— Случилась большая трагедия, но, если сидеть и ныть, разве станет легче? — попробовал я спровоцировать его.

— Это не просто трагедия. Там были мои братья и сестры, — зло ответил Бао. — Но ты прав.

Он стукнул себя кулаками по коленям и вскочил.

— Я должен что-то сделать, — заявил он.

— Что? — спросил я, не желая сам предлагать решения.

— Нужно проверить, остался ли кто-то в живых. Но как это сделать? На меня могли повесить метку специально для того, чтобы привёл в тайные места встреч.

— Если организация нашла одну вашу деревню, то сделала это не вчера и даже не неделю назад.

Что само по себе заставляет задуматься. Как давно они знали о клане одаренных? Почему позволяли существовать, если он им мешал, а если не мешал, то почему уничтожили именно сейчас?

— Тогда… — весь запал Бао исчез, как ветром сдуло. — Тогда я в тупике.

— Ты знаешь, где другие деревни?

— Нет. Насколько мне известно, всего было две деревни. В каждой есть главный мастер, который за неё отвечает. Мы встречались для обмена опытом, но на нейтральной территории. А сами деревни скрывались.

— Что тогда остаётся проверить?

— Для начала выйти на связь с кланом и запросить у них помощи. Но стоит мне объявиться, и это может поставить их под угрозу.

— Не поставит. Девятый отчетливо дал понять, что оставил тебя в живых, чтобы ты послужил примером и разболтал о случившемся. Видимо, для устрашения.

У этой акции мог быть и ещё один смысл. После ряда провалов демонстративно уничтожить противника, который тщательно от них скрывался. Восстановить репутацию, так сказать.

— А ты готов ему поверить? — Бао посмотрел мне в глаза.

— Не особо.

Но конкретно в это почему-то верится.

— В любом случае сейчас наши попытаются связаться с вашим кланом. Узнать, что случилось. Проще тогда ничего не делать и дождаться ответа. Это если ты не хочешь рисковать.

— Я не могу сидеть и ждать на одном месте. Надо попытаться спасти хоть что-то. Эдгард, я могу тебе доверять?

— Странный вопрос.

— И всё же ответь.

— Смотря на что. Могу сказать, что не имею отношений с организацией и не желаю зла ни тебе, ни твоему клану.

А того, что не захочу прибить Бао чуть позже, обещать уже не могу.

— Я должен тебе кое-что рассказать, — подался он вперед и опять вскочил. — Каждый одаренный в нашей школе — уникальный носитель знаний, и, если кто-то выжил, его надо найти и защитить. Также на случай нападения, если придётся бежать, мы готовили секретные архивы. Их несколько спрятано, и я знаю про один. Там много из того, что мы наработали за десятилетия.

— Тогда разумно об этом молчать.

— Брось, — отмахнулся он. — Все наши достижения меркнут перед любым из твоих артефактов. Ты единственный в этом мире, кто не заинтересуется архивом. Разве что из простого любопытства посмотреть, что эти аборигены напридумывали в своих джунглях, — сказал Бао с горечью в голосе. — Надо забрать всё, что есть в тайнике, и спрятать в надежном месте. Учитывая серьезность ситуации, могу ли я просить тебя о помощи?

— Какой?

— Помоги мне найти выживших и забрать схрон, — твердо сказал Бао.

Я прикинул, насколько хочу влезать в эту блудную историю. Не особо. Как-то не лежит душа. Но и послать Бао тоже неправильно.

С другой стороны, если задуматься, помощь Бао сейчас даст мне полный контроль над ним и над будущим одаренных. Не всех в мире, а только этой ветки, но всё же. Понятно, что Бао попытается найти себе учеников, восстановить школу и продолжить дело. Но как прежде он это делать не сможет, и у меня есть шанс захватить власть.

Надо ли оно мне? Что-то из серии: нет желания этим заниматься, особо не надо, но всё же надо, так, на всякий случай.

— Это возможно, но проблематично. Нужно будет привлечь ходока.

Бао кивнул, соглашаясь. Куда ему деваться-то.

