Я не был уверен, почему я сказал "нет". Может быть, потому что вокруг меня и так было достаточно убийств, не нужно было добавлять ещё. Я вспомнил, как сказал Джорджу, что абсолютно не хочу отрезать никому яйца. Где я провёл черту?

В страдании, вот где. Я не хотел уподобляться Генриху VIII с тем козлом, потому что не был искусен в этом и, если я промахнусь или что-то сделаю не так, бедняжка будет долго страдать.

Гуркха кивнул. Как пожелаешь, сааб.

Он взмахнул кукри.

Даже после того, как голова козла упала на землю, я помню, что его желтые глаза продолжали моргать.

Моя работа в Дели была похожа на работу в Дуайере. Только часы были другими.

Круглосуточными. В Дели я дежурил днем и ночью.

Оперативная комната была бывшим учебным классом. Как и, кажется, всё остальное в Афганистане, школа, в которой размещался Дели, была разбомблена — провисшие деревянные балки, опрокинутые парты, полы, заваленные бумагами и книгами, — но оперативная комната выглядела так, будто это был нулевой этаж. Зона бедствия. С другой стороны, во время ночных смен через многочисленные отверстия в стенах открывался потрясающий вид на звёзды.

Помню, во время одной смены, около часа ночи, я спросил у пилота над головой его код, чтобы ввести его и посмотреть трансляцию.

Пилот кисло ответил, что я всё делаю неправильно.

Что я делаю неправильно?

Это не "Ровер", это "Лонгхорн".

"Лонг…" что?

Ты новенький?

Он описал "Лонгхорн" — машину, о которой никто не удосужился мне рассказать. Я осмотрелся, нашел его. Большой чёрный кейс, покрытый пылью. Я почистил его, включил. Пилот объяснил мне, как им пользоваться. Я не знал, почему ему понадобился "Лонгхорн", а не "Ровер", но не собирался спрашивать и раздражать его ещё больше.

Тем более, что опыт был очень полезным. После этого мы с ним стали приятелями.

Его позывной был "Маг".

Я часто проводил целые ночи, болтая с Магом. Он и его команда любили поговорить, посмеяться, поесть (смутно помню, как однажды вечером они пировали свежими крабами), а больше всего они любили розыгрыши. После одной вылазки Маг уменьшил масштаб своей камеры и сказал мне посмотреть. Я прильнул к экрану. С высоты 20 тысяч футов его вид на кривизну Земли был поразительным.

Медленно он повернул камеру.

Показались женские груди во весь экран.

Порножурнал.

Ну ты красавчик, Маг.

Некоторые пилоты были женщинами. Общение с ними несколько отличалось. Однажды ночью я разговаривал с британской пилотесса, которая любовалась луной.

Она полная, сказала она. Тебе надо это видеть, Вдова-6-7.

Я и так вижу. Через одно из отверстий в стене. Она прекрасна.

Внезапно радио ожило: пронзительный хор. Ребята из Дуайера сказали нам "уединиться". Я почувствовал, что краснею. Я надеялся, что пилотесса не подумала, что я флиртую. Надеюсь, она и сейчас так не думает. Прежде всего, я надеялся, что она и все остальные пилоты не догадаются, кто я такой, и не расскажут британской прессе, что я и на войне пытаюсь кадрить женщин. Я надеялся, что пресса не поступит с ней, как с остальными девушками, с которыми у меня когда-либо были отношения.

Однако ещё до окончания смены мы с пилотессой преодолели эту неловкость и сделали вместе несколько важных дел. Она помогала мне следить за бункером талибов, расположенным в самом сердце "ничейной земли", недалеко от стен Дели. Вокруг бункера показались... человеческие фигуры. Дюжина, я полагаю. Может быть, пятнадцать.

Наверняка талибы, сказали мы. Кто ещё мог двигаться в этих траншеях?

Я просмотрел контрольный список, чтобы убедиться в этом. Армия называла это "моделью жизни". Вы видите женщин? А детей? А собак? Кошек? Есть ли что-нибудь, указывающее на то, что эта цель может находиться по соседству с больницей? С школой?

А каких-нибудь гражданских?

Нет. Всё нет.

Всё указывало на Талибан и ничего кроме Талибана.

Я спланировал удар на следующий день. Мне поручили проработать его с двумя американскими пилотами. Чуваком-01 и Чуваком-02. Я проинформировал их о цели, сказал им, что мне нужна 2000-фунтовая JDAM. Я удивлялся, почему мы используем это неуклюжее название. Почему бы просто не назвать его бомбой? Может быть, потому что это была не обычная бомба; у неё были системы наведения, управляемые радаром. И она была тяжёлой. Она весила, как чёрный носорог.

Обычно, если речь идет о боевиках-талибах, то стандартный запрос был бы на 500-фунтовую бомбу. Но я не думал, что её силы будет достаточно для разрушения укреплённых бункеров, которые я видел на экране.

Конечно, авиадиспетчеры никогда не считали, что 500 фунтов достаточно. Мы всегда хотели 2000-фунтовые бомбы. Мы всегда говорили: "Большой или домой". Но в данном случае я твёрдо знал, что только большие снаряды выполнят задачу. Всё, что меньше — бункерная система выдержит. Я хотел не только сбросить 2000-фунтовую JDAM на тот бункер, но ещё чтобы второй самолёт последовал за ним с 20-миллиметровой пушкой, обстрелял траншеи, идущие от бункера, и выбил парней, когда они "выходили наружу".

Отставить, сказал Чувак-01.

Американцы не видят необходимости в 2000-фунтовой бомбе.

Мы предпочитаем сбросить две 500-фунтовые бомбы, Вдова-6-7.

Как это не по-американски.

Я чувствовал, что прав, и хотел поспорить, но я был новичком, и мне не хватало уверенности в себе. Это был мой первый авиаудар. Поэтому я просто сказал:

Вас понял.

Канун Нового года. Я держал F-15 на расстоянии около 8 километров, чтобы шум их двигателей не спугнул цели. Когда условия выглядели подходящими, всё было спокойно, я вызвал их.

Вдова-6-7, мы на низком старте.

Чувак-01, Чувак-02, подтверждаю цель.

Принято.

Они устремились к цели.

На своём экране я наблюдал, как перекрестие пилота опускается на бункер. Одна секунда.

Вторая.

Белая вспышка. Громкий взрыв. Стена оперативной комнаты содрогнулась. С потолка посыпалась пыль и куски камня.

Я услышал голос Чувака-01: Дельта Отель (прямое попадание). Приготовиться к BDA (оценке боевого ущерба).

Из пустыни поднимались клубы дыма.

Мгновением позже... как я и боялся, талибы выбежали из окопа. Я застонал в "Ровер" и выскочил наружу.

Воздух был холодным, небо пульсировало голубизной. Я слышал, как Чувак-01 и Чувак-02 проносятся над головой. Я слышал эхо их бомб. Потом всё затихло.

Не все ушли, утешал я себя. Десяток, по крайней мере, не выбрался из траншеи.

Но всё равно, если бы бомба была побольше, то было бы лучше.

В следующий раз, сказал я себе. В следующий раз я буду доверять своему чутью.

МЕНЯ ВРОДЕ КАК ПОВЫСИЛИ. Перевели на небольшую смотровую площадку высоко над полем боя. В течение довольно долгого времени обзорная площадка сводила талибов с ума.

Она была у нас, она была им нужна, и если они не могли что-то получить, они обязательно это уничтожали. За несколько месяцев до моего приезда они снова атаковали обзорную площадку десятки раз.

Через несколько часов после моего прибытия на смотровую площадку они снова появились здесь.

Грохот автоматов АК-47, свист пуль. Звук был такой, будто кто-то бросает ульи в наше окно. Со мной было четверо гуркхов, и они выпустили ракету Javelin в направлении приближающегося огня.

Затем они велели мне занять место за 50-калиберной пушкой. Прыгай, сааб!

Я забрался в пулемётное гнездо, схватился за большие ручки. Вставил беруши, прицелился через сетку, свисающую с окна. Я нажал на спусковой крючок. Ощущение было такое, будто поезд прошёл через середину груди. Звук тоже был похож на локомотивный. Чугга-чугга-чугга. Пулемёт плевал пулями через пустыню, а гильзы разлетались по смотровой площадке, как попкорн. Это был первый раз, когда я стрелял из 50-го калибра. Я просто не мог поверить в его мощь.