Меньше прессы. Более того, бабуля хотела, чтобы па представлял её на похоронах.

Планы на свадьбу снова изменились.

Задержка за задержкой — если вы внимательно прислушаетесь, то услышите разносящиеся по дворцовой территории крики и стоны отчаяния. Трудно сказать, кому они принадлежат: организатору свадьбы или Камилле (или па).

Помимо чувства жалости к ним, я не мог не думать, что какая-то сила во Вселенной (мамочка?) скорее мешала, чем помогала их союзу. Может быть, Вселенная откладывает то, что она не одобряет?

Когда свадьба наконец состоялась — без бабули, которая решила не присутствовать, — это стало почти катарсисом для всех, даже для меня. Стоя у алтаря, я в основном держал голову опущенной, глядя в пол, как во время похорон мамочки, но несколько раз украдкой бросал взгляды на жениха и невесту и каждый раз думал: Повезло вам.

А также: Прощайте.

Я без сомнений знал, что этот брак отнимет у нас па. Не в каком-то реальном смысле, не каким-либо преднамеренным или злонамеренным образом, но тем не менее — отнимет. Он входил в новое, замкнутое, плотно изолированное пространство. Я предсказывал, что мы с Вилли будем реже видеться с па, и это оставило у меня смешанные чувства. Мне не нравилось терять второго родителя, и у меня были сложные чувства по поводу приобретения приёмного родителя, которая, как я полагал, недавно принесла меня в жертву на алтарь своего личного пиара. Но я видел улыбку па, и с этим было трудно спорить, и ещё труднее отрицать причину: Камилла. Мне много всего хотелось, но я был удивлён, обнаружив на их свадьбе, что одна из вещей, которых я хотел больше всего, по-прежнему — чтобы отец был счастлив.

Забавно, но я даже хотел, чтобы Камилла была счастлива.

Может быть, не такая она будет опасная, если будет счастлива?

Есть опубликованные сообщения о том, что мы с Вилли тайком вышли из церкви и повесили на их машину таблички "МОЛОДОЖЁНЫ". Это были не мы. Я мог повесить табличку: "БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ". Если бы тогда подумал об этом.