Катю я привлекать категорически не хотел, поэтому отправился к Родиону и попросил у него кого-нибудь в помощь. Ходока нарядили в броню, чтобы не убили. Ценный ресурс, как-никак. Бао я тоже выдал нагрудник, чтобы прикрыть от самых явных угроз.

А после этого…

Остатки ночи скакали по джунглям, искали выживших и схрон, ориентируясь на карту и скупые описания Бао. Мероприятие подзатянулось. Дело происходило ночью, прыгали мы по дикой местности и ориентиры вроде формы скалы были бессмысленны. Справились, только когда рассвело.

Никого не нашли. Только схрон.

Это не показатель, так как мало ли куда забились выжившие. Но отсутствие кого-либо окончательно подкосило Бао. Он никак не прореагировал, когда архив доставали. Запечатанный в несколько здоровенных металлических ящиков.

Пока прыгали, Бао предстал совсем другим человеком. Разбитым, подавленным, испуганным. Он бросал на меня взгляды, словно боялся, что его оставят на произвол судьбы. Отчего суетился и откровенно тупил, не в силах быстро решить поставленную задачу.

Когда стало понятно, что никого не найдем, прихватили ящики и переместились обратно ко мне.

Я переглянулся с ходоком, что нас «катал». Это человек Родиона, и я уверен, он тщательно запомнил каждое слово, движение и взгляд Бао. Потом передаст начальству и это всё разберут на атомы.

— Никто не выжил, — произнёс Бао.

— Возможно.

Всегда оставался шанс на случайность, но здесь и сейчас я не верил в это.

— Получается, у меня остался единственный выход, как продолжить дело и остаться в живых. Эдгард, — Бао опустился ещё ниже и коснулся лбом земли, — возьми меня в ученики!

Утро окончательно перестало быть томным.

Я стоял рядом с Родионом, наблюдая через стекло за Бао. Тот сидел на стуле за столом и ел. Нас он не видел.

— Мне это всё не нравится, — сказал Родион.

— Мне тоже. Но и выкинуть его просто так… — покрутил я рукой.

— Как? — глянул на меня Родион.

— Негуманно. Расточительно.

— Так негуманно или расточительно?

— И то и другое.

— Можно присмотреть за ним, узнать, что будет — предложил безопасник.

— Сколько присматривать? Что мешает организации забыть о нём на год? Я бы на их месте так и сделал.

— Да? — Родион снова глянул на меня. — Заметил, что начал на мир иначе смотреть?

— Заметил, — недовольно согласился я.

Во мне и правда что-то новое проявилось. Я думал не о том, как помочь Бао, а о том, как его использовать с учётом всех нюансов.

Только вот, если быть с собою честным, я никогда не страдал человеколюбием. За близких был готов вписаться всегда и везде. А так, любовь к людям в целом не моя сильная сторона. Сейчас это проявилось, и я узнал кое-что новое про себя.

Для меня важны две вещи, которые не особо значимы друг без друга.

Первая — это мир. Вторая — близкие люди.

Нет смысла в мире, в котором нет близких людей. Знаем, проходили. Пусть даже мир будет цветущим и полным жизни, без близких людей это теряет смысл. Пустое выживание, без цели, заранее обреченное на провал. Но и без мира близкие — это так себе идея. Точнее, это невозможно. Тоже знаю, проходил. Как-то так выходит, что когда мир умирает, то и люди вместе с ним активно дохнут.

Под миром я подразумевал не только планету. И не только условия для того, чтобы выжить близким, то есть небольшой группе людей. Меня интересовал полноценный, развитый социум, где я могу проявить себя. В том числе как алхимик, но и другие роли важны.

— Может, я всегда на него так смотрел. Просто не хотел себе в этом признаваться.

— Да я не про это, — возразил Родион. — А про то, что ты учишься плести схемы сложнее, чем высадиться в броне и побить всех.

— А-а-а…

От таких слов я смутился. Думаешь тут про личную философию, что является важным для тебя, а собеседник пошутить вздумал.

— Если уж на то пошло, то я бы на месте организации перебил всех одаренных и оставил Бао, чтобы он пошёл ко мне в ученики. И тоже забыл бы про него года на два, пока секреты не выведает. После этого забрал бы полученные знания и… Дальше по ситуации. Не вижу причин забирать самого шпиона, пока он полезен